— А то и значит, что я — мать Гарри Поттера! И вот что я тебе скажу, красавчик: если ты еще хоть раз близко подойдешь к моему сыну…
Теперь уже Локхарт слушал ее, растерянно хлопая глазами. Блэки, когда в ударе, сами кого хочешь введут в транс. Красотка же заводилась все сильнее. Пустив в ход свой богатый азкабанский репертуар, она подробно излагала Локхарту, что будет в этом случае с его смазливой мордашкой, а также с другими частями его тела, и что именно, куда и как будет при этом засунуто.
Я не вмешивался, только следил, чтоб она не перешла от слов к делу. Попутно рассматривал кабинет: все стены здесь были увешаны колдографиями самого хозяина, а книжный шкаф занят собранием его сочинений в ярких обложках. Видно, плодовитый автор… Как только успевает писать в промежутках между борьбой со злом?
— Сударыня, поверьте, вы ошибаетесь, — слабо пытался защищаться Локхарт.
— Я никогда не ошибаюсь, понял? И лучше заруби это на своем красивом носу, пока тебе его не сломали!
— Мадам, мне очень жаль, что между нами произошло такое недоразумение, — Локхарт разом растерял свое самодовольство, его голос теперь напоминал блеяние барана. — Будьте уверены, я сделаю все возможное, чтобы…
— Позови сюда Гарри! — распорядилась Белла. — Нам надо его увидеть.
— Конечно, конечно, — засуетился Гилдерой. Схватив со стола листок бумаги, он дрожащей рукой нацарапал на нем: «Срочно явиться в кабинет ЗОТИ», на другой стороне надписал: «Гарри Поттеру», сложил самолетиком и, открыв дверь, выпустил в коридор.
Пока мы ждали, Белла расхаживала туда-сюда по кабинету. Локхарт нервно наблюдал за ней. Его альтер-эго с колдографий все куда-то попрятались.
Когда дверь распахнулась и в кабинет вбежал Гарри, Красотка хмуро посмотрела на Локхарта:
— Нам надо поговорить.
— Да-да, разумеется, — Локхарт сразу понял намек и был, кажется, только рад. — Пожалуйста, беседуйте сколько угодно.
Едва он ушел, Белла кинулась к Гарри и стала его обнимать и целовать. Гарри, ошеломленный таким натиском, только переводил взгляд с нее на меня.
— Мам, пап, что вы тут делаете?
— Разговаривали с твоим учителем, солнышко, а разве не видно? Покажи-ка мне твою правую руку. Посмотрим, как сработал костерост. Хорошо… Согни и разогни пальцы… Не болит? Ну-ну, дай я подую, и все пройдет.
— Мама, перестань! — Гарри покраснел до ушей.
Я подошел к ним, устанавливая вокруг заглушку.
— Красотка, отпусти его на минутку… Гарри, скажи, ты имеешь какое-нибудь отношение к окаменевшей кошке и нападению на Криви?
— Нет, — ответил он, честно глядя мне в глаза.
— Ты у себя на Гриффиндоре не состоишь ни в каких тайных обществах, сомнительных сборищах, не знаю в чем еще?
— Па-ап, — он закатил глаза. — Если бы состоял, то уж наверное не сказал бы… Да ладно, это шутка! Нет у нас никаких тайных обществ.
— А почему на тебя все косятся?
Он отмахнулся.
— Потому что идиоты. Мол, я из такой семьи… Ну, понятно. Но никто из нормальных людей так не думает, вы не беспокойтесь.
— На всякий случай будь осторожен, — предостерег я. — Может, все это затеяли, чтобы тебя подставить. Не ходи в одиночку, чтобы на случай чего у тебя были свидетели, и носи всегда с собой мантию-невидимку.
Гарри кивнул.
— Кстати, как твой дневник? — вдруг припомнил я. — Ты там не пишешь лишнего?
— Н-нет, — он замялся. — Честно говоря, я его потерял. Забыл однажды в кабинете трансфигурации, а кто-то, видно, забрал.
— Ну, ты даешь! Молодец…
— Пап, там все равно ничего не было! Только расписание тренировок по квиддичу, и все.
Он выглядел очень искренним. Ладно, с чего бы ему врать, в конце концов?
— Хорошо. Странный эльф больше не появлялся?
Гарри замотал головой.
— Если явится, не разговаривай с ним, постарайся позвать кого-нибудь. Сам не пытайся его задержать — он, похоже, и вправду ненормальный.
— Понял, — Гарри кивнул.
— Нам бы только дотянуть до Рождества, — невпопад сказала Белла.
— А что будет на Рождество? — спросил Гарри.
