меня разозлить.
— Кажется, осталось купить лишь волшебную палочку, мистер Эванс? — вкрадчиво и мягко произносит он, презрительно на меня смотря.
— Да, профессор Снейп, — я выплевываю его имя как грязь, с ненавистью смотря на его рожу. Ничего не понимающий Эммет принял за лучшее смолчать. Подстегиваемый злостью и ненавистью, к магазину Оливандера я почти бежал. С шумом открыв дверь, я наткнулся на хозяина улыбающегося посетителям слишком радушно.
— Ах, Северус, Эммет и… — несколько секунд заминки, — мистер Эванс. Очевидно, Вы молодой человек, пришли за волшебной палочкой?
— Да, я правша, — уже неважно, что я грублю, очень хочется оказаться где-нибудь подальше и выпустить всю свою ненависть на волю. Первая, вторая, третья палочка — все как обычно. Долго и кропотливо мастер пытается подобрать мне нужную. Снейп злорадно улыбается, смотря как очередная палочка, мне не подходит. Может, когда мастер даст мне следующую проклясть эту сальную мерзость? Я уже почти решился на этот поступок, когда почувствовал в своей руке приятное тепло. Палочка подошла.
— Прекрасно, — причмокнув, Оливандер забрал у меня палочку и пошел упаковывать. — Да, прекрасно, мистер Эванс. 25 сантиметров яблоня и бессмертник. Хотя не думал, что она вам подойдет. С вас 7 галеонов, — расплатившись, я поспешил выйти на улицу. Что же все покупки были сделаны и Снейп протянул портал. На счет «три», мы оказались в приюте, в моей комнате.
— До перрона думаю, сможете добраться сами. Было приятно Вас увидеть, Эммет, — мягко улыбнувшись Эму, Снейп повернулся ко мне. — Мистер Эванс, рад был встрече, — ну вряд ли был рад, таким ядовитым тоном сказал. Через мгновение профессор исчез, и мы остались вдвоем.
— А почему мистер Эванс? — Эммет, наконец, задал так интересующий его вопрос.
— Отец отрек меня от семьи в своем завещании, так что теперь я Эванс.
— Круто! Эвансы — это одна из благороднейших семейств нечета всяким Поттерам, Малфоям, Пурам. Чего расстраиваться то?
— Эванс — это девичья фамилия моей матери. Она была маглорожденной, — не всем же знать запутанную историю моей семьи. — Завтра это будет во всех газетах, к моей славе найденного мальчика, наконец, добавится еще и скандал с отречением.
— Да, хреново, брат, — похлопав меня по плечу, Эммет, забрав свои вещи, ушел к себе. А я, забравшись на кровать, достал письмо матери.
Милый Джаспер!
Если ты читаешь это письмо, значит, я умерла. О, Господи, никогда не думала, что буду писать письмо своему старшему сыну, начав с этой фразы, но как видишь, написала…. Я должна объяснить тебе, почему так случилось и ты теперь Эванс.
Когда я забеременела, была война, впрочем, она продолжалась и потом. Я опасалась, что Джеймс захочет избавиться от ребенка и ничего ему не сказала. Новость о том, что я жду тебя застала его врасплох, да еще и ситуация такая была… на меня напала группа Пожирателей, мне удалось отбиться, но я была серьезно ранена. Переместилась в холл больницы Святого Мунго и потеряла сознание. Весь аврорат тогда подняли на уши — на жену Джеймса Поттера напали. Целитель рассказал Джеймсу о моем положении. Собственно, не смог этого скрыть. Особенно, если учесть, что Джеймс и Сириус буквально приперли его к стене, выспрашивая о моей состоянии. Он был против тебя, но делать аборт было поздно. Так ты стал ребенком, которого желала только я!
Первые месяцы твоей жизни были очень тяжелыми — ты постоянно болел. Я боялась отходить от твоей кроватки, если что-то страшное должно было случиться, то я была бы рядом. Знаешь, мне иногда казалось, что смерть… как будто наблюдала за нами. Смотрела, как я отчаянно хочу тебя сохранить. Безумно, правда?
Время шло, ты окреп и стал замечательным маленьким мальчиком. Моим чертенком. Я так радовалась, что ты походил внешне на меня и мою семью: вьющиеся волосы дедушки, маленький носик, как у меня, большая родинка на правом плече, как у бабушки, улыбка Себа….
Потом появился Гарри. Гарри, которого Джеймс ждал с первой минуты, как я ему сообщила. А когда малыш родился, Джеймс перестал обращать внимания на тебя. Я не понимала, почему так произошло, мне так и не удастся этого понять, наверное. Когда Гарри исполнился год, Джеймс написал завещание, по которому сделал официальным наследником семьи Гарри, а тебя вычеркнул из семьи. Я нашла завещание… и спросила тогда, почему? «У меня есть всего один сын, Лили, а этот мальчишка, раз ты его так любишь, будет твоим. Эванс лучше, чем сирота»
После его слов я долго думала и никак не могла принять решения. Для меня не было никакой разницы между вами. Я люблю вас обоих, я смогу отдать жизнь за вас. Вы — это часть меня, которая останется в мире навечно. Мои дети! Теперь я точно знала, что Гарри будет обеспечен всем — маленький принц, а для тебя мне удалось выпросить лишь ренту.
