гулямов и мамлюков, и я покажу им, где таится один из королевских кладов». И он привел приближенных Мусы туда, где лежала половина ковра, и сказал им: «Рубите ковер мечами вот в этом месте!» И когда гулямы ударили мечами в указанном месте, из ковра хлынули потоком изумруды, яхонты и алмазы, подобных которым люди никогда и не видывали. И люди Мусы крайне удивились и воскликнули: «Наш господин не поверит нам на слово, он должен все увидеть собственными глазами!» И когда Муса пришел на то место и узрел драгоценный ковер и каменья, он молвил: «Не дивлюсь я тому, что люди, вынесшие из дворца это чудо, не смогли унести его с собою, — он тяжести неимоверной, ибо в него вделаны золотые прутья. Они разрубили ковер, но не напали на клад, а забрали лишь ту часть, что смогли унести».
Лайс рассказывал еще и такое: «Некий арабский воин захватил в этом походе богатую добычу — золото и драгоценные камни, и носил свои сокровища у себя на груди, приклеив их к телу смолою. Он был смертельно ранен и, умирая, шептал: «Когда будете обмывать мое тело, не троньте смолу, заверните меня в саван вместе с нею…»
Рассказывают, что Муса захватил в бою коня одного из знатных андалусцев. Однажды конь захромал, и Муса велел осмотреть его копыта, и тут только увидали, что подкова и гвозди были сделаны из чистого золота, и все этому дивились.
Муса ибн Нусайр, который захватил андалусские земли, так писал халифу: «Повелитель правоверных, не будет больше такого похода до самого светопреставленья».
Некая женщина, торговка благовониями, сопровождавшая арабское войско, вывезла из Андалусии пятьсот чистокровных коней и несметное множество золота, серебра и различных каменьев, и это нельзя счесть ложью. И еще рассказывали, что к некоему доброму мужу по имени Ясмин ибн Раджа, что жил в Дамаске, пришел как-то древний старец и стал говорить о том, как Муса ибн Нусайр завоевал андалусские земли. Его спросили: «А откуда тебе это ведомо?» Старик воскликнул: «Кому же ведомо, как не мне! Ведь я был тогда захвачен в плен воинами Мусы и отправлен в Дамаск. Каких только чудес я не видел! Пленники тогда ценились ни во что. Меня, например, купили у повара Мусы за горстку пряностей, ибо на кухне Мусы кончился перец!» Ясмин спросил: «Как же ты попал в руки к мусульманам?» И старик ответил: «Мой отец обладал несметными сокровищами — золотом, серебром, алмазами и изумрудами, которые хранил в потайном месте, что было известно лишь нам двоим. Узнав о наступлении мусульман, он велел мне привезти все богатства, чтобы они не попали во вражеские руки, но мусульмане пленили меня и отобрали мою поклажу, а меня обратили в рабство. И было это ровно семьдесят лет назад, но помню я тот день, как будто это произошло сегодня».
Рассказывают, что из Толедо Муса повел войска дальше на север и покорял один город за другим, так что захватил почти все земли Андалусии. Тут к нему явились галисийские вельможи и просили о заключении договора, и Муса согласился на это. И он, обратив свой лик к другим землям, двинулся против басков и глубоко проник в горы, пока не набрел на людей, что были словно дикие звери. После этого Муса повернул на франков и захватил город Сарагосу и прочие сопредельные города франков, взяв там несметные богатства. Он торопился и гнал своих коней, побуждаемый стремлением к славе, и преодолел за двадцать дней расстояние между Кордовой и Сарагосой, хотя самые резвые кони могут пробежать этот путь не менее чем за месяц.
Рассказывал Абдаллах ибн аль-Мугира ибн Абу Бурда: «Довелось мне быть с Мусой в этом его походе, и последнее, что мы завоевали, был город Сарагоса. Дойдя до стен города, мы увидали, что расположен он у самого моря и имеет крепкие ворота, числом четыре. Мы осадили Сарагосу, и тут явился Ияш ибн Укайль, который был военачальником Мусы, и сказал: «О эмир, я разделил войско на четыре части и поставил их к четырем воротам. Остались лишь дальние ворота, которые мы не считали». Муса промолвил: «Предвижу я, что выберут они дальние ворота. Поведем туда наши отряды, может быть, мы задержим беглецов там, если на то будет воля Аллаха». Потом Муса, обратившись ко мне, спросил: «Сколько у тебя провианта?» Я ответил: «У нас осталось очень мало». И Муса заметил: «Если самые богатые люди во всем войске жалуются, что им не хватает запасов, что же тогда говорить о прочих? О боже, сотвори чудо, сделай так, чтобы неверные вышли через дальние ворота!» И случилось все так, как предвидел Муса. Жители города, питая ложную надежду, устремились к дальним воротам, когда заря еще не взошла на небо. Муса, который был наготове, послал им вдогонку своего старшего сына Марвана, тот догнал беглецов, многих перебил и добыл много припасов. И потом мусульмане вошли в город и захватили богатую добычу…»
Утвердившись в Сарагосе, Муса пожелал продолжать поход и еще глубже проникнуть в христианскую землю. Но воины его принялись роптать, выказывая недовольство. Они восклицали: «Куда ведет он нас? Хватит нам того, что у нас в руках, достаточно нам сокровищ, что мы добыли в землях франков и румов!» Но воитель не слушал их речей, ибо овладела им алчность и гордыня после того, как он покорил силою своей длани и доблестью своих героев необозримые андалусские земли.
