Школьный демон. Первый курс.

моей путеводной книге: высокий потолок, заклинанием превращенный в имитацию неба, четыре стола четырех факультетов и стол преподавателей. Отличалось только одно: в том, что другим представлялось знаменитой Распределяющей шляпой, я практически сразу разглядел боевой шлем с кольчужной бармицей. Правда иллюзия была наложена достаточно качественная, чтобы тот, кто брал ее в руки, ощущал мягкий фетр, а не холодную сталь.

Пока распределяли первых в списке, я обратил внимание, что волнение Гермионы уже отчетливо переходит в страх.

— Спокойнее, Герми. Это всего лишь старая шляпа.

— А если меня не направят на Гриффиндор?

— Ну и что?

— А ты?

— Я постараюсь договориться со шляпой, чтобы меня отправили на тот же факультет, что и тебя.

— Грейнджер, Гермиона. — Голос профессора МакГонагалл заставил Гермиону вздрогнуть.

— Иди. Ты — сильнее страха. Вперед.

Такой малости оказалось достаточно, чтобы Гермиона прошла к табурету, на котором лежала Шляпа уверенной твердой походкой. Как я и ожидал, как только артефакт оказался на ее голове, на весь зал прогремел вердикт: «Гриффиндор!»

— Григрасс, Дафна.

Видящая шла к шляпе откровенно пошатываясь.

— Что это с ней? — В голосе Драко звучало искреннее беспокойство.

— Когда это представление закончится — отведешь ее в вашу гостиную, посадишь лицом к стене и проследи, чтобы к ней никто не обращался, по крайней мере, полчаса.

— А что происходит-то?

— Сенсорный шок.

— Что?

— В положении Видящей есть не только преимущества, но и недостатки. В частности, сейчас она просто слишком много видит. Сознание не успевает обработать поступающий поток информации, и от этого ей плохо. Ей надо отдохнуть.

Дафна просидела под Шляпой с закрытыми глазами довольно долго, прежде чем артефакт принял решение направить ее на Слизерин. Когда же она встала с табурета, ей явно было лучше. По крайней мере, настолько, чтобы без проблем дотянуть до конца церемонии.

Распределение Драко прошло вообще без проблем: Шляпа выкрикнула «Слизерин» едва ли не прежде, чем оказалась на светлой голове.

И вот, дело дошло до фразы МакГонагалл, ожидаемо вызвавшей оживление во всем зале. Даже профессора за столом утратили скучающий вид.

— Поттер, Гарри.

Твердым шагом я прошел к табурету и надел на голову шлем Годрика Гриффиндора.

— Приветствую тебя, боевой шлем Гриффиндора, и благодарю за то, что помог Дафне.

— Такие, как ты — способны благодарить?

— А что ты знаешь о таких, как я?

— Ты прав. Почти ничего.

— Теперь ты знаешь немного больше: такие, как я, способны благодарить, и беспокоится не только за себя.

— Теперь знаю. И куда же тебя распределить?

— Гриффиндор.

— Почему? Слизерин предоставил бы тебе путь к величию.

— А нафига мне оно?

— Что же тебе нужно?

В ответ я сбросил шлему воспоминание о теплой ауре Гермионы.

— Что ж. Теперь я знаю о демонах немного больше, чем раньше. Гриффиндор!

— Надеюсь, ты не расскажешь обо мне?

— Я никому не говорю о том, что вижу в учениках... Да никто и не спрашивает.

— Спасибо.

— Не за что.

Вернув шлем на табурет, я, под приветственные крики гриффиндорцев «Поттер с нами!» прошел к столу своего факультета и устроился рядом с Гермионой. Для этого пришлось попросить распределенного несколько ранее Невилла Лонгботтома передвинуться на одно место левее. К счастью, Невилл не стал ударяться в амбицию, и спокойно уступил мне свое место. Теперь возле нас не было свободных мест, и, когда Рон Уизли получил направление за наш стол — ему пришлось сесть довольно далеко от меня и Гермионы.

Вскоре Распределение закончилось, и МакГонагалл унесла шляпу и табурет, а из-за стола преподавателей поднялся седой старик с длинной бородой — директор Дамблдор.

Новый дом

Поднявшись, директор произнес краткую речь, которую многие сочли проявлением старческого маразма. У некоторых даже хватило ума сказать об этом вслух. Я же посчитал, что эффект этой речи был специально просчитан: она продолжала ту стратегию, которая была начата с плаванья по озеру: оторвать детей от обыденного восприятия (даже того, которое так называется в чистокровных семьях) и подготовить к принятию нового волшебного мира. Так что речь профессора я принял спокойно.

