-Версия странна, но чем она хуже той, что лорд Вейдер о чём-то задумался на Звезде смерти? – сварливо спросил Палпатин. Хмыкнул. Сказал холодным, деловым тоном: - Если Оззель был болван – это не так плохо. Если его перекупили республиканцы, это не столь нехорошо. Я опасаюсь другого…
В тишине четверо посмотрели на императора. Он, два гвардейца и Мара. Вейдер смотрел мимо Пиетта перед собой.
-А что вы на меня смотрите? – спросил император Пиетта. – Лучше скажите вы. Про все несуразности того боя.
-Мы пропустили всех повстанцев, - дисциплинированно ответил адмирал. – Чуть не столкнули корабли. Потеряли почти всю наземную команду. Не смогли догнать примитивный корабль без гипердрайва. Ниида вдруг забыл, что в ИЗР есть зона нечувствительности для радаров…
Он замолчал. Звуки, которые издавал Вейдер, нельзя было спутать ни с чем. Но Пиетт отказывался верить своим ушам. Главнокомандующий имперских вооружённых сил фыркал, как кошка. Пиетт подозревал, что из-за каких-то проблем с дыханием Тёмный лорд не может нормально смеяться. То, что он издавал, было серией отчётливого фырканья в маску.
-Простите, Пиетт, - отсмеявшись в своей манере, сказал Вейдер. – Не хотел вас шокировать. Но Ниида, который прилетел с извинениеями, что они
-Да, - ответил Пиетт. – Это похоже на внезапную амнезию. И вы его убили, - сказал он, не умея ничего с собой поделать. Против воли прозвучал упрёк. – Существует определённая градация поступков…
-Да нет.
Пиет с полсекунды непонимающе смотрел на своего главнокомандующего.
-Простите?
-Не убил я его. Так, придушил немного. Но он после этого решил подать в отставку и больше никогда не ступать на борт корабля.
Второй раз за разговор Пиетт судорожно попытался не выпучивать глаза. Очень помогло то, что на лицах гвардейцев было не меньшее изумление.
-Но почему…
-А чтоб не распоясывались, - ответил Вейдер. – Серия из двух смертей – показательная штука. Ряд. Тенденция. После этого никто не поддавался внезапному маразму.
-Это… жестоко, - вырвалось у Пиетта.
-Конечно, адмирал, - в голосе Вейдера была усталость. – Причём жестокость была сознательной.
-Простите…
-Лорд Вейдер хочет сказать, - вмешался Палпатин, - что, как ни странно, эта его сознательная жестокость хорошо подействовала. Никого из высшего командования флота после этого не поражали вспышки внезапной глупости.
Пиетт обдумал эту мысль.
-Стимул… - нерешительно начал он.
-Именно, адмирал, - ответил уже Вейдер. – Стимул перед моей жестокостью перебил в их сознании нечто, что на это сознание воздействовало.
Маленький адмирал пришёл в ужас:
-И на моё?
-…иллюзию свободы, - покачал головой император. – Возможно, ты права. Нет, ты права безусловно. Но всё же он стал свободней для нас оттого, что мы о нашей несвободе знаем. Я знал и раньше, - сухая и неприятная усмешка дёрнула угол рта. – Несвобода есть всегда. Она заключается в законах. Их не замечают, верно? Но они сетка мира, в которой приходится жить. Когда изучаешь закономерности, можно подчинить их себе. Абсолютной свободы не бывает. Зато любой закон можно использовать с выгодой для себя. Например, - добавил он, - моё сумасшествие.
Вейдер вздрогнул.
-Нет, мой мальчик, я сошёл с ума по самой всамделешней правде. Думаешь, при нашем контакте я бы смог притвориться? Но вот сдерживающие нити я отпустил сознательно.
-Мара, - тоном, не терпящем возражений, сказал Вейдер. – Выйди.
Та вышла, хмыкнув.
-Объясните, - напряжённо произнёс Тёмный лорд.
-Лазейка между некой тенденцией и моей собственной целью, - пояснил император. – Я давно чувствовал логику событий. Это не предвидение. Это ощущение логических связей. Вычисление логического потока. Я чувствовал правильность тех или иных внешних действий в закономерности в том, что происходит. Однажды с величайшей ясностью ощутил, что закономерности этой необходима моя неадекватность. А в конечном итоге моя смерть. Это просто. Всё к тому и шло. Четыре года всё шло так, чтобы измотать меня и добить. Я бы сошёл с ума раньше или позже. Или впал в нервное и агрессивное состояние. Это было неизбежно.
Вейдер резко встал и, за неимением иллюминатора, подошёл к гладкой стене. Застыл маской к ней.
-Дальше, - сказал он.
-И тогда я решил подыграть этой закономерности, - спокойно сказал в его спину император. – Но сделать это резко, быстро и уродливо. Так, чтобы тебя, если в тебе ещё что-то осталось от тебя, проняло.
-
Разворот к императору был совершён в таком стиле, что посторонний мог бы поклясться, что Тёмный лорд его сейчас ударит.
-Если в тебе что-то от тебя осталось, - невозмутимо повторил император.
-Что вы хотите сказать?!
-Именно то, что говорю. Посмотри на себя в то время. Что осталось от твоего ума? Твоего характера? Твоих предпочтений? Что ты из себя корчил, Вейдер?
-Я – это я, и всегда был собой! Возможно, ушибленный сыном и глупый, но это был я!
Император смотрел на него, наклонив голову.
