— Я-не-должен-ни-во-что-ввязываться, — послушно повторил Гарри, прикрыв глаза. — Пап, да куда еще? С нас и так баллы сняли, и вообще…
— Ты обещаешь? Я могу тебе хоть немножко верить?
— Можешь. Множко, — согласился он, но не удержался и шепотом добавил: — Все равно в школе больше нет драконов.
Свободной рукой я дернул его за ухо.
— Это не смешно! Кстати, можешь сейчас показать мне Пушинку?
— Пап, давай потом. Она же в школе, и если нас там увидят… МакГонагалл и так злая из-за того, что мама приходила.
Он говорил все медленнее, и глаза у него уже совсем закрывались. Ну, еще бы, всю ночь пробегать по лесу…
— Не спи! — я легонько встряхнул его. — А то мне придется нести тебя на руках в школу.
— Ага, вот позорище будет, — Гарри сонно улыбнулся.
Я заставил его сесть ровно.
— Мы сейчас еще немного поговорим, и я пойду к МакГонагалл, а ты в кровать. Потерпи. Чтоб спать не хотелось, сбегай принеси мантию-невидимку. Я посмотрю, нет ли на ней скрытых заклятий.
Гарри кивнул, поднялся, зевая, и исчез в зарослях.
***
Я тоже закрыл глаза, подставив лицо солнечным лучам. В лесу было тихо, только где-то высоко над головой щебетали птицы, зато от школы доносились вопли и смех. Приоткрыв один глаз, я увидел, что на том месте, где недавно сидел Гарри, свернулась кольцами большая гадюка.
Минут через двадцать в кустах послышался шум, очень слабый, и слегка дрогнули ветки. Гадюка мгновенно соскользнула с колоды и скрылась в траве. А на полянку уже выбрался Гарри со свертком в руках. Он выглядел теперь немного бодрее.
— К тебе змея приходила, — сообщил я, — но уползла.
— Может, она еще здесь…
Гарри присел на корточки и, положив ладонь на землю, что-то сказал на парселтанге. Для меня это все звучало одинаково: как бесконечное «хш-шсс». Давешняя гадюка появилась почти сразу же. Гарри взял ее на руки и улегся на траву, положив змею себе на грудь. Гадюка шипела и быстро-быстро касалась языком его щеки, словно целовала.
Пока они переговаривались, я занялся делом. Расстелил на траве гладкую, переливчатую, словно морская волна, мантию и принялся водить над ней палочкой, захватывая каждый раз полоску шириной не более трех дюймов. Под действием чар мантия светилась ровным бирюзовым цветом и лишь временами мигала там, где полотно прорвалось или потерлось. Она была изготовлена очень качественно, заклятия вплетены прямо в ткань — старинная ручная работа, в наши дни так кропотливо уже никто не делает.
У меня за спиной Гарри негромко засмеялся.
— Пап, знаешь, как гадюка меня назвала? Сейчас попробую перевести… Что-то вроде: «ни разу не перелинявший змееныш, который непочтительно шипит на старших».
— Тебе подходит. А с чего она так решила?
— Да я спросил насчет пары слов из драконьего языка, которые слышал от Норберта… Наверное, это какие-нибудь ужасные ругательства. Я бы на месте Норберта тоже ругался, если б меня запихнули в ящик.
— Кстати, в Хогвартсе кто-нибудь знает, что ты змееуст?
Гарри, кажется, напрягся.
— Только Ральф и Драко, — осторожно ответил он. — Рону я ничего об этом не говорил…
Я не дослушал, потому что в это мгновение добрался до одного из углов мантии, и ткань вспыхнула ярко-синим. Склонившись над ней совсем низко, я наконец сумел «проявить» заклятие. Ага, так и есть. Будто туго свернутая спираль, зацепленная за шов…
Гарри сел и заглянул мне через плечо.
— Это что?
— Твой неизвестный доброжелатель пытался за тобой следить, вот что. Ему было интересно, куда ты станешь ходить в этой мантии.
А «маячок» очень сильный, судя по свечению. Примерно две недели назад поставлен, и хватит еще на пару недель. Значит, неизвестный друг Джеймса временами проникал в гриффиндорскую спальню, чтобы подновить его. Все-таки надеялся, что Гарри воспользуется подарком.
— Я возьму мантию, чтобы изучить получше? — спросил я.
— Бери, — равнодушно ответил Гарри. — Мне она не нужна.
Он распрощался со змеей, потом опять зевнул и рассеянно сказал:
— Знаешь, гадюка говорит, что тот тип, который был ночью в лесу, там не живет. Он откуда-то приходит. Змеи называют его… как бы это перевести?.. «человек с двумя голосами». То есть, это не голоса, конечно, змеи же глухие. Я сам не очень понимаю, что они имеют в виду. Может, у него походка меняется, или еще что.
— Гадюка могла бы его узнать? — спросил я.