А вот к другой его выходке спокойно отнестись не получилось. Дамблдор попытался пошарить у меня в мозгах, и прочесть память. Причем само по себе это не могло меня расстроить: в конце концов, он — директор и отвечает за безопасность всех учеников. Но вот то, КАК это было сделано... Доблестный профессор не потрудился даже замаскировать свое вторжение, не говоря уже о какой-либо защите собственного разума. Псайкер средней руки из числа служащих Архитектору Судеб выжег бы ему все мозги за такое оскорбление. Мое положение не предполагало таких действий, поэтому, вместе с «добытым» у меня воспоминанием о посещении лавки Олливандера профессору отправился слабенький телепатический посыл, основной задачей которого было оставаться незамеченным, а побочной — помочь профессору чуть-чуть больше доверять одному из его учеников.

От телепатических игр и созерцания бороды директора меня отвлекла резкая боль в правом виске. Так... Помнится, в книгах шрам, вместе с пойманным в него куском чужой души, служил неплохим «детектором Реддла». Вот. Точно. Квирелл заговорил со Снейпом и повернулся затылком ко мне.

— Гарри, что с тобой? — Беспокойство Гермионы окатывает меня теплой волной, снимая боль.

— Ничего. Устал, наверное. Голова разболелась. Все уже прошло.

— Может быть, тебе надо зайти к врачу?

— Пока, наверное, не стоит. Если высплюсь, и снова разболится — тогда пойду. Спасибо, что беспокоишься обо мне. — Накрыв ее ладошку своей, я постарался передать ей восхищение ее теплом. Вряд ли она сейчас сможет понять мой посыл, но все равно — он должен быть приятен. Гермиона слегка покраснела, но руку не забрала.

— Я же говорила, что она — хорошая девочка.

— Спасибо, Кай, что поддержала меня.

— Всегда пожалуйста. — В моем сознании всплывает образ девушки в серебристом платье, делающей изящный реверанс.

После хорового пения гимна «кто в лес, кто по дрова» и строго директорского предупреждения о недопустимости посещения Запретного леса и коридора на третьем этаже, новичков отправили осваиваться в помещениях факультетов. Староста факультета, представившийся как Персиваль Уизли, провел нас ко входу в башню Гриффиндора. По дороге он предупредил нас о том, что лестницы «иногда меняют направления». Если при этом у Вас появилась картинка прямых пролетов, с грохотом поворачивающихся на шарнирах — забудьте это. Лестницы в Хогвартсе — не механические, а волшебные. Они совершенно неподвижны, и, частенько, только дойдя до конца лестницы, понимаешь, что пришел совсем не туда, куда собирался. Впрочем, как правило, это означает, что туда, куда ты собирался — тебе на самом деле не надо. Зато, если куда-то очень торопишься — лестница может привести тебя прямо к дверям нужного кабинета, минуя долгие блуждания по коридорам.

Перси привел нас к картине, изображавшей пухленькую женщину на фоне какой-то античной постройки.

— Чтобы войти, надо сказать пароль. Сейчас это «Капут драконис».

Портрет отодвинулся, пропуская нас в гостиную. «Капут драконис»... Это кто же тут такой оптимист? Нет, я не особенно боюсь встречи с драконом... Главным образом потому, что даже в нынешнем своем состоянии я в любой момент могу свалить в Хаос, и фиг кто меня оттуда выкопает. Но вот если встать и сражаться, чтобы обеспечить этот самый «капут»... Да истинный дракон меня в три движения размажет по половине мироздания. Хотя... Если здесь обитают эти крылатые ящерицы, называемые драконами по чистому недоразумению, из-за весьма отдаленного внешнего сходства... Тогда выпендрежный пароль еще как-то можно понять. Но все равно, я бы поостерегся: а вдруг сюда занесет истинного? Они же в людей перекидываются на счет «раз»...

Новый дом. (Драко).

После Распределения и торжественного обеда, чтоб его гарпии ели, я вихрем подлетел к Дафне. Кажется, она уже готова была упасть прямо на месте. Пришлось предложить ей руку, за которую она уцепилась, как утопающий за спасательный круг.

— Смотри только в пол перед собой. Глаз не поднимай. Я проведу тебя.

— Спасибо. Так — действительно легче. Сам додумался?

— Нашлись добрые люди, подсказали.

— Понятно. — Дафна улыбнулась, похоже, что ей действительно понятно, кто мог быть источником столь нераспространенной информации.