Прежде, до прихода в Андалусию, Муса имел обыкновение говорить, когда при нем упоминали о полководце Укбе ибн Нафи, завоевателе Ифрикийи: «Этот человек вел стезей погибели и заблуждений и себя, и своих ближних, проникнув так далеко во вражеские земли. Неприятель был у него и справа, и слева, и спереди, и сзади, и с ним не было благоразумного мужа, что наставил бы его на путь истинный и умерил бы его алчность». Эти речи слышали многие сподвижники Мусы, и среди них был Ханаш ас-Санани. Когда же Муса, овладев Сарагосой, обратил свой лик на север, не слушая тех, кто просил его остановиться, Ханаш ас-Санани встал однажды на дороге, схватил за повод коня Мусы и молвил: «О эмир, я слышал, как ты говорил про Укбу ибн Нафи, что вел он стезей погибели и заблуждений свое войско и своих ближних и что при нем не было благоразумного мужа, который наставил бы его на путь истинный и умерил бы его алчность. Вот ныне буду я тем мужем. Куда, куда идешь ты? Тебе желательно выйти за пределы дольнего мира? Иль взалкал ты лучшего и большего, чем тебе даровал Аллах? Люди ропщут, они и их кони утомились, и решимость их ослабла, а ты будто заткнул себе уши и ничего не слышишь!» В ответ на слова Ханаша ибн ас-Санани Муса улыбнулся и ответил: «Пусть Аллах и дальше ведет тебя путем мудрости и правды, пусть увеличит число мусульман, подобных тебе доблестью и честью!» И после этого Муса решил повернуть вспять от земель франков, но потом он говорил: «Клянусь Аллахом, если бы люди были послушны моей воле, я повел бы их дальше, так что мы дошли бы до самого Рима, и Аллах послал бы нам победу».
О походе Мусы сложили множество дивных рассказов. И говорят, что, высадившись на берег, он увидал изваяние человека, указующего перстом в небо, и был то, без сомнения, языческий идол. Рядом с ним стоял подобный же идол, взор которого был устремлен в небо. Не тронув тех идолов, Муса поехал дальше и вскоре заметил еще одно изваяние, опустившее правую руку и указывающее перстом в землю. Приблизившись к нему, Муса промолвил: «Здесь копайте колодец!» Когда же стали рыть в том месте, из земли извлекли запечатанный сосуд из красной глины. Муса велел разбить его, и из него вылетел бурный ветер, и Муса спросил своих воинов: «Известно ли вам, что это такое?» Они ответили: «Нет, эмир, мы не ведаем, клянемся Аллахом!» Муса промолвил: «Это один из злых духов, которых заключил Сулайман ибн Дауд, пророк, да будет с ним милость Аллаха!»
Некий магрибинский шейх рассказывал, что Муса отправил в морской поход множество своих воинов на судах, построенных по его велению, на поиски древнего изваяния, имевшего вид мужа, чья десница устремлена вперед. Это изваяние, как говорили Мусе, находилось на одном из морских островов. Найдя изваяние, воины должны были продолжать свой путь несколько дней и ночей, не останавливаясь, пока не найдут еще одно изваяние на другом морском острове, где обитают люди, говорящие на неведомом им наречии. Тут кончался путь воинов Мусы, и им велено было повернуть обратно, ибо остров сей расположен на крайнем западе обитаемого мира, и нет за ним ничего, кроме Великого Оксана.
И говорят также, что Муса дошел до реки, на правом берегу которой стояли изваяния вооруженных воинов, а на левом — статуи прекрасных женщин, и было тех изваяний великое множество. Тут воины Мусы остановились, пораженные ужасом, и, видя их страх, Муса и сам испугался, ибо изваяния были как живые, и велел повернуть обратно. Но воины бросились куда глаза глядят и попали в страну, где земля колыхалась под ногами, и тогда мусульмане преисполнились еще большим ужасом и обратились в бегство.
Рассказывал Абдаллах ибн Кайс: «Дошло до меня, что, когда Муса переправился на андалусский берег, он увидел в том месте множество строений, и каждое имело вид купола из красной меди. Муса приказал сломать один такой купол, и из него со страшным криком вырвался джинн из злых духов, который тут же скрылся из виду. Муса понял, что перед ним жилища духов, которых заключил пророк Сулайман ибн Дауд, да будут с ними благословения Аллаха. Он велел своим людям не трогать тех строений, и они
