почувствовал себя лучше.
– Наверное, он до сих пор рад, что избавился от этой мерзости, – сказал мистер Скофилд. – А кто это такой?
– Что? – спросил Пенрод, уплетая крокеты из омаров; обилие леденцов, поглощенных в обществе Марджори и Митчи-Митча, ничуть не испортили ему аппетит.
– Кто это такой?
– Ты о чем это, папа?
– О человеке, который дал тебе эту дрянь!
– Да, папа, этот человек дал мне ее.
– Я тебя спрашиваю, кто это?! – заорал мистер Скофилд.
– Да я просто шел по улице и вдруг ко мне подошел человек. Знаешь, это там, где краска на заборе облупилась…
– Пенрод! – в голосе отца послышалась угроза.
– Да, папа?
– Кто тебе дал эту гармошку?
– Не знаю. Я просто шел…
– И ты никогда его раньше не видел?
– Нет, папа. Я просто шел…
– Ну, довольно, – сказал мистер Скофилд и встал из-за стола. – Нет семейства у которого бы не было тайных врагов. Наверное, это один из них. Простите, но я должен идти.
С этими словами он ушел и, ненадолго задержавшись в коридоре, отправился куда-то дальше. Когда же Пенрод после ленча вышел из столовой, аккордеона в коридоре не было.
Пенрод обыскал весь дом. Он даже зашел в библиотеку, где сидел отец с книгой в руке. Мистер Скофилд поинтересовался у сына, что он ищет. Пенрод ответил, что ищет учебник. Он добавил, что, поразмыслив хорошенько, решил даже в летние каникулы каждый день, хоть немножко, заниматься математикой. Это заявление очень растрогало мистера Скофилда-старшего, и он стал помогать сыну в поисках. Учебник он нашел довольно быстро. Знал бы он, что именно удачно завершенные поиски вынудят его ближайшей осенью раскошелиться на новый учебник математики!
Пенрод отправился заниматься на задний двор. Дойдя до цистерны с водой, он осторожно огляделся вокруг. Убедившись, что за ним никто не следит, он сдвинул с цистерны крышку и быстро опустил туда учебник. Книга с плеском ушла на дно, и Пенроду понравился этот звук. Когда он в следующий раз вознамерится потерять свой учебник, даже папа ничем не поможет! Пусть ему помогают хоть все в доме, никто не найдет ничего. Он установил крышку на место и с задумчивым видом вышел на улицу. Герцог хотел последовать за ним, но Пенрод, то кидая в него мелкие камешки, то изображая, что кидает, принудил его остаться во дворе.
Ветерок донес до Пенрода отдаленные звуки барабанов и труб, и он вспомнил, что в мире существует еще много радостей. Оркестр принадлежал цирку Барзи и Поттера, который давал представления с дрессированными собаками и пони на окраине города. И Пенрод направился туда. В его карманах лежали нерастраченные средства. Двадцать два цента он заплатил за аккордеон, пятнадцать – за сладости, за два цента он купил сердце Митчи-Митча. Теперь у него остался шестьдесят один цент – целый капитал, который нечасто удается собрать мальчику его возраста.
Дойдя до места, где в праздничной и многолюдной обстановке собаки и пони разыгрывали свои спектакли, Пенрод сначала решил оказать честь владельцам ярко раскрашенных киосков, которые лепились вокруг циркового шатра. Там продавались надувные шары, орехи, воздушная кукуруза, и все это сопровождалось торжественными звуками оркестра, радостными возгласами ребятишек и собачьим лаем. Зрелище было настолько захватывающее, что Пенрод затрепетал от восторга. Но это отнюдь не значит, что он потерял голову. Нет, он не стал транжирить деньги, он расходовал их расчетливо и с толком. Он нашел чернокожую торговку с усталым лицом, и она уступила ему всего за один цент маринованный огурец такого размера, что выгоднее сделки просто нельзя было представить. У соседней стойки он с не меньшей выгодой приобрел стакан розовой жидкости, именуемой «малиновой водой», и принялся с наслаждением запивать маринованный огурец.
