денежных единиц. Более мелких и, соответственно, меньших по размерам флоринов оказалось 53 штуки. Они происходили из провинций и городов Северных Нидерландов, графства Ольденбург и вольного имперского города Эмбдена. Только две монеты относились к средним по стоимости номиналам — монета номиналом шесть грошей Речи Посполитой 1624 года выпуска и монета города Данцига 1625 года.
Особо Алексей Строков отметил, что специалистов очень привлекает наличие в кладе так называемых «макукин» — грубых многогранных монет неправильной формы. Чеканились они из серебра испанских колоний в Новом Свете и по весу равнялись талеру. Считается, что их чеканили прямо на кораблях, во время плавания, когда серебро везли в Европу. Поэтому такие испано-американские монеты номиналом восемь реалов называют еще «корабельными песо». В свое время было выпущено значительное количество таких песо. Но в Европе они практически все пошли на переплавку и изготовление привычных монет, в частности тех же нидерландских талеров. Поэтому «макукины» в кладах находят очень редко.
В Березновском кладе представлены монеты, чеканившиеся на протяжении ста лет. Объяснить это можно прежде всего тем, что талеры и другие высокопробные монеты не изымались из обращения. Шло время, часть обращавшихся монет оседала в кладах, шла в монетный передел или их переплавляли ювелиры для своих нужд. Но на рынке, у менял или ростовщиков можно было найти денежные единицы, которые были отчеканены сто, двести, а то и более лет назад.
Второе возможное объяснение этой особенности — длительность накопления Березновского клада. Косвенно это предположение подтверждается отменной сохранностью всех монет. На них почти нет следов вмятин, царапин, выбоин, потертостей, разве что на некоторых из них встречаются небольшие трещины, возникшие в результате деформации монетных кружков во время чеканки.
«Это означает, — пишет Алексей Строков, — что данные монеты изымались из денежного оборота в тезаврационных[12] целях вскоре после их эмиссии. То есть в полном соответствии с экономическим законом Коперника-Грешема, когда лучшая по качеству и сохранности монета вытесняется из оборота худшей. А так как период чеканки монет клада довольно велик — более ста лет, — то это может означать, что формировался данный комплекс, вероятно, не один год. Правда, необходимо учитывать также и то, что оборот крупных номиналов был гораздо длительнее, чем мелких, и заметный „отпечаток“ перечислявшихся следов обращения талеры получали гораздо медленнее, чем низкопробная „мелочь“».
Скорее всего, клад был зарыт в землю в конце сороковых годов XVII века. Это можно определить по дате выпуска младшей монеты клада. Значительную часть территории Украины тогда охватила освободительная война, которую вел украинский народ против польской шляхты. Богатый вельможа просто мог спрятать свои накопления от разграбления, но сам или в спешке бежал, забыв о кладе, или, возможно, был убит.
Не исключено также, что Березновский клад — это одноразовая выручка купца от какой-то крупной торговой операции. Но все эти предположения так и остаются предположениями. Тайна происхождения клада не раскрыта до сих пор.
Еще один клад, который много лет привлекает к себе внимание ученых, — так называемый Успенский клад. Летом 1898 года на хорах Успенского собора, главного храма Клево-Печерского монастыря, шел ремонт. Вдруг в одной стене обнаружилась пустота, а в ней — тайник. Из пустоты на потрясенных рабочих посыпалось золото и серебро. Так был обнаружен громадный клад старинных монет, некогда замурованный в церкви.
О находке доложили властям. Изучением клада занялась комиссия из царских чиновников, ученых и служителей церкви. Учет ценностей показал, что клад весил 18 пудов, то есть около 300 кг. Большинство монет — это талеры, чеканенные различными королевствами и вольными городами Европы. Среди них были и так называемые «ефимки» — европейские монеты с русскими надчеканками царя Алексея Михайловича 1655 года выпуска.
Комиссия насчитала 6184 золотые монеты и 9895 серебряных. Среди них были довольно редкие донативы и португалы польских королей: Стефана Батория, Сигизмунда III Вазы, Владислава IV и Яна- Казимира. Кроме того, здесь имелись фамильные жетоны знаменитых литовских вельмож — князей Радзивиллов, а также уникальная медаль, чеканенная князем Константином Острожским. Позднейшие монеты клада, в том числе золотая, были отчеканены во времена Петра I. Именно они позволили установить время сокрытия клада — не позднее 1718 года.
