камни в свои руки. Поэтому он их и разделил.
— Но сейчас нам понадобится адамант, чтобы найти Мартина.
— Нам понадобится? — Столь навязчивое давление со стороны полковника изумило меня. — Что заставляет вас думать, что камень нужен для спасения Мартина? К черту эти проклятые булыжники!
— Полагаю, вы ошибаетесь, сеньора, — произнес он крайне серьезно.
— Нет. Не думаю.
— Сеньора Фабер, я постараюсь вам это объяснить в максимально доступной форме. Если ваши талисманы в действительности таковы, как вы говорите, возможно, перед нами некий минерал внеземного происхождения, способный производить высокочастотное электромагнитное излучение, причем одинаковое в обоих камнях. Наверняка Мартин об этом знал. Если бы нам удалось заполучить адамант, спрятанный вашим мужем перед отъездом, мы бы исследовали его в наших лабораториях, определили точную частоту его излучения и попытались отыскать излучение с такими же характеристиками в районе Арарата, где похитили Мартина. А затем, определив его местонахождение по спутникам, послали бы специальную группу захвата, чтобы освободить его.
— Вы говорите со мной словами из фантастического романа, полковник.
— Однако эти слова прекрасно известны вашему мужу. Он знает, что это единственная возможность установить его местонахождение. Поэтому он и отправил вам это зашифрованное послание.
— Вы уверены?
— Мы же ничего не теряем, если попробуем, правда?
Я задумалась.
— Ладно, — наконец согласилась я. — Плохо лишь то, что при всем моем желании проверить вашу теорию я и понятия не имею, где мой муж мог спрятать адамант.
Аллен с загадочной улыбкой пробежался пальцами по экрану компьютера. Прибор снова подал признаки жизни.
— А может быть, вы и знаете. Вы не считаете, что Мартин мог каким-то образом намекнуть на это в своем послании?
20
Инспектор Фигейрас вздрогнул, когда один из его людей без стука вломился в кабинет и потряс его за плечо:
— Инспектор, инспектор… проснитесь!
Антонио Фигейрас успел расположиться в кресле, чтобы с комфортом переждать пять или шесть часов до той поры, когда можно будет начинать делать нужные звонки. Но ему не повезло.
— Что случилось?
— Главный комиссар уже давно пытается связаться с вами по сотовому телефону, а вы не отвечаете. — Полицейский заметно нервничал. — Говорит, это срочно.
— Твою мать! — проворчал инспектор. — Который час?
— Половина четвертого.
— Ночи?
Фигейрас бросил в окно недоверчивый взгляд. Снаружи было темно и по-прежнему хлестал ливень. С досадой он направился к своему пальто за телефоном и тут вспомнил, что отключил его. Не слишком вежливо он выпроводил агента, ввел ПИН-код и набрал номер комиссара. Тот ответил сразу же, причем по голосу было ясно, что он давно на ногах и изрядно раздражен.
— Куда, черт побери, вы запропастились, Фигейрас?
— Сожалею, комиссар, телефон разрядился… — солгал инспектор.
— Приберегите свои байки для кого-нибудь другого! У меня новости по вашему делу.
— В смысле, о происшествии в соборе?
— Именно. Полчаса назад мне позвонили из нашего посольства в Вашингтоне. Я просил, чтобы они по своим дипломатическим каналам побольше разузнали об этом американском шпионе, женатом на нашей соотечественнице.
— И что?..
— Вы не поверите, Фигейрас: Мартин Фабер был похищен на северо-востоке Турции националистической группировкой, боевиками из РПК — Рабочей партии Курдистана. Американское Агентство национальной безопасности уже начало спасательную операцию и объявило международный розыск.
— Похищен? Вы уверены?
— Несомненно. РПК — это левые радикалы, которые уже долгие годы пытаются дестабилизировать обстановку в курдских провинциях Турции. Вы что, газет не читаете?
Фигейраса передернуло. Шеф продолжал:
— Вся эта стрельба была вовсе не случайна. Ясно? Наверняка кому-то не терпится похитить заодно и вашу свидетельницу. Вам следует обеспечить безопасность Хулии Альварес.
— Сию минуту, комиссар.
21
— Возможно, вы не все знаете о своем муже…
Ник Аллен произнес эти слова, и внезапно всю его куртуазность и участливость словно ветром сдуло. И как я должна была реагировать на подобное заявление? Мы беседовали уже почти час, как вдруг этот человек заставил меня почувствовать себя как тот выброшенный на берег кит, которого я видела в детстве. Еще живой, он смотрел удивленными глазами на окружавших его людей, не в силах понять, что произошло.
— Чего я не знаю, полковник?
— Мартин работал на АНБ.
— АНБ?
— Агентство национальной безопасности Соединенных Штатов Америки. Особая служба при правительстве, которая призвана контролировать все, что происходит на планете, и информировать Министерство обороны о врагах нашего государства.
Я поежилась.
— Не волнуйтесь, сеньора. Мартин работал не в оперативном подразделении, как я, а в научном.
— Он никогда мне об этом не рассказывал, — пробормотала я подавленно.
— Естественно, он вам не говорил об этом по одной-единственной причине: в целях вашей собственной безопасности. Даже если кто-то собирается устроиться в самую крупную разведку мира простым уборщиком, при поступлении на работу у него потребуют две вещи. Во-первых, полная секретность. Ничто из того, что ему предстоит делать, увидеть или узнать за время пребывания в агентстве, не может становиться предметом обсуждения с людьми, не входящими в организацию. А вы в нее не входили. Нас учат, что любая, даже самая ничтожная утечка информации может поставить под угрозу срыва важнейшие для судьбы страны операции, а также стоить жизни невинным людям, случайно узнавшим о нашей миссии.
— А во-вторых?
— Работа на АНБ предполагает постоянную осторожность и осознание риска. В случае провала неприятель постарается выудить из тебя мельчайшие подробности касательно твоей связи с организацией. Порой даже описание обычного кабинета может позволить враждебно настроенному государству сделать выводы о нашем образе действий или мыслей. По этой причине, поскольку мы все являемся потенциальными жертвами, всех сотрудников обучают навыку зашифровывать просьбу о помощи в самых