Допив и доев эти лакомства, Пенрод продолжил пир внутри палатки, на которой красовалась надпись «Ресторан». Там, всего за десять центов ему выдали вилку и банку сардин. Правда, банка была уже открыта, и половины сардин не хватало. Но все-таки вторая половина досталась Пенроду, и он был вполне доволен. С сардинами он тоже расправился основательно, от них остались только банка и вилка. Потом он позволил себе приобрести по сходной цене полпинты теплого сидра. Держа кружку в руках, он с наслаждением смотрел на пузырящийся напиток, и душа его исполнялась покоя. Но вдруг раздался новый призывный клич, и покой Пенрода исчез.
– Холодный арбуз! Огромная порция! Редкостное качество! Самый большой и сладкий в мире кусок арбуза! Покупайте холодный арбуз!
Страстный призыв торговца тут же нашел отклик в благородном сердце Пенрода. Он допил сидр и купил кусок арбуза, который оказался действительно внушительных размеров. Несмотря на это, Пенрод и его съел без остатка, если не считать внешней части кожуры.
Потом Пенрод обзавелся пакетиком орехов. Когда он заплатил за билет, у него все же осталось еще четверть доллара. Правда, он тут же разменял эту монету в палатке, где ему вручили большую, овальной формы коробку с воздушной кукурузой. Но и после этого наш богач не обанкротился, в его распоряжении оказалось еще двадцать центов.
Коробка не лезла в карман. Усевшись рядом с компанией детей-поляков, Пенрод пристроил коробку на колени и, наслаждаясь представлением, методично поглощал лакомство. Кукуруза была обильно смазана патокой, и Пенрод ел ее вперемежку с орехами. Потом орехи кончились, а кукуруза еще оставалась. Но к концу представления Пенрод почти наелся, и аппетит его несколько увял. Лишь с завершением программы Пенрод покончил со всеми запасами.
Поднявшись с места, он почувствовал, что немного отяжелел. У выхода он прикупил истошно орущий «уйди-уйди», который, к его собственному удивлению, не вызвал у него никакого восторга. Еще чуть дальше от выхода Пенрод вдруг обнаружил палатку, где продавались вафли. Раньше он ее не замечал, и теперь, повинуясь чувству долга, купил три вафли. Кондитер испек их прямо у него на глазах и обильно посыпал сахаром.
Пенрод съел их, но тоже не ощутил удовольствия. Вафли показались ему пресными и вызвали только сухость во рту. Вот почему лоток, где продавались квадратные брикеты «неаполитанского мороженого», очень обрадовал его. Но и мороженое совершенно его разочаровало. У него был какой-то противный привкус.
Он пошел прочь от лотка, и ему было лень даже надувать свой «уйди-уйди». Лоток с ирисками, попавшийся ему на пути, не вызвал у него никаких чувств. Продавец, засучив рукава, накручивал на крючок густую, белую массу и ждал пока она застынет. Но Пенрод, против обыкновения, не остановился и не стал наблюдать за ним. Удивительно, но сегодня это зрелище показалось ему отвратительным, и он принужден был даже отвернуться. Он не пытался осмыслить, что с ним происходит. Просто он чувствовал, что глядеть на эту массу противно.
Он поспешил уйти от лотка, но тут его настигла палатка с очень приветливого вида торговцем. Толстый, с раскрасневшимся лицом мужчина ловко колдовал над жаровней и весело кричал: – Все сюда! Горячие венские колбаски! Лучшая пища для усталых голов и пустых желудков! Вкусно и питательно! Улучшает пищеварение! Пользуйтесь случаем! Горячие венские! Три штуки всего за пять центов!
Горячие венские колбаски были любимым блюдом Пенрода Скофилда. Несмотря на это инстинкт подсказывал ему, что его чрево не жаждет даже колбасок. Но память – коварная штука, и мозг Пенрода вступил в конфликт с его организмом. Пенрод понимал, что сейчас ему предоставляется редкостная возможность. Ведь родители категорически запрещали ему есть «горячие венские», и уж, тем более, их никогда не подавали у них дома. Кроме того, у него еще было десять центов. Да и не зря же коварный повар уверял, что его лакомство улучшает пищеварение…
Словом, инстинкт был побежден голосом разума, и Пенрод вложил свои пять центов в огромную лапищу раскрасневшегося торговца.
