градусов в убежище на улице ей было холодновато.
— Ладно, посидели, пора и вставать, — Нейл Вифинис медленно и с усилием поднялся на ноги. — Пройтись надо, посмотреть, что и как. Только…
— Я понял, — кивнул Диль Адарис. — Я останусь. Нечего мне тут смотреть.
— Вот и хорошо, — Вифинис протянул руку Арнингу, помогая ему подняться. — А ты, Рита, смотри, отсюда ни на шаг. Если что – все вниз, а ты будешь маме помогать. Дядя Диль ее будет тянуть, а ты сзади подталкивать. Поняла?
— Поняла, — недовольно ответила Рита. — Ладно. Я никуда не пойду, папа. Обещаю.
Арнинг усмехнулся. Насколько он уже успел узнать Риту, сдержать обещание этой десятилетней непоседе, сующей свой носик во все щели, будет непросто.
— Тихо-то как, — вдруг заметил Леттер Ярки. Он тоже уже был на ногах.
— И верно… — Нейл Вифинис почесал затылок, будто вспоминая что-то. — Не бомбят, вот оно что! Потому и тихо. Да и чего им бомбить еще?…
Окружающая местность, и верно, сильно изменилась по сравнению с картиной двухнедельной давности. Из двух пятиэтажек, стоявших во дворе, осталась только одна, и то наполовину разрушенная. Вместо второго дома виднелась груда развалин, похожая на курган.
Деревья, росшие вокруг автостоянки, пережили бомбежки лучше зданий. Старый гершун, стоявший у въезда, все так же тянул к небу свои ветви, лишь немного посеченные осколками, а вся земля вокруг была усеяна листьями, кусками толстой кожуры, почерневшей от дождей, и темно-коричневыми плодиками.
— Любил я их в детстве собирать, — задумчиво сообщил Вифинис, подняв с земли один из гершунчиков. — Они, когда прямо с дерева, такие красивые, глянцевые. Прямо жаль, что ни для чего не пригодны. Я как-то раз даже печь их в золе пробовал.
— И как? — поинтересовался Леттер Ярки.
— Горько.
— А я в одной книге читал, их есть можно. Надо только по-особому приготовить, — сказал Гредер Арнинг. — Сначала их размалывают в такую грубую муку и заливают водой на несколько часов, чтобы сошла горечь. А потом эту муку сушат и пекут из нее что-то вроде лепешек. Только их переворачивать сложно, они хрупкие, клейковины в гершунах практически нет.
— Вот, значит, как, — уважительно протянул Вифинис. — Оказывается, в книжках и такое пишут. Надо будет Ланте сказать, пусть попробует. Сейчас все в дело должно идти…
— Смотрите, — позвал Ярки. — Похоже, кто-то нас пытался откопать.
Они стояли на краю кольцевого вала, проходящего там, где раньше был спуск в бомбоубежище. Вопреки устоявшемуся поверью, ракета угодила почти точно в воронку от предыдущей, образовав странный сдвоенный кратер. Верх этого кратера в одном месте пересекала узкая выемка глубиной почти в три метра.
— Точно, копали, — Ярки прохаживался вокруг выемки, словно охотник у звериной норы. — И по делу так… А вот почему они прекратили – видите, в самом низу широкая плита. Тут без твоего крана, Нейл, и не справиться.
— Во всяком случае, старались, — подвел итог Станис. — Интересно, кто это был – наша бригада или твои, Нейл, как их – стальные крысы?
— Скоро узнаем, — хмуро сказал Вифинис. — Пойдем-ка мы, наверное, сейчас к Лефу…
В дороге они растянулись цепочкой. Первым – Вифинис, последним, замыкающим – доктор Тайдемар Станис. Так, наверное, ходят путешественники по горам или джунглям, а им здесь пришлось прокладывать дорогу через развалины – сплошные завалы, ямы-воронки и пожарища. Арнинг почти сразу же перестал понимать, где они находятся, и только удивлялся, как Вифинис ухитряется находить здесь дорогу.
