Государства и народы Евразийских степей: от древности к Новому времени

употребляя их без определенной системы и без приведения их в соответствие с арабскими словами- понятиями. Проблема семантической адекватности разноязычных этнических терминов и понятий не стояла перед средневековыми авторами, и, опираясь только на их сообщения, трудно сказать, какой именно арабский термин и когда соответствует, например, тюркскому уруг. Впрочем, не вполне ясно и что такое уруг у восточномусульманских авторов.

Ряд историков, как, например, Бабур (1483–1530 гг.), Мирза Хайдар Дуглат (1500–1551 гг.), Абу-л- Гази (1603–1664 гг.), хорошо знали родоплеменную структуру кочевых народов Средней Азии и сопредельных регионов, а также местные термины для обозначения родоплеменных делений и, казалось бы, могли внести ясность в подобные вопросы. Но практические знания не получили, к сожалению, сколько-нибудь четкого отражения в их литературных трудах. Терминологическая лексика указанных авторов не отличается особо от лексики историков, которые были мало знакомы с кочевой частью населения.

Разнобой в употреблении этнической терминологии в трудах средневековых мусульманских авторов можно объяснить многими причинами. Здесь, очевидно, сказались:

1) отсутствие единой научной доктрины, взявшей бы на себя труд построения теории общества. Средневековую мусульманскую историографию не занимала сама по себе проблема типологии этнических общностей;

2) широкая вариантность средств выражения, которая была вообще характерна для средневековых мусульманских авторов, стремившихся к безграничному расширению лексики;

3) неопределенность родоплеменной номенклатуры во многом была обусловлена также и отсутствием стабильности в самих родоплеменных подразделениях, которое не давало возможности даже образованным современникам установить границы различных социально-этнических групп и определить конкретное содержание, свойственное подроду, роду, племени. Соответственно, каждый средневековый автор вкладывал в употребляемые им обозначения свое личное понимание или разумения своих информаторов.

Приведем теперь общие данные о родоплеменном составе кочевников Джучиева Улуса в XIII–XV вв., а по ходу темы и некоторые известия о времени и путях проникновения отдельных центральноазиатских (монголо-татарских) родов и племен на территорию Дешт-и Кипчака.

Из собственно монгольских племен одними из первых оказались на территории Кипчака меркиты. А произошло это так.

Меркиты (мекриты) — одно из крупных монгольских племен, обитавших в бассейне р. Селенги, согласно как монгольским, так и мусульманским источникам, много воевали с Чингиз-ханом, но часто терпели поражение. В очередном сражении, разыгравшемся в 1208 г., Чингиз-хан вновь разбил меркитов и действовавших с ними сообща найманов. Вытесненные сначала из окрестностей Байкала, а затем и с берегов Иртыша, группы меркитов и найманов были разбиты в 1209 г. уйгурским правителем при попытке пройти через его владения в Восточном Туркестане. В результате они разделились: найманы во главе с Кучлуком направились в Семиречье, во владения кара- китаев, а меркиты во главе с Култуганом (Туктуган) подались к кипчакам в теперешние Казахские степи.

В 1216 г., после завершения очередной военной кампании в Китае, Чингиз-хан поручил Джучи, своему старшему сыну, добить бежавших на запад меркитов. Давние противники сошлись в ближнем бою около Иргиза, в степных просторах современного Центрального Казахстана. Меркиты потерпели полное поражение, а их предводитель Култуган был схвачен и доставлен в ставку Джучи. Гак как царевич Джучи, говорится в источнике, слыхал о меткости его стрельбы, то, поставив мишень, приказал ему пустить в нее стрелу. Култуган-мерген (мерген — «меткий стрелок»), выстрелив, попал в цель, а вслед пустил другую, попал в самую зарубку, где оперенье первой стрелы, и расколол ее. Джучи это чрезвычайно поправилось; он отправил к Чингиз-хану посланца с просьбой сохранить жизнь Култугану. Чингиз-хан не одобрил это и сказал: «Нет ни одного племени хуже племени меркитов: сколько раз мы воевали с ними, много беспокойств и затруднений видели от них, — каким же образом возможно оставить его в живых, чтобы он опять возбудил мятеж?! Я приобрел для вас все эти области, войско и племена; какая же нужда в этом человеке?! Врагу государства нет лучшего места, чем могила!» По этой причине Джучи казнил Култугана [Рашид ад-Дин, т. 1, кн. 1, с. 114–116; Бартольд, т. 1, с. 426, 434–436].

