Видя необузданность характера и непредсказуемость поступков военного атташе, офицеры стали ловчить, обманывать дилетанта, заботящегося не о службе, а о своем благе за счет государственных средств. Он обманывал Центр фиктивными документами, прикрывая финансовые злоупотребления.
— Гниение империи начинается с головы, — как-то заметил Иванову его друг капитан Воробьев. — Этот придурок чувствует на себе защиту Москвы. Там же идет настоящая агония власти. Дряхлеющий генсек и его прихлебатели словно забыли о людях, об армии, о государстве. Они упиваются только властью. Это страшно, мы так можем страну потерять. «Кизяковщина» охватывает страну своими щупальцами, а законы молчат, не действуют, а если действуют, то только избирательно — находят стрелочников, а крупных воров прокуроры не трогают.
Ни в коей мере не оправдывая предательства Иванова, Стороженко потом придет к выводу, что на этот трагический шаг молодого офицера толкнул помимо субъективных черт характера и деформированный социальный фон, созданный прогнившей номенклатурой в центре и на местах, а не рядовыми коммунистами, которые, как говорилось раньше, вместе «с блоком беспартийных» сделали страну сверхдержавой.
Часто в кабинете, оставшись один, Николай прокручивал версии. Вот и сейчас он получил информацию, что Иванов активно ведет себя на партсобраниях, служебные вопросы решает четко, дисциплинирован при решении информационных задач. В то же время от агентуры поступали данные о его широких внеслужебных связях, в которых предстояло ещё разбираться.
Начальник 1-го отдела 3-го Управления КГБ полковник М. Кудряшов на оперативном совещании заслушивал руководителей отделений. После его завершения он предложил задержаться начальнику 2-го отделения подполковнику Кондратову.
— Владимир Петрович, а теперь поговорим о нашем общем знакомом. Вы захватили материалы?
— Да, вот папка. Все документы свежие.
Ну, тогда прошу, доложите.
— Старший лейтенант Иванов, — начал Кондратов, — прибыл на объект с приличной «компрой»: злоупотреблял спиртным, имел неразборчивые связи с женщинами, мягко говоря, легкого поведения. В последнее время живёт не по средствам. Нередко приезжает на службу на такси, часто посещает рестораны, питается с рынка и при всем этом платит бывшей супруге алименты. Через несколько дней собирается вылететь в Ялту на десятидневный отдых с собутыльником, который нами установлен. Позавчера устроил грандиозную попойку в ресторане «Союз», где расплачивался сам…
Кудряшов внимательно слушал Кондратова — опытного профессионала, с мнением которого считалось даже руководство Управления. Он знал: у подчиненного тонкая оперативная интуиция и мертвая хватка в деле.
— Говорите, большие деньги водятся? Где же он мог их добыть? Болгарские уже давно просадил. Не исключено, что уже работает на супостата. Что ж, будем искать истину. Деньги — интересный признак! Если мы узнаем хотя бы приблизительные суммы трат в Ялте, то можно будет работать более продуктивно.
— Я уже дал команду Стороженко на получение более глубоких документальных материалов о его поведении как на службе, так и в быту, — ответил Кондратов.
— Сейчас работать надо тонко. Не спугните шпиона. Он осторожничает — инстинкт самосохранения включил на полную катушку. Надо ответить на главный вопрос: как он сопрягается с разведчиком. По всей видимости, встречается с американцами лично, и те подкармливают его деньгами. Вот он на эти сребреники, вероятно, и жирует.
— К крупному товару этот купец не в состоянии подобраться, — успокоил Кудрящова начальник отделения.
— Владимир Петрович, это не ответ профессионала. Если захочет, он найдет нужный товар в вашей конторе. Ставку сделайте на Ялту, — заметил Михаил Петрович. — Срочно ориентируйте тамошних чекистов с целью организации постоянного наружного наблюдения за «Каином».
— Прошу вашего разрешения отправить подполковника Коновалова для координации действий с территориальными органами КГБ в Ялте и местным особым отделом. Стороженко нельзя посылать, «Каин» его знает в лицо.
— Согласен. Только тщательно проинструктируйте его.
— Обязательно. У него будут большие полномочия и нам информация из первых рук.
Долго ещё сидели два оперативника за большим столом, выдвигая деловые версии, внося коррективы в намеченные агентурно-оперативные мероприятия.
— Надо, надо искать вещдоки его причастности к шпионской деятельности. Когда они будут у нас, тогда можно думать о реализации дела, — напутствовал Кудряшов подчиненного. — Действуйте только в рамках закона и нормативной базы, чисто, а прав у нас достаточно…
Ялта встретила Иванова с другом Ибрагимом Исламбековым ласковым солнцем и толпами отдыхающих. Долго квартиру искать не пришлось. Старушка с превеликим удовольствием согласилась сдать комнату двум молодым людям, обещавшим деньгами её не обидеть.
С первого же дня «Каин» включился в обычный марафон курортных развлечений. Легко и быстро сходился с дамами, проводя с ними время на
— Ибрагим, ты чего приуныл? Делай, как я. За десять дней мы должны отдохнуть номенклатурно. Считай комнату бабки дачей на весь период нашей оттяжки в Городе Солнца. Свобода действий — вот божественная потребность настоящего человека. Она у нас в наличии, и мы должны её использовать на полную катушку, — подбадривал собутыльника Александр.
А приуныл Ибрагим не оттого, что ему было невесело в Ялте. Его мучила мысль: как бы избавиться от «благородной болезни», подхваченной в столице и заявляющей всё ярче и ярче тревожащими симптомами. Этого Иванов не знал, как не знали и те горячие дамы — объекты внимания Ибрагима, которым предстояло в скором времени обратиться в венерологические диспансеры.
Расчет чекистов полностью оправдался. В ходе контрразведывательной операции под кодовым названием «Кипарис» в отношении фигуранта дела удалось получить неопровержимые доказательства наличия у него большой суммы денег. Оставалось раскрыть источник их появления.
По прилете в Москву «Каин» был взят в плотное изучение, показавшее ведение им двойной игры: на службе — степенность и послушание, в быту — необузданность и разгульность. Думал ли он об опасности попасть в поле зрения контрразведчиков? Да! Основание — постоянные проверки. Так, в метро станции «Баррикадная» он продемонстрировал классический способ отрыва от «наружки». Войдя в вагон в числе первых пассажиров, он сразу же прижал ногой половину двери, а когда они стали закрываться, то ужом проскользнул на перрон станции. В другом случае, мчась на автомашине подруги с приличной скоростью по Ленинградскому шоссе, он неожиданно рискованно бросил машину круто влево и, влетев на полосу встречного движения, быстро развернулся и помчался в обратном направлении.
Тогда ему померещилась слежка, поэтому он внимательно наблюдал за перестроениями других машин. Успокоился, когда убедился в полном отсутствии «опеки». После таких «художеств» оперативники решили вести круглосуточное наблюдение за Ивановым.
Такое решение было принято на совещании в кабинете у начальника отдела и оказалось оправданным. 6 октября 1981 года оперативники установили, что Иванов поставил метку на стене дома № 13 по Ленинскому проспекту у стенда газеты «Правда». Сигнал о готовящейся встрече «Каина» с иностранным разведчиком был нанесен губной помадой вишневого цвета.
Прохаживаясь после работы, он как бы случайно зашел к брату — сотруднику КГБ. На самом деле Александр хотел выудить у него хоть что-то. Но несолоно хлебавши вынужден был удалиться, прихватив
