– Смотри, – коснувшись кнопки на командирском пульте, Свэрэон вывел на один из экранов большую трехмерную схему. – Пассажирские палубы на 'Звезде' заключены в шар, окруженный со всех сторон хозяйственными и служебными отсеками, которые в случае аварии, например, при попадании метеорита, примут на себя удар, спасая центральную цитадель.
– Но в самой цитадели просматриваются, по меньшей мере, три слоя, – заметил Кэноэ, с интересом разглядывая схему.
– На самом деле их пять, включая центральный, где расположены Императорские апартаменты, – кивнул Свэрэон. – Конечно, планировка сложноватая, но это сделано опять-таки по соображениям безопасности. Корабль разделен на большое число герметичных отсеков, однако, обрати внимание, что все без исключения помещения имеют, как минимум, два выхода. И абсолютно из любого отсека можно попасть в пронизывающую весь корабль систему переходов. Кстати, на официальной схеме их нет, там показаны только эти кольцевые и радиальные служебные коридоры.
– А это еще зачем? – удивился Кэноэ.
– Наверное, те, кто проектировал 'Звезду', принимали во внимание даже угрозу его захвата. Этого не знает сегодня, наверное, уже никто, но корабль оснащен системой распознавания 'свой-чужой'. Она идентифицирует и локализует всех, кто находится внутри корабля. Чужой никогда не войдет в переходы, а для пассажиров и экипажа вход контролируется многоуровневыми допусками. Первый допуск – только у меня. Тебе я, кстати, присвоил второй, как и нескольким моим офицерам.
– И что дает этот второй допуск?- поинтересовался Кэноэ.
– О, довольно широкие полномочия. Вплоть до права пользования внутренней транспортной системой – специальными капсулами. Первым – внешним – уровнем сети могут пользоваться все офицеры и даже некоторые пассажиры, но основная часть доступна лишь немногим. Это не афишируется, но благодаря этим капсулам я почти из любой точки корабля могу за считанные секунды попасть в командирскую рубку и, при необходимости, мгновенно восстановить управление кораблем.
– Здесь находится дублирующий пункт управления? – Кэноэ еще раз посмотрел на стены рубки, буквально каждый квадратный сантиметр которых был занят экранами, переключателями или сигнальными лампочками.
– Здесь находится основной пункт управления всей жизнедеятельностью корабля, – с легкой снисходительностью улыбнулся Свэрэон. – Отсюда можно сделать все. Запустить двигатели и заглушить двигатели, закрыть или открыть любые двери, даже откачать из какого-либо отсека воздух или пустить туда снотворный газ…
– Но вы же не всегда здесь, – заметил Кэноэ.
– А в этом и нет нужды. Все здесь полностью автоматизировано, центральный компьютер постоянно анализирует обстановку и в критической ситуации способен принять верное решение быстрее, чем человек даже осознает возникновение проблемы.
– И в случае аварии… – начал Кэноэ.
– В случае серьезной аварии автоматика за долю секунды отделит от корабля двигательный отсек – как известно, почти все космические катастрофы происходят именно по его вине. Или вовсе отстрелит центральную цитадель, которая тогда отправится в самостоятельный полет.
– Самостоятельный? – удивился Кэноэ.
– Естественно! 'Звезда' – это, фактически, корабль в корабле. Центральный шар обладает собственными двигательными установками, а его гравикомпенсаторы мы даже используем при подготовке к прыжку в качестве резервных. Хочешь, продемонстрирую?
– Не надо, – миролюбиво махнул рукой Кэноэ.
– Нет! – чувствовалось, что дяде Сво уже давно не приходилось демонстрировать достоинства своего корабля перед пассажирами, и ему не хотелось обрывать процесс. – Смотри, ты сейчас сам увидишь, как автоматика подстроит работу резервных гравикомпенсаторов к основным!
Повернувшись к пульту управления, Свэрэон защелкал переключателями. Один из экранов на ближней стене начал медленно разгораться, демонстрируя Кэноэ привычную схему распределения масс внутри корабля. На больших шкалах в центре пульта вздрогнули и поползли вверх яркие оранжевые стрелки.