Кто, когда и, главное, почему спрятал этот клад — остается загадкой. Киевский нумизмат К. Болсуновский считал, что клад был спрятан небольшой группой лаврских монахов во главе с архимандритом Иоанникием Сенютовичем. Владельцы ценностей опасались обвинений в заговоре. Поэтому все участники дела поклялись свято хранить тайну клада и даже инсценировали пожар в церкви, чтобы надежнее замести следы.
Существует версия, что клад был частью монастырской казны, составленной из пожертвований прихожан и многочисленных паломников. Ее могли укрыть те же монахи, во избежание реквизиций, которые периодически производило правительство Петра I на нужды войны со шведами. Предполагалось также, что клад принадлежал сторонникам гетмана Ивана Мазепы.
Какая же из этих версий верна, так и осталось неизвестным. Но в любом случае, огромные ценности, спрятанные в тайнике на хорах Успенского собора, оказались забытыми вплоть до их случайного обнаружения в конце XIX века.
Одна из наиболее крупных монет клада резко отличалась от прочих. Она имела припаянное гофрированное ушко, украшенное снизу гроздочкой выпуклостей — жемчужинок. Это была не просто монета, а подлинный древнеримский медальон, весивший 42 грамма. Таких находок не находили не только в Клеве, но и во всей Российской империи. Ценность медальона намного превышала стоимость не только редких средневековых монет клада, но и уникальных фамильных медалей и жетонов XVI–XVII столетий. Мировая нумизматика пополнилась еще одним уникальным римским медальоном из числа так называемых «мультипла» — монет особенно крупных размеров.
Среди прочих монет был также обнаружен медальон Констанция II. Эта находка также поставила перед учеными еще ряд загадок. Как он попал в Клев? Ведь речь шла о крупнейшей археолого- нумизматической сенсации. Наиболее вероятным представлялся вариант, что его нашли в Клеве или окрестностях города, возможно на многочисленных монастырских землях, окружавших Клев. Здесь очень часто находили римские монеты разного времени. Попадались и чеканки Констанция II. Не исключено, что медальон был пожертвован лавре благочестивым прихожанином или паломником, подобно другим сокровищам из клада 1898 года.
Существует также версия, что этот медальон впервые был обнаружен еще в 1609 году неким Кирилой Божком, крестьянином села Ласкова на Волыни. Владелец села, польский шляхтич Михайло Войно- Оранский, затеял вокруг этого клада судебный процесс, затянувшийся на целых 16 лет. Он считал себя законным хозяином находки, которую сам оценил в 1000 злотых. За эти деньги можно было несколько раз купить само село Ласково со всеми его земельными угодьями. Реестр Ласковского клада, составленный судебными исполнителями и представленный на суде, частично совпадает с реестром сокровищ, обнаруженных в Успенском соборе.
У Ласковского клада любопытная история. Суд решил дело в пользу шляхтича, но самого клада тот не получил. Крестьянин уже успел, пока шло разбирательство, сбыть найденные сокровища торговцу Хаскелю из Владимира-Волынского, а тот, испугавшись суда, передал их чиновнику королевского замка Андрею Мисевскому. Последний составил два реестра сокровищ, благодаря чему они были учтены и позднее сослужили исследователям клада Успенской церкви хорошую службу.
Правда, шляхтич Войно-Оранский обвинил Мисевского в присвоении чужого золота. И когда дело вновь дошло до суда, то выяснилось: он был сдан под расписку правителю воеводства князю Янушу Острожскому. А князь написал, что пожертвовал эти ценности… Господу Богу. То есть на нужды церкви. В итоге Войно-Оранский отказался от всех претензий к чиновнику, указав в своем заявлении, что клад «ушел из этого мира».
Вот только часть загадок, которые таил в себе клад Успенского собора. Правда, еще до революции грандиозный клад был продан Эрмитажу за 65 тысяч рублей (в общем-то, за символическую стоимость). Так что сегодня в Клеве от находки остался лишь один из сосудов, в котором хранилась старинное золото.
Как видим, загадка происхождения двух, пожалуй, самых известных кладов, обнаруженных на