Оставшиеся в живых и на свободе меркиты рассеялись по всей стране кипчаков. Со временем они вобрали в свой состав немало тюркского элемента, тюркизировались, но сохранили свое монгольское название; в эпоху Казахского ханства меркиты входили в племенное объединение абак казахского Орта жуза (Средней Орды).

По словам Рашид ад-Дина и анонимного автора «Муизз ал-ансаб», Чингиз-хан (ум. 1227 г.) еще при жизни выделил своему старшему сыну Джучи четырех эмиров с четырьмя тысячами войска — тысячу Мунгура, бывшего из племени сиджиут (сихиут); тысячу Кингитая Кутан-нойона, бывшего из племени кингит; тысячу Хушитая, бывшего из племени хушин; тысячу Бауку, также бывшего из племени хушин. Эти четыре личные тысячи воинов царевича Джучи, пишет персидский историк Вассаф (ум. 1335 г.), после его смерти перешли в ведение его старшего сына, Орды, и уже при жизни Орды (ум. между 1246–1251 гг.) составляли вместе с прямыми потомками более одного тумана живого войска, т. е. более 10 тысяч наличных воинов.

По сообщению Махмуда ибн Вали, автора многотомной всеобщей истории «Бахр ал-асрар», в составе войска Бату, в частности, были ополчения племен аргун, огуз, найман, буйрак, ойрат, карлук, кушчи, усун, минг, конграт, кереит, барлас. Источники, откуда Махмуд ибн Вали черпал свои сведения о племенном составе войска Бату, нам неизвестны.

После завершения военной кампании 1236–1242 гг. большая часть центральноазиатских племен вместе со своими вождями возвратилась к себе на историческую родину. Но какое-то количество из этих родов и племен было распределено после похода между Джучидами в качестве эля; они стали таким образом «дештскими». Так, по словам Абу-л-Гази и автора «Зубдат ал-асар» (XVI в.), Бату после возвращения из похода в Восточную Европу (1242 г.) отдал под власть своего брата, Шибана, народ, состоявший из 15 тысяч семейств, выделив ему из «древних родов» (байри элинден) четыре главных племени: кушчи, найман, карлук, буйрак. Другому своему брату, Тукай-Тимуру, Бату выделил «из каучинов» (т. е. из привилегированной части войска) минг, тархан, ушун, ойрат.

Определенное количество кочевых орд, а также достаточное для их кочевания пространство земли получили в Дешт-и Кипчаке и другие братья и родичи Бату и, конечно, сам Бату; но список названий этих племен неизвестен.

Судя по отрывочным сведениям мусульманских источников, некоторое количество новых монголо- татарских племен прибыло в Дешт-и Кипчак как из самой Монголии, так и других монгольских улусов за период, прошедший от Бату (ум. 1255 г.) до воцарения Узбека (1313 г.).

В составе войска золотоордынских ханов XIII — начала XV в. в источниках называются части из племен кунграт, кыят, сарай, бах-рин, найман, джалаир, уйшун, кипчак, курлаут, алчин, буруджоглы, йисут, курдер.

По словам ал-Хаджжи Абд ал-Гаффара Кирими, автора «Умдат ат-таварих» («Опора историй»), личная гвардия золотоордынского хана Токтамыша (правил в 1379–1395 гг.) состояла из представителей четырех племен: ширин, барин, аргын, кипчак. В XV–XVI вв. эти четыре племени были главными племенами Крымского ханства [Manz, 1978, р. 281–307].

В связи с событиями в Дешт-и Кипчаке в 30–90-е годы XV в. в мусульманских источниках перечисляются еще несколько десятков названий дештских родов и племен [см.: Султанов, 1982, с. 8– 16].

Сведя воедино наличный материал, мы получаем следующий сводный Список названий родов и племен Улуса Джучи XIII–XV вв. (для удобства пользования этнические названия приводятся в алфавитном порядке):

алтын, аргун, ас, барак, барин, барлас, бахрин, башгырд, буйрак, буркут, буруджоглы, джалаир, джуркун, дурман, ички, ички-байри, йиджан, йисут, йети-минг, каанбайлы, карлу к, кенегес,