за искусственными спутниками Луны позволили определить гравитационное поле Луны и ее фигуру. Если сглаженную поверхность Земли называют геоидом, то фигуру Луны естественно назвать селеноидом. Он был бы шаром, если бы Луна не вращалась и не испытывала внешнего влияния. Но селеноид — не шар: на нем отчетливо видно увеличение высоты поверхности уровня над шаром в сторону Земли на 400 м и свыше 300 м — на обратной стороне Луны. То есть фигура Луны вытянута вдоль направления на Землю. Ясно, что это результат приливного влияния Земли. Но расчеты показывают, что при современном расстоянии до Луны приливный эффект Земли на порядок меньше необходимого! Но ведь мы знаем, что Луна отдаляется от нас, значит, в прошлом она была ближе к нам, и приливный эффект был сильнее современного. Если бы Луна была ближе в 2,7 раза, то приливным влиянием можно было бы объяснить наблюдаемую вытянутость селеноида в сторону Земли. Зная современную скорость удаления Луны, легко оценить, что это было несколько миллиардов лет назад. Значит, уже тогда вращение Луны и ее обращение вокруг Земли были синхронны!
Впрочем, все это события далекого будущего и далекого прошлого, а наш нынешний интерес к Луне в значительной мере вызван современными проблемами. Сегодня она представляется источником полезных ископаемых, космическим портом для экспедиций к далеким планетам, научной базой, военным полигоном, инструментом политической борьбы… Первые лунные экспедиции — самая романтическая страница в истории космонавтики. Полеты человека на Луну стали в полном смысле слова легендой, которую многие теперь стали воспринимать как фантазию, а некоторые — как мистификацию. Кто бы мог подумать 40 лет назад, что в XXI веке придется доказывать реальность лунных экспедиций и искать их следы на поверхности Луны (рис. 8.9)?
До сих пор все посадки на поверхность Луны — людей и автоматов — происходили на ее видимой стороне. Бесспорно, это стало огромным техническим достижением, демонстрацией целеустремленности и мужества людей и обычно воспринимается как первый шаг в исследовании иных планет. Но я хочу напомнить о более раннем событии, которое, на мой взгляд, было более значимым, чем посадки на Луну. Странно, что сейчас об этом событии помнят немногие, и даже его юбилей в 2009 г. не был отмечен.
Чуть более 500 лет назад цивилизованный мир узнал о самом грандиозном открытии на Земле: на «обратной» стороне нашей планеты обнаружился гигантский материк — Америка. А 50 лет назад столь же грандиозное открытие состоялось в космосе: люди впервые увидели обратную сторону Луны. Кстати, там тоже оказался — по терминологии астрономов — гигантский материк.
Это открытие совершил маленький космический аппарат «Луна-3», созданный советскими инженерами. Сейчас об этом мало кто помнит. Но, оценивая все космические открытия прошедшего полувека, следует признать, что снимки обратной стороны Луны, переданные нашим зондом, — это единственный научный результат, который в принципе не мог быть добыт с помощью наземной или даже околоземной аппаратуры. Фотографии далеких планет, переданные космическими зондами, сегодня с успехом получают и наземные телескопы. Но увидеть обратную сторону Луны никто и никогда не смог бы, не отправив за Луну космического робота. Отечественная наука смогла сделать это первой, намного опередив коллег — конкурентов из других стран 4 октября 1959 г. к Луне стартовала ракета, а 7 октября радиоантенны в Крыму приняли изображения невидимой стороны Луны.
Это важное событие в истории нашей науки и техники, и о нем следует помнить. Тем более, что незаслуженно забытым оказался не только его юбилей, но и 50–летие первого в истории человечества межпланетного перелета: 14 сентября 1959 г. аппарат «Луна-2» достиг поверхности Луны. Всего два года отделяло эти первые межпланетные экспедиции от запуска первого спутника. Сейчас даже трудно представить, какие сложные научные и технические проблемы пришлось решить за это короткое время ученым и инженерам в еще не восстановленной после грандиозной войны стране. Но они были решены, порою весьма остроумно и неординарно (см. книгу «Путешествия к Луне», М.: Физматлит, 2009). Именно эти достижения убедили мир в том, что отечественные ученые способны создавать не только мощные ракеты — носители для ядерных бомб, но и совершенные научные зонды для разведки дальнего космоса. Именно это подняло престиж нашей науки, заставило западные страны переводить на свои языки нашу научно — техническую литературу, перекраивать по нашим образцам свои школьные и вузовские программы, заставило их догонять… И они догнали. И перегнали. Теперь наш черед догонять. Ну что же, возможно, догоним. Если не будем забывать, что 50 лет назад были впереди.
После окончания первой «лунной гонки», завершившейся кратковременными пилотируемыми экспедициями на Луну, наступил довольно долгий период затишья и разговоров о необходимости создания постоянной научной базы на Луне. В начале XXI в. к Луне отправилось несколько автоматических аппаратов, но возможность строительства на ее поверхности постоянной обитаемой базы рассматривается уже не так оптимистично. Затраты на ее создание и поддержание кажутся администраторам астронавтики слишком большими, а ожидаемый эффект (в первую очередь политический) видится не столь уж значительным. Руководителей NASA и Роскосмоса все сильнее привлекает идея пилотируемого полета на Марс. Разумеется, даже однократное посещение Марса человеком произвело бы больший эффект, чем длительная работа ученых на Луне. К примеру, 100 лет назад покорение Южного полюса стало столь значимым событием, что об этом до сих пор говорят и пишут, а часто ли сегодня обсуждается постоянная и очень полезная работа сотен ученых в Антарктиде? Но целесообразность пилотируемого полета на Марс выглядит сейчас весьма сомнительной. А что касается лунной базы, то ее создание на основе международной кооперации было бы вполне естественным очередным шагом на пути продвижения человека в космос. Без лунной базы нам не приобрести опыт освоения других планет. В ближайшие годы полет человека на Марс — авантюра, преследующая лишь политические цели, а отказ от лунной базы — неоправданная заминка в развитии космонавтики.
Титан — планета в плену гиганта
Титан — крупнейший спутник Сатурна и второй, после Ганимеда, в Солнечной системе. Впрочем, если измерять Титан вместе с его атмосферой, то он оказывается больше Ганимеда. По всем своим параметрам Титан наиболее близок к нормальным планетам: размером он превосходит Меркурий, его плотная атмосфера толще, чем у Земли, а поверхность — в географическом смысле — почти такая же живая, как у нашей планеты.
Наземные наблюдения еще до начала космической эры показали, что Титан имеет плотную атмосферу; по сути, это единственная планета — спутник с полноценной атмосферой. Пролетая в 1981 г. через систему Сатурна, «Вояджер-2» обнаружил, что основной компонент атмосферы Титана — азот (N2); в ней присутствуют также метан (СН4) и другие углеводороды. Данные космического телескопа «Хаббл» и наземных телескопов позволили в 1995 г. заподозрить существование на поверхности Титана значительных площадей, покрытых жидким метаном. Но подтвердилось существование этих углеводородных озер лишь после того, как к интенсивным исследованиям приступил первый искусственный спутник Сатурна — «Кассини», с борта которого 14 января 2005 г. на поверхность Титана опустился зонд «Гюйгенс». Экспедиция «Кассини-Гюйгенс», организованная NASA, ESA (Европейским космическим агентством) и ASI (Итальянским космическим агентством), началась 15 октября 1997 г., но лишь в середине 2004 г. аппарат прибыл в систему Сатурна и приступил к работе (см. с. 16 цветной
