На площади возле метро Алексею пришлось обойти большую толпу, слушающую оратора, вещающего с грузовика, украшенного транспарантом 'Осиновый кол в вертлявый зад демократам!'.
— Хватит отвлекать трудящихся сказками о снежном человеке и говорящих мышах! Скоро сами будем стрелять всякую мразь, паразитирующую на гуманизме нашего общества! — услышал он, прежде чем с другой стороны в самое ухо дохнули:
— Общество 'Спасемся сами'! Обладает новым знанием! Вступительный взнос — всего пять долларов!
Комов отшатнулся, но со всех сторон уже дергали за одежду, зазывали:
— Откровение святых угодников правительству: в эпоху крылатых ракет на островах-валаамах не отсидитесь!..
— Магическое кольцо Топинош, способствует защите от врагов, заряжено пророком Хамаилом…
— Пентакль с секретным словом Вечного Заклятия, извлеченным из Герметического Розового Креста магистром Кроули…
— Благословение шейха Ахмед-хана Янгуларова с приложенным волосом из его бороды…
— Да, да, это конечно, сильная штука, не спорю, — пробормотал Комов, отцепляя наиболее прилипчивые пальцы.
Поодаль кривлялся клоун и кричал, гадко хихикая:
— Мыши сожрали тухлый сыр ваших истин! Человечество оказалось колоссом на глиняных ногах! Позолоченная голова не хотела верить, что ее брюхо набито гнилой соломой!
Что ж, когда весь мир сходит с ума, остается только хихикать в кулак.
— Пора расчехлить дубину народного гнева! — донеслось с грузовика.
Алексей вздрогнул и поскорее нырнул в метро.
Дверь в поликлинику была настежь распахнута, кругом — ни души.
Полный нехороших предчувствий Комов взлетел по замусоренным ступеням, чуть не столкнулся с бездушной колонной в холле и с облегчением увидел за стеклом регистратуры традиционную женщину в белом.
— Здравствуйте.
— Добрый день.
Комов посмотрел на ряды шкафов с медицинскими картами у нее за спиной и возбужденно спросил:
— Компьютер работает?
— Еще пока работает, — сказала женщина, околдованная магией его трепещущего голоса, но тут же спохватилась:-А вы кто? Сегодня принимают только вертеброневролог и фтизиатр!
— Вот кто я, — сказал Комов, прижав к стеклу удостоверение. — Мне срочно нужны данные на одного вашего пациента.
— Ничего не знаю, спрашивайте у главврача или у старшей медсестры! Это пусть они решают.
— Хорошо. Где главврач?
— Нету. Уехал.
— А сестра?
— В триста втором кабинете.
По этажам и коридорам лечебного заведения бродил призрак надвигающейся разрухи: сдвинутые и сломанные скамьи перегораживали проход; сквозняк выдувал бумажки из открытой двери кабинета… Перед нужным номером сидели несколько фигур. Комов предупредил:
— Я на минуту.
— Все на минуту.
— Я из милиции. По уголовному делу. Кому удостоверение показать?
Пациенты восприняли это предложение как угрозу. Шут с ним, с этим наглым типом, в наше нервное время с такими лучше не связываться.
Комов нажал на ручку. Заперто. Он вежливо постучал, нетерпеливо подождал, а потом повторил кулаком под шелест ехидных комментариев.
В конце концов последовала нормальная реакция. Замок щелкнул, и дверь приоткрылась, выпустив наружу раздраженный голос:
— Кто здесь хочет остаться без приема?
— Я хочу! — сказал Комов и вдавился внутрь, отжимая плечом сдобную фигуру в белом халате.
— Вы что себе позволяете? — довольно пронзительно возмутилась та. — Давно в милиции не были? Сейчас людей позову!
— Я сам милиция, — сказал Комов, прикрывая дверь. После чего показал медицинской даме удостоверение. Сестра отреагировала на документ довольно неожиданным образом: попятилась назад, явно пытаясь закрыть что-то широким телом от вошедшего. Хотя в голове у следователя находился исключительно профессор Цаплин, рефлекс профессиональной ищейки тут же сработал. Легко заглянув хозяйке кабинета через плечо, Алексей увидел на стуле пластиковый пакет с раздувшимися боками.
— Так, — сказал он, огибая загородившее путь тело и завладев пакетом. — День Страшного суда не повод для того, чтобы хапнуть кассу, или я не прав?
— Это не касса! — взвизгнула сестра.
— Я фигурально. Шуток не понимаете, — сказал Комов, вываливая из пакета на стол разноцветную ярмарку лекарств. После чего снова сказал, уже многозначительно:-Та-ак…
— Что вы делаете? Я провожу инвентаризацию!
— Аспирин и касторку, как я вижу, ваша инвентаризация не затронула, — отозвался Комов, перебирая упаковки. — Какой хороший набор! Дорогие всё снадобья… наверняка и с наркотическими эффектом имеются, а?.. Ну точно! — заключил он, вытаскивая коричневый пузырек, украшенный самопальной надписью 'Эфир'.-Тараканов решили морить?
Однако дама уже опомнилась и закаменела лицом. Догадалась, что испугалась совершенно зря. Подумаешь, увидел мент лекарства в пакете. Вот если бы он ее с ними на улице зацапал!..
— Гражданин! Сейчас же выйдите из кабинета!
— Да ладно уж! — сказал Комов, который и сам прекрасно понимал как назначение пакета, так и неподсудность алчной бабы. — Я, собственно, к вам по другому вопросу.
— Ну?
Чтобы не ожесточать женщину, Комов начал складывать лекарства обратно, сожалея об их неизбежной судьбе.
— Мне нужно найти одного из пациентов вашей поликлиники.
— И вы за этим ко мне вломились? Обратитесь в регистратуру.
— Вот и будьте так добры позвонить туда и сказать, чтобы мне оказали содействие.
— Я вижу, вы и впрямь любитель дурацких шуток, — сказала сестра, поджав губы.
— Ага, — простодушно ответил Комов, подвигая ей телефон.
Пухлая рука сдернула трубку. Пока сердитые пальцы терзали диск, Комов запихнул всю аптеку обратно в пакет. Ан, нет, не всю. Он сам не мог бы объяснить, как так получилось, что пузырек с эфиром словно прилип к пальцам. Вкрадчивый голос настойчиво зашептал: 'Возьми, пригодится!' Что-то подсказало Комову, что надо соглашаться. У каждого из нас есть такой полезный внутренний голос, надо только дать себе труд к нему прислушаться.
Сам не понимая, зачем, Алексей опустил пузырек в карман пиджака.
— Марья Семеновна, к вам сейчас подойдет гражданин из милиции, окажите ему услугу… Да, да, разрешаю… Довольны? — не удержалась сестра от злобного вопроса.
— Вполне.
Очень быстрым шагом, почти бегом, Алексей покинул кабинет (в коридоре ему вслед, разумеется, громко сказали: 'А обещал на минуту!') и скатился на первый этаж, спотыкаясь на ступеньках.
Марья Семеновна уже ждала.
— Вот всё и утряслось. Говорите, кто нужен-то? Фамилию знаете?
— Цаплин Арнольд Андреевич.
