-Забыл, - сказал он задумчиво, - какой это душ… ледяной. С тобой. С вами.
-Ты определись.
Человек, сидящий напротив него, глубоко вздохнул.
-Постараюсь, - криво улыбнулся. – Но я спал несколько лет. И пока я спал, со мной что-то случилось.
-Я б удивился, если нет.
Они взглянули друг на друга.
-Думаешь, мы всё учли? – спросил Вейдер.
-Всё учесть мы по определению не можем, - хмуро сказал император. – Мы не сверхразум… Но давай посмотрим. С чего начнём?
-Списком. Эхм… Храм джедаев – политики – эмоциональная нестабильность – дети – Оби-Ван…
Они переглянулись.
-Линия Оби-Вана, - негромко сказал Палпатин, - линия Мотмы, линия детей. Через это мы действуем.
-А то, что действует на нас…
-Мы. Мы – действуем на нас. И никто больше.
-Допускаем, чтобы действовали.
-Нда?
-Это скепсис или усталость?
-Отвращение.
Вейдер долго смотрел на императора. Потом улыбнулся.
-Могу изложить философские мысли вслух.
-Излагай.
-Ты меня безумно вдохновляешь.
-А как же.
Его ученик только покачал головой.
-Итак, актив, - сказал он бодрым тоном. Император усмехнулся в складку губ. – Первое. Обозначим это как мир великой силы.
-Громовые аплодисменты, - раздался тихий голос из кресла императора.
Вейдер посмотрел на его источник.
-Не “как”? – с полувопросом произнёс он.
-Не как. Это и есть мир великой силы.
-Хорошо, - кивнул Тёмный лорд. – Мир великой силы. Мы знаем, что каким-то образом, какая-то сила оттуда, сейчас не важно, личная или безличная, пытается влиять на наши поступки и жизнь. Выровнять судьбу, - добавил он, подумав.
-Мне нравится твоё определение.
-Польщён. Но на жизнь, на события, связанные с жизнью живых существ она может влиять только через сами же живые существа. Использует особенности их характера. Склонности. Привязанности. Антипатии. Словом, наши беды идут от нас же. Как и победы. Ты прав. Нельзя, например, сказать, - он прищурился, - что я, бедный и неосмысленный, четыре года мотался по галактике за сыном, абсолютно этого не сознавая. Нельзя сказать и то, что я не понимал, что делаю. Нельзя сказать, что я бы не понял, если бы захотел подумать, что моя горячечная любовь к отпрыску, которого я в жизни не видел, обусловлена во многом тем, что я к тому времени безумно устал от тебя.
-И от себя.
-Да. Верно. От себя в первую очередь. И это была разрядка. Желание чего-то нового. Отвлечься. Не думать. Отдохнуть. На что-то переключиться. Если бы я сформулировал это, всё прошло б гораздо легче. По крайней мере, в отношении тебя.
Император усмехнулся. Вейдер продолжил:
-Я бы отреагировал на твои слова гораздо спокойней. А главное, я бы не стал скрывать, что почувствовал сына. Не стал хоронить, как клад. Но я скрыл. И похоронил. Для личного пользования. Хотя воспользоваться не мог. Наращивал неприязнь. Начал загодя обвинять в том, что ты держишь меня на коротком поводке…
-Здравого смысла.
-Да. Словом, на примере себя я понял, что, возможно, на нас и влияют. Но через наши же склонности, желания и слабость. Мы сами создаём себе проблемы. Я это понял. И потому я не дурак.
-Прости, - сказал император. – Я устал.
-Я знаю. Я сам утонул в своей выдуманной любви, которая…
-Фиг тебе. Ты любовь не выдумывал. Она была. Выдумка не может подчинить себе человека. Может, ты сейчас ничего особого не чувствуешь. Но тогда от тебя исходило такое…
-Что?
-Боль от несостоявшегося. И тоска.
Вейдер помолчал. Грустно усмехнулся.
-Возможно, дело в том, что я потерял слишком многих. Не многих. Дорогих. Ненавижу привязываться. Просто ненавижу.
-Ага.
