Доверяю, как себе

- Думаешь?

- Представь. Вейлы и вампиры - гремучая смесь. Моногамия - у первых и полная сексуальная разнузданность - у вторых. И просто непреодолимое притяжение, как и к первым, так и ко вторым. К нему бы людей действительно тянуло. Лично я бы такого подростка в школу не отпустил бы. Он, в отличие от тебя, был бы бисексуален. Вейлы вообще биполярны, а вампирам всегда было все равно, с кем спать. После вхождения в наследие он бы наверняка стал сексуально несдержанным. И…

Северус приподнялся на локтях и повернулся назад, видимо, желая что-то спросить. Люциус замолк, облизнул губы и убрал руки с его спины, неожиданно спросив:

- Северус, а что ты думаешь, скажем, о Нарциссе, как о женщине?

Снейп усмехнулся:

- Ты мне что, решил ее сосватать и посмотреть на нашего отпрыска? Так я тебе напомню: разводы в семье Малфоев запрещены.

Северус встретился взглядом с Люциусом и испугался: Малфой смотрел на него… с безумным желанием?

- Люциус, о чем ты сейчас думаешь?

Блондин сглотнул, пожирая его глазами:

- Тебе об этом лучше не знать.

Северус уже прикидывал варианты. Прошло двадцать лет, а ситуация не изменилась - Малфой все равно был сильнее физически и магически. Единственное, на что он мог надеяться - это знаменитая выдержка семейства Малфоев.

Снейп ждал, затаив дыхание. Он же имел право знать намеренья человека, который смотрит на него ТАК?

Северус легонько скользнул по периферии сознания друга и сразу же отпрянул назад. Через некоторое время он сел на кушетке, не сводя с Люциуса взгляда:

- Ведь знал же, что из этой идеи не выйдет ничего хорошего.

Малфой кивнул:

- Северус… Пожалуй, мне стоит уйти.

Люциус скрылся в камине. Северус обессилено откинулся на кушетку. Это был первый раз с того случая в Малфой-меноре и второй раз вообще, когда Люциус позволил себе смотреть на него с нескрываемым вожделением. Манера старшего Малфоя общаться именно со Снейпом всегда отличалась умеренным флиртом. Для остальных он был надменным аристократом, а рядом с Северусом будто оттаивал, даже с сыном он общался более холодно. Он радовался как ребенок, когда у него получалось заставить Снейпа смутиться, хотя бы внутренне. Это он всегда прекрасно чувствовал. Он мог отпустить безобидное заигрывающее замечание, мог погладить, но в рамках приличия, по спине или по плечу. И массаж это был не первый.

На следующее утро после того, как Северус выставил его из своей комнаты, Люциус пришел с повинной и пообещал, что подобного больше не повториться. И до этого времени держался.

Снейп прекрасно знал, что он до сих пор остается для Люциуса желанным, по какой-то неизвестной причине. Северус подозревал, что это оттого, что Малфой его так и не получил. Именно поэтому аристократу по отношению к Северусу ничего не «светило». Даже если бы Снейп был геем, он бы ни за что не стал очередным пунктом в списке любовных побед развратного блондина.

Но… Люциус настолько его хотел, что серьезно задумывался о предложении Северуса о перемене пола, а именно об оборотном зелье. Для себя, естественно.

И больше всего пугало Снейпа то, что если бы Малфой высказал свое предложение вслух, он бы на него согласился.

* * *

Драко очень хотел поговорить с отцом, но Люциуса весь вечер не было в его комнате. Было уже довольно поздно, когда он вернулся, причем в совершенно расстроенных чувствах.

Младший Малфой успел выйти из комнаты в коридор, прежде чем почувствовал, как отец ставит эмпатический щит и защитные заклинания. Собственно, никакие заклинания подобного рода никогда Драко не останавливали. Но лет с четырнадцати он знал, что врываться к Люциусу без серьезной на то причины - себе дороже. Защитные заклинания в их ситуации были сродни табличке «Не беспокоить».

