Дик проорал в открытый люк:
- За нами погоня мать их! Два ховера мать их, слева, захотели нас обойти, мать их? - и следом послышали скупые короткие очереди, даже через этот грохот я слышал упоминание всевозможных родственников бородавочников и особенности их интимной жизни.
«Зря!» - сказал я самому себе. Ховер так бросало, что попасть, скорее всего, ни в кого было невозможно. Но я оказался неправ.
Вдруг по машине, как будто ударило молотом. Ховер подпрыгнул, но покатил дольше. Сидевший справа от меня боец, просто лопнул. Его кровь забрызгала меня с ног до головы. Когда я все же вытер глаза тыльной стороной ладони, то увидел на противоположной стороне здоровенной входное отверстие размером чуть поменьше кулака. Машину прошило на вылет, а с оказавшегося на пути чудовищного снаряда человека, постигла судьба Али.
Минут через двадцать дикой тряски внутрь спустился Дик, уступив место Африке. Переступив через останки погибшего, он пригнулся ко мне и прокричал на ухо:
- Оторвались, мать их! Не достанут, ублюдки! – затем он еще что-то принялся объяснять, но я его не расслышал. Мое внимание привлекла пустота в ховере, считая водителя с напарником погибшего, нас внутри было лишь шесть человек. Я прокричал Дику:
- Где остальные? – я вдруг испугался, что все погибли.
Но Дик меня понял лишь с третий попытки:
-Там! - махнул он куда-то вперед. Стало понял, что сейчас в передней машине немного тесновато.
Мы ехали без остановки еще несколько часов. На коротком привале завернули в плащ погибшего, разгрузили впереди идущую машину и вновь рванули без лишних разговоров. На этот раз ночёвки практически не было, ехали до упора, затем потоптались у ховеров до рассвета и вновь отправились в путь. Уходя от погони мы сделали крюк, поэтому приехали лишь поздно ночью. От сидения в ховере затекли ноги, а у меня разболелись все полученные травмы. Мы выкарабкались из машин в ангаре «Диких камней». Настроение у всех было мрачное, потери не ограничились Али и моим соседом. Еще двое погибло в перестрелке у скалы. Суету с разгрузкой машины я пропустил, сев у одного из шести гигантских колес.
Меня бил озноб, ноги пульсировали, колено нестерпимо ныло. Хуже всего было с ребрами, когда я падал в ложбину с Али, то сильно ударился боком. Мне туго перебинтовали тело, но это не помогало, при каждом вдохе правый бок пронзала саднящая боль. В голову лезли мысли, что если такое занятие с перестрелками и погибшими товарищами считается неплохой работой то, что происходит на аренах? Бойни в чистом виде? От тяжелых мыслей меня отвлек Дик.
- Молодец, русский. Я видел как ты по крайней мере одного гада срубил, мать его. У него её богу клешню оторвало.
- Четыре. - хрипло вырвалось у меня.
- Нормально для первого раза. Они шустрые гады, хрен попадешь, да и ублюка у скалы не забывай. Давай вставай русский! – и он протянул мне руку, но это было не очень просто. Я смог подняться лишь с третьей попытки, и то только с помощью Дика, навалилась какая-то тяжесть, бок болел все сильнее.
- У-у-у, брат, да тебе надо к доктору, мать его! – протараторил Дик, добавив, о различных видах сношения, которых достойны, по его мнению бородавочники и чья-то мать.
Я попытался отказаться, но Дик решительно повел меня к местному эскулапу, о талантах которого я был уже наслышан. Его полным прозвищем было Доктор Смерть. Шутка это была или соответствовало действительности, я не знал, но упитанный мужик, с толстыми, как сардельки пальцами и красным носом, производил серьезное впечатление, а рассказы о нем превратились в местные легенды. Доктор Смерть, уже несколько лет не ходил в рейды, с тех пор как потерял ногу на смежных территориях, но его все еще помнили, как отпетого отморозка с сорванной башней.
Я разделся и после краткого медосмотра получил самый правильный диагноз:
- Жить будешь, а если помрешь, то не своей смертью. Здесь, на Вивусе, вообще мало шансов. – толстые пальцы нагло ткнули в огромный вспухший кровоподтёк, - Кровью ты не харкаешь, значить легкое не пробито. А то эти рёбра имеют одну хреновую особенность, как сломаются, так и норовят вскрыть тебе внутренности. Но если бы сейчас так было, ты бы сам ко мне не пришёл, скорей уже кормил где-нибудь падаль. Отдыхай, сходи к девочкам, только пусть они будут сверху и очень осторожны и нежны. Там есть Лейла, вот она мастер.
Затем последовало пояснение, что у меня сильный ушиб, и возможно трещины в паре ребер и мне стоит поваляться недельку, другую в своей конуре. В качестве лекарства я получил, пол кружки, ядреного «Ракетного топлива» и пару крепких тирад о бородавочниках и порцию воспоминаний, как наш доктор одним ножом вскрыл бородавочника.
После визита к эскулапу мне даже вроде полегчало, хотя он ничего толком и не сделал. С помощью Дика и еще одного парня мне удалось добраться до своего контейнера, кое как обтереться полотенцем из модуля и принять желанное горизонтальное положение. Через несколько часов меня разбудил китаец- повар, и принес объемистую порцию горячего гуляша их концентратов. Я поел и вновь уснул богатырским сном, решив послать Вивус куда подальше, хотя бы на пару часов.
Глава 6. Привет Арена!
Несколько дней мне все же пришлось ограничиться небольшими визитами в столовую и походами для естественных надобностей. К девочкам, как советовал доктор я так и не пошёл. Все-таки приложился я изрядно и хотел только покоя. О причине своего «ранения» я разумно помалкивал, хотя и ничего постыдного в том, что ты сломал пару ребер, прячась от бородавочника с могучей пушкой и нет. Но кто их знает, этих головорезов? Результаты нашего рейда, хоть и были довольно скромными, но давали команде Стоуна небольшую передышку. Почти весь объем живого, добытый в рейде пошел на оплату общих нужд. Еду, патроны, медикаменты и некоторые приборы, хотя и участники рейда кое-что получили. Мой браслет буквально на миллиметр засиял зеленым и Хитрый Джек выразил по этому поводу не одну шутку.
Еще одним важным результатом рейда, было, то, что меня зауважали. Спасение незадачливых часовых, подпустивших вплотную, Серого дракона, установка контейнера и удачная стрельба по бородавочникам прибавили мне очков. Теперь я стал полноценным членом банды, а не просто любимчиком Стоуна.
За время, вынужденного пребывания в бездействии у меня было время подумать, и надо признаться перспективы вырисовывались нерадостные. Люди на Вивусе жили недолго. Самым старым членом колонии,