Джаспер, моя семья всегда хранила одну тайну: «Ключ откроет для тебя мир». Я не знаю ее смысла, не знаю, что она несет и что с ней делать, но, унаследовав магию, я получила и ключ. Теперь он твой — надеюсь, ты сможешь им воспользоваться…
Найди Себастьяна — он объяснит тебе то, что не смогла сказать я в своем предсмертном письме.
Я люблю тебя, Джаспер.
Люблю!
Мама.
Свернувшись калачиком на кровати, я смотрел на такие простые финальные слова письма, уже не обращая внимания на соленую влагу на щеках.
Глава 6. Хогвартс.
Яркие блики теплого света неверно освещали комнату, из-за чего каждая тень выглядела чем-то пугающим и одновременно манящим: сказочным драконом или темным вампиров. Владелец этого кабинета не обращал внимания на причудливость освещения, он пристально смотрел на пламя камина. Казалось, эти всполохи огня смогут рассказать ему тайну мира… или, хотя бы, тайну одного мальчишки.
Указание Альбуса — проследить за Поттером и попытаться проникнуть в его мысли — было
таким соблазнительным, и Северус знал, что выполнит его с огромным удовольствием. Это же сын Джеймса Поттера! Этот чертов мальчишка — его сын! Но когда встреча состоялась, язвить и унижать стало сложнее. Джаспер был так похож на Лили — насмешливым взглядом, чертами лица, манерой говорить и язвить в раздраженном состоянии духа. Он стойко перенес свое отречение, хотя, наверное, прекрасно понимал, что теперь он безродный, почти нищий мальчишка, а его брат самый богатый ребенок магического мира. Поразительно, как судьба иногда бывает зла! Или как умысел одних людей портит жизнь других…
— Он попадет в Слизерин, — тихий шепот, почти неразличимый на грани треска поленьев. — Он будет сильнейшим… он всегда будет напоминать мне о ней…
```* * *``` ```* * *``` ```* * *```
Медная вывеска магазина «АсТ» поскрипывала на ржавых петлях под порывами августовского ветра. Пнув дверь ногой, я хмуро зашел в магазин. Оказалось, у Себа покупатели. Удивленный появлением подростка в таком мрачном магазине ночью, Люциус Малфой оторопело открывал и закрывал рот, но быстро справился с собой и, расплатившись, вышел.
— Ты удивительно культурный человек, Джаспер — открывать дверь магазина с ноги, да еще и ночью, и в таком районе — это, знаешь ли, попахивает нападением, — ехидно улыбнувшись, Себастьян положил мешочек с деньгами в карман и отправился закрывать помещение. Пока он неторопливо шествовал к двери, я принялся рассматривать новый товар. Меня привлекли осколки, лежащие на отдельном возвышении. Металлические кусочки некогда острого лезвия были почти правильно уложены, образуя контур кинжала — для завершения не хватало только рукоятки и пары кусочков острия.
— Что это? — оглянувшись на подходящего Себа, поинтересовался я.
— Былая роскошь. Некогда это был Кинжал Могущественного Владыки Боли. Впервые этот кинжал появился в Эпоху Раздора. Король Дементий Кайнднес любил карать им своих пленных и убивать им наследников завоеванных им государств. Затем кинжал перешел к его сыну, который убил отца ради оружия. В общем, каждый владелец кинжала зверски мучил им своих врагов. В народе даже ходило поверие, что в этом кинжале заключены души двух демонов, что зеленым и синим огнем, выжигали сердца и души неприятелей повелителя. После смерти династии Кайнднес кинжал был утерян на некоторое время, но вновь появился на поле сражения в руках жриц Ордена Энжер. Прекрасные женщины, одетые в красную кожу, заработали репутацию кровожадных фурий, которые узнавали любую интересующую их информацию, сдирая со своих жертв кожу с помощью Кинжала Могущественного Владыки Боли. Со смертью последней жрицы — Домны — кинжал вновь исчез со страниц истории и появился лишь один раз — для убийства дочери Мерлина — Эмилии. И вот собственно это все, что от него осталось, — аккуратно взяв один осколок, Себ зажал его в кулаке. Ледяная вспышка, и на его ладони лежит маленький стальной кулон в виде капли с выбитой на ней синей буквой i. Достав из ящичка цепочку, Себастьян надел кулон мне на шею. — Вряд ли, конечно, в нем есть какая-то особая сила, но некогда великие вещи никогда не разрушаются просто так. В них всегда остается частичка прошлого. Ты ведь пришел ко мне поговорить как раз о нем, о прошлом нашей семьи.
Молча кивнув, я стал подниматься за дядей наверх в жилую часть его дома. Залезая с ногами в кресло у камина, я вяло наблюдал, как Себ готовит какао. Протянув мне кружку, Себастьян сел в соседнее кресло и зажег камин.
— Ты, наконец, узнал тексты завещаний своих родителей. И теперь ты Эванс, — сделав большой глоток, Себастьян немного помолчал. — Эванс. Раньше эту фамилию
