всё-таки принцесса, при победе Альянса при ней неплохое положение, лидерство, финансы, а она при этом в вас отчаянно влюблена…
-Ты…
-Сесть. Влюблена, конечно. Уж вы-то, генерал, в этом деле мастер. Влюбить девчонку, у которой по складу задавленной личности вообще слабость к таким обаятельным подонкам, как вы. Правда, девчонка ушиблена взрывом и вообще, кажется, недотрога и целка, но так вам это ведь только на руку, правда? В принципе, она вам не противна, но всё-таки кувыркаться с такой не особо покувыркаешься. Вы вообще решили остепениться, капитан Соло, у вас установились планы относительно вашего будущего. Глава хорошей транспортной фирмы, немного подпольная торговля, обеспеченная жена с задатками лидера и урезанными мозгами, которой достаточно легко управлять в нужном направлении…
-Если ты не заткнёшься…
-Я заткнусь. И с удовольствием выслушаю трогательную повесть о страстной любви контрабандиста к принцессе. Любви, которая перевернула ему душу. Давайте, генерал. Я приготовила носовой платок.
Несколько секунд они смотрели друг на друга. Потом Хан криво усмехнулся.
-Я не такой дурак, - сказал он. – И знаешь, я не собираюсь перед тобой выворачиваться наизнанку. Всё равно ты упрёшься на своём, - и снова насмешливо и конкретно оглядел её фигуру. – Такой-то…
Мара приподняла брови.
-Ну так я продолжу. Сейчас многое, конечно, накрылось, но всё-таки шанс есть. Девчонка ищет у вас тепла и защиты. А если и не ищет этого, то всё равно влюблена. Так и раз так, пусть папахен сто раз ситх, всё-таки дочка, а он у дочки возлюбленного пытал… Ну и вообще. Любовь и всё такое.
-Вот только не надо выставлять меня чёрным и противным, - протянул Хан. Он говорил спокойно, но глаза стали чёрными. И голос чуть дрожал. – Девчонка, между прочим, оказалась отнюдь не целка. Так что она время тоже не теряла. Я не знаю, какие уж там нравы и интрижки в Сенате…
Мара странным взглядом посмотрела на него. Хан осёкся, этого не желая. У него было ощущение, что что-то произошло. Что-то очень нехорошее. Для него.
Идиот, не смог сдержаться.
-Принцесса Лея Органа, - сказала Мара задумчиво, - при всей своей повёрнутости на голову человек гордый. Сволочь – да. Светлая сволочь. Но скоро она станет сволочью тёмной. И тогда, генерал, вы с ней поговорите. Я вам это обещаю.
Она подождала ответа. Ответа не было. Зато пискнул комлинк.
Она поднялась, сказала в комлинк:
-Иду, - иронически поклонилась Хану и, перешагнув через Чубакку, пошла к двери. Там на секунду остановилась. – Будете буянить, генерал – у гвардейцев приказ с вами не церемониться.
И вышла.
И тут под ногами Соло дрогнул пол.
Брат и сестра.
Люку был дан отдых, время и свобода передвижения по всему пространству корабля. За исключением тех отсеков, куда требовался особый доступ. Он немного посидел в своей каюте. А потом его что-то толкнуло под рёбра. Он встал и пошёл туда, куда поселили его сестру.
Первое, что бросилось в глаза: гвардейцы у входа в её каюту не стояли.
Он прижал ладонь к пластине перед дверью. Через серию деловых гудков внутри, дверь перед ним бесшумно открылась. За ней никого не было.
-Эй, - сказал Люк осторожно. Заглянул, потом вошёл внутрь. Дверь за ним столь же бесшумно закрылась. Он остановился, прислушался. Ощутил присутствие человека в одной из дальних комнат. – Эй, - сказал он снова, и двинулся туда. На ощущение.
Лея была в спальной. Она сидела на краю кровати и бросала о стену мяч. Сосредоточенно, машинально. Рука пускала его в полёт и… притягивала обратно.
Люк остановился, когда понял,
-Это оказалось так просто, - прозвучал голос Леи. Тихий. Она не обернулась к нему и не видела его вытаращенные глаза. Хотя, возможно, чувствовала. – Как дышать. Императору надо было всего лишь несколько раз показать мне. Объяснить. Проконтролировать. И… зачем нужны руки?
-Лея, что с тобой? – спросил Люк, как всегда, самое умное из того, что мог.
-Ничего. Оказывается, я всю жизнь могла писать стихи. Только это почему-то запрещалось.
-Лей…
-Что? – она повернулась к нему. – Что?
-Я… если б я знал.
-О чём?
-Что ты моя сестра. Я бы сообразил, что ты тоже можешь…
-Ничего бы ты не сообразил, - сказала Лея. – Ничего сверх того, что вложили тебе в голову эти болваны. Которые нас чуть не довели до инцеста.
-Я… сожалею, - сказал Люк машинально. И тут понял – и внутренне сжался. Возможные результаты манипуляций и умолчаний Бена он с такой стороны никогда не рассматривал. А стоило бы.
Он подошёл и сел рядом.
-Я тоже сожалею, - сказала Лея и вдруг резко сжала руку. Отброшенный мяч взорвался на полпути. – Вот так. И это тоже оказалось просто. Я всю жизнь так могла. Двигать предметы, слышать голоса. И дело не в том, что я двигаю предметы, - она быстро повернулась к Люку. – Но, когда я это совершаю, со мной что-то происходит. Каждый раз. Я… я начинаю дышать. Существовать. Быть. Быть собой. Настоящей. Понимаешь?
-Да.
-Да ничего ты не понимаешь! Твой Бен…
-А при чём здесь Бен? Меня зовут Люк Скайуокер, а не Бен Кеноби. Не замечаешь разницы?
-Не всегда, - ответила Лея. – А иногда вообще не замечала.