Идти, впрочем, было недалеко. Преодолев полосу развалин, они перебрались через невысокий каменный забор, разрушенный в нескольких местах, и оказались в небольшом дворике между наполовину обвалившимися трехэтажными домами.
— Вот мы и на месте, — удовлетворенно заявил Вифинис. Он внимательно оглядывался по сторонам. — Кажись, живы они.
— Почему ты так думаешь? — спросил Арнинг.
По дороге они не видели ни одного человека, да и вокруг не было заметно никаких признаков жизни.
— Следы, — Вифинис небрежно махнул рукой в сторону забора. — Видишь, там и Лефа, и жены его. И свежие совсем, не оплыли еще.
Приглядевшись, Арнинг и в самом деле увидел на чуть присохшей полоске грязи отпечатки широких рубчатых подошв, перемежающихся с каблучками женских ботинок. Следов было много – по этой полоске проходили не один раз, причем, в обе стороны.
Кто бы мог подумать, что и в городе нужно быть следопытом? Арнинг вздохнул про себя. Он остро чувствовал свою ущербность. Он не умел лечить людей, как доктор Станис, работать лопатой или ломом, как Леттер Ярки, не знал, как можно укрепить досками подземный ход, даже не обладал хозяйской жилочкой, крестьянской сметкой и работящими руками Нейла Вифиниса. А кому здесь и теперь нужны его знание иностранных языков и умение разбираться в финансовых документах? Ценность собственного образования и профессии казалась ему равной нулю.
Пока он предавался самоуничижению, они пересекли дворик, зашли в подворотню и спустились по узкой лестнице в полуподвал.
— Эй, кто там? — Вифинис бесцеремонно забарабанил в дверь. — Отпирайте! Это я, Нейл! Мы выбрались!
С полминуты было тихо. Затем дверь тихонечко заскрипела, и в образовавшуюся щелочку осторожно выглянула пожилая женщина.
— Что-то я не разберу, — с подозрением проговорила она. — Вроде бы, и знакомый кто, а не пойму.
Дверь все это время оставалась запертой на цепь, достаточно толстую, чтобы удержать дюжину волкодавов.
— Да это же я, — радостно сообщил Вифинис. — Узнаете, тетя Галла? Я в одном доме с Лефом жил, мы сейчас в бомбоубежище устроились, вместе с ребятами. Вспоминаете?
— Ну, конечно! — цепь с лязгом упала. — Заходите. Живы, значит, а то Леф говорил, будто бы вас засыпало. Проходите, мальчики. Лефа и Нис нету дома, они на площадь пошли.
— На какую такую площадь? — остановился Вифинис. — Может, мы его там найдем?
— Площадь Барениса, конечно. Там сейчас мэр выступает.
— Кто выступает?
— Мэр, кто-кто. Наш мэр. Он наш город восстанавливает. Или ты, Нейл, совсем как я тугой на ухо стал?
Сказать, что площадь Барениса, место их несостоявшегося отъезда, была полна народу, было бы очевидным преувеличением. Число людей, собравшихся вокруг памятника великому открывателю севера, не превышало трех-четырех сотен, но после зловеще-пустынных улиц с разрушенными домами толпа казалась просто громадной. Еще бросалось в глаза то, что площадь выглядела относительно целой. Ее, конечно, тоже окружали только остовы зданий, но большая часть завалов была расчищена, мостовая освобождена от обломков, а на тротуаре перед сравнительно мало пострадавшим пятиэтажным зданием универмага 'Саркис и Мэнсер' стоял грузовик с уродливыми коробками газогенераторов по бокам кабины.
Пьедестал памятника Баренису напоминал капитанский мостик, и на нем хватало места еще для нескольких человек, казавшихся спутниками знаменитого капитана. Одним из них был мэр – невысокий, сутуловатый, похожий на университетского преподавателя, в известном по телепередачам серо-коричневом свитере и распахнутой куртке.
— …Мы с вами не дикие звери, чтобы жить в развалинах, — говорил мэр. У него не было ни мегафона, ни рупора, но его голос разносился по всей площади. — Поэтому нашей основной целью должно стать приведение города в пригодное для жизни состояние. Это нелегко, но никто не сделает этого, кроме