Внезапно Кэноэ пронзило чувство тревоги. Вдруг обострившееся чутье пилота подсказало ему, что в окружающей картине что-то пошло не так. Переборки пронзила мелкая, вначале едва ощутимая, но все усиливающаяся дрожь. На одной из шкал гравикомпенсаторов оранжевая стрелка резко заколебалась, прыгая то вверх, то вниз. Словно ниоткуда возник напряженный ноющий звук.
Все это уложилось менее чем в три секунды. Капитан Свэрэон, мгновенно отреагировав на опасность, резко бросил тумблер в нейтральное положение. Непонятный звук оборвался, стрелки на шкале, погаснув, вернулись в исходное положение, дрожь утихла. Все произошло настолько быстро, что, казалось, вообще не происходило. Но дядя и племянник, молча смотревшие друг на друга, знали, что все случилось на самом деле.
– Внимание вахтенному механику, – Свэрэон, коротко прокашлявшись, взял микрофон селекторной связи. – Говорит капитан. Срочно проверить состояние резервных гравикомпенсаторов. По исполнению – немедленно доложить!
Кэноэ молча сделал большой глоток кробро, почти не чувствуя вкуса. Тревожные подозрения, которые пытался развеять Меркуукх, вспыхнули в нем с новой силой. Молчал и Свэрэон. Кэноэ, неплохо зная характер своего двоюродного дяди, чувствовал, что тот больше разгневан, чем встревожен, но пока сдерживает себя.
– Капитан, докладывает вахтенный механик, старший офицер второго ранга Мсиэл, – раздалось из динамика через несколько минут, показавшихся им обоим вечностью. – Мы обнаружили причину неисправности. Очевидно, при проведении последней профилактики на базе кто-то оставил внутри кожуха распределительного узла резервных гравикомпенсаторов универсальный ключ. Это вызвало короткое замыкание и разбалансировку системы. Неисправность устраняется.
– Спасибо, Мсиэл, – сдержанно поблагодарил механика Свэрэон и, отключив селектор, дал волю своему гневу.
– Это неслыханно! – капитан с яростью ударил кулаком по подлокотнику своего кресла, аккуратно выбрав место, где не было ни кнопок, ни переключателей. – До чего докатился космофлот! Кто-то забыл ключ в распределителе! А почему, тьма его побери, не в маршевом реакторе!? Распустились все там! С ума все посходили, что ли?! Я им там устрою!…
– Дядя Сво, – хладнокровно прервал поток ругательств Кэноэ. – А какие могли бы быть последствия этого… инцидента?
– Нам еще повезло, что мы обнаружили все сейчас, в начале разгона, когда нагрузка на компенсаторы минимальная, – немного успокоился Свэрэон. – Обычно резервные гравикомпенсаторы включаются непосредственно перед прыжком, а тогда, тьма его разбери, вообще могло случиться все, что угодно! Вплоть до мгновенного разрушения самого компенсатора! Я даже не представляю, как на это отреагировала бы защитная автоматика! Может быть, половина корабля вошла бы в прыжок, а центральная цитадель осталась бы в обычном пространстве с релятивистской скоростью. Я немедленно займусь расследованием! Я радирую в центр и потребую от них, чтобы они навели порядок на своих базах! Я устрою механикам такую взбучку, что они век будут помнить, как не проводить проверку всех агрегатов перед стартом!
– Не надо, – устало попросил Кэноэ.
Он почему-то не сомневался, что никакая проверка ничего не даст. Если кто-либо решил таким образом избавиться от нового Императорского Подручного, он, наверняка, надежно спрятал все концы в воду, причем, может быть, и в прямом смысле. В такой ситуации поднимать шум означало лишь демонстрировать свою слабость.
– Как это не надо?! – капитан Свэрэон продолжал бушевать, все больше распаляясь. – Весь корабль находился под угрозой! Ваша жизнь находилась под угрозой! Даже Императорское поручение находилось под угрозой! Я обязан немедленно дать ход расследованию!
– Хорошо, – согласился Кэноэ. – Но пусть расследование будет тайным и ограничено стенами корабля. Делами базы займемся по возвращении.
– Все должно быть открытым и гласным! – Свэрэон упрямо ударил кулаком по подлокотнику. – Нам нечего скрывать, и я не позволю, чтобы мой экипаж находился под подозрением! Я немедленно оповещу
