Так что я и дальше делал вид, что сплю. А Гарри, поиграв еще с час и оставив на полу лужи воды и мокрый платок, наконец забрался в постель, сам весь мокрый, и прижался к теплому боку Беллы. Она сонно поморщилась, натянула на него одеяло, обняла, и через минуту оба крепко спали.
Я потом часто думал про этот случай, но так и не смог понять, почему он так запал мне в душу. Да и не очень пытался понять, если честно. Просто вспоминал отражение в зеркале и негромкий стук, с каким падали на пол капли воды.
***
С тех пор все стало как-то само собой меняться. Меня все чаще посещало странное чувство — будто я теряю собственность. С каждым днем я отдавал и отдавал Гарри что-то из своего детства. Цветы и птицы на обоях в гостиной, запах свежей краски от входной двери, выцветший рисунок на ковре в детской, заросшие тропинки в лесу, лужи с головастиками, клейкие тополиные веточки, нора ящерки в песчаной осыпи, одуванчики, свежеприготовленное варенье в розетке, кружащиеся над ним осы, качели в саду, осыпающаяся каменистая тропинка на плато, серо-стальная полоса Дервента в долине… Все это когда-то было моим, а теперь досталось Гарри — так же, как мои детские книжки и свитер в широкую полоску.
А потом однажды наступил день, когда Гарри стал для меня “своим”. Может, это случилось гораздо раньше, конечно. Просто я именно тогда это понял.
Гарри было уже шесть лет, когда он увидел свою вторую бабушку. Мою маму он знал давно, а вот мадам Блэк почтила нас своим присутствием впервые. Каждый раз, когда я видел тещу, начинал искренне сочувствовать Люциусу, вынужденному общаться с ней почти ежедневно. Сам-то я отделывался короткими встречами раз в год и открытками на Рождество.
Друэлла Блэк, урожденная Розье, в свои пятьдесят с лишним лет все еще прекрасно выглядела. Безупречная кожа, ни единого намека на морщины, ни единой седой нити в волосах, изящный макияж, элегантное черное платье и шляпка с вуалью — мадам Блэк успешно пережила второго мужа и с упоением играла роль печальной вдовы. С ее обликом светской леди не вязались только глаза — серые, холодные, опасно щурившиеся, когда она злилась. Все Розье склонны к вспышкам ярости ни с того ни с сего.
Едва выйдя из камина, мадам Блэк первым делом скептически осмотрелась.
— О, у вас новая собака… Какая огромная!
Незадолго до того у нас появился Хаски, большой пес палевого окраса, похожий немного на волка. Он принадлежал к старинной магической породе, происходившей, по легенде, от огнедышащих псов фейри. Хаски было всего полгода, но он обещал вырасти отличным охранником и уже сейчас учился находить человека под разиллюзионным, уклоняться от летящего заклятия и бросаться на нападающего, блокируя палочковую руку.
Хаски пришел в гостиную вслед за Гарри и остановился, с подозрением разглядывая мадам Блэк.
— Хаски, это наша гостья, — сказал я. — Подойди, познакомься.
Теща содрогнулась, когда ее руки в перчатке коснулся холодный нос.
— Ты с ума сошел! Убери пса, знаешь ведь, как я их ненавижу! Руди, ты считаешь нормальным знакомить меня сначала с собакой, а потом с ребенком?
— Простите. Хаски знает, что его обязанность — охранять Гарри, — объяснял я, пытаясь изобразить на лице радушную улыбку. — Поэтому сначала он должен усвоить, что вы не опасны. Иначе он вас к Гарри не подпустит.
— Понятия не имею, зачем такие сложности! И если ребенку нужен фамилиар, почему не завести кошку или сову?!
— Гарри, поздоровайся с бабушкой, — решила сменить тему Белла.
Друэлла поморщилась — она терпеть не могла намеков на возраст и требовала, чтобы даже собственные дети называли ее по имени. Гарри посмотрел на нее исподлобья, но потом все же выдавил:
— Здрасте…
— Какой милый ребенок, — ответила Друэлла без тени улыбки.
Потом она вручила внуку подарок — большой и дорогой глобус звездного неба, — так что Гарри смог наконец сбежать. Хаски, цокая когтями по паркету, вышел вслед за ним.
Я тоже вскоре не выдержал и ретировался, сославшись на срочную работу. Белла осталась одна и мужественно выносила общение с матерью до самого вечера. За это время они успели дважды поссориться, и к ужину у Беллы от злости дрожали руки. Зато мадам Блэк была бодра и свежа, а пара рюмочек шерри придали ей сил для новой атаки.
— Вы не думаете переехать? — начала она, едва мы сели за стол. — У вас такой маленький дом…
— Мама, он нас вполне устраивает, — огрызнулась Белла.
— Но ведь он вам не принадлежит, правда, Руди? Или я ошибаюсь?
— Вы совершенно правы, — сказал я. — Он передается по майорату. Но пока мой старший племянник в нем не нуждается, так что…
— Мне кажется, нужно уже сейчас подумать о будущем, — возразила мадам Блэк. — Кстати, у нашего дорогого Люциуса есть на примете отличный дом в Девоне. Прекрасный вид, полная антимагловская защита, одиннадцать спален, огромный зал для приемов…
Вот уж не знал, что теща переквалифицировалась в агента по недвижимости!
— Замечательная мысль, — ответил я, чувствуя, как от улыбки сводит скулы. — Но нам не нужны одиннадцать спален. Мы же не гостиницу собираемся открывать. Да и зал, собственно говоря…
— Он вам понадобится, когда вы, наконец, перестанете прятаться от всего мира в этой глуши.
— Мама, — вклинилась в разговор Белла, — если ты думаешь, что мы будем устраивать приемы…