Драко был в ярости. Что значит, кататься на Вихре после семи запрещено! Это издевательство просто! Да после Вихря ему любая другая лошадь будет казаться невозможно медленной и неповоротливой.

Что значит сумерки! Он умеет ездить на лошади даже с завязанными глазами. Что этот тролль ходячий понимает!

Вот и дверь отцовского кабинета. Не обращая внимания на запирающие заклинания, вообще их не заметив, Драко врывается в комнату, жалея, что заколдованной дверью нельзя хлопнуть. Все двери в Малфой-меноре были как нормальные двери, только в кабинете была бесшумная - отец не любил, когда посторонние звуки мешали ему работать.

Драко застыл, затаив дыхание. Отец… отдыхал на кожаном диване. Без мантии, в одной рубашке и брюках. Трусов, как и на большинстве чистокровных, на нем не было. Не любили потомственные волшебники эту деталь одежды. Привыкнув к просторным мантиям и домашним халатам - ни под первое, ни под второе белье не предусматривалось - они предпочитали свободу во всей остальной одежде.

Как юноша разглядел подобную деталь? Очень просто. Брюки, как, впрочем, и рубашка, на мужчине были расстегнуты. А занимался он…не совсем тем делом, на которое можно было бы смотреть его сыну.

Он мастурбировал. Откинувшись на спинку дивана, по которой рассыпались пряди его платиновых волос, и закусив нижнюю губу, он легонько гладил аккуратный, довольно длинный, но не особенно толстый член по всей длине, большим пальцем лаская головку. Вторая рука скользила по его телу: длинные аристократические пальцы потерли сосок, пробежались по животу, серебристым волоскам в паху, осторожно сжали яички и продолжили свое путешествие в обратном направлении.

Люциус был прекрасен. Драко понимал, что ему необходимо уйти, пока отец его не заметил. Тем более, что у Люциуса стоял ментальный щит, который просто трещал по швам.

Но Драко не мог отвести восхищенного взгляда. Уйти сейчас казалось ему просто кощунством. Это было самое восхитительное и возбуждающее зрелище, которое он видел. Тем более, что…у него была эрекция! Собственно, первый раз в жизни. Ранее он был лишен подобных подростковых «радостей».

Юноша не жалел, что он остался. По крайней мере, в этот момент. Если бы он ушел, он бы не увидел, каким одухотворенным делается лицо отца во время оргазма, не наслаждался бы видом его члена, извергающего струи белой жидкости, оседающей каплями на черном шелке брюк и кремовом атласе живота, не услышал бы его стонов, не почувствовал бы настоящего вожделения и удовлетворения, когда щит все же не выдержал и выпустил наружу все таившиеся за ним эмоции.

Это было последней каплей. Драко и не знал, что это так сладко, так мучительно ярко и невозможно приятно - получать оргазм.

Люциус тем временем спокойно почистил себя, застегнул и расправил заклинанием одежду, заклинанием же собрал волосы, и только потом поднял голову.

Сказать, что Драко почувствовал отцовскую злость - на самом деле ничего не сказать. Нет, Люциус не был зол, он был невозможно разъярен, хотя внешне это почти никак не передавалось. Разве что жилка на виске дергалась и зрачки сузились.

Драко растерялся. Теперь пришли и замешательство, и стыд, и смущение, и понимание неправильности происходящего. Он… отец…такой ситуации не должно было случиться.

- Прости, - виновато прошептал Драко и посмотрел Люциусу в глаза. - Меня тут не было. Я только что пришел.

Взгляд старшего Малфоя стал неосмысленным, буквально на несколько мгновений. Потом Люциус пришел в себя и заметил Драко, который тем временем уже отошел к двери.

- Добрый вечер, Драко, - сердито посмотрел он на сына. - Позволь узнать, что ты тут