| 180 |
Боевая скорострельность полковой пушки обр. 1927 г. указывалась в 10–12, предельно — 14 выстр./мин.
ОКБ № 172 (бывшее ОКБ НКВД АО) позже других подключилось к проектированию «полковушки» новой формации. Лишь в апреле 1942 г. там получили развернутые ТТТ на нее.
Но, решая задачу на этапе эскизного проекта, главный конструктор ОКБ № 172 М.Ю. Цирульников пошел по, казалось бы, совершенно невероятному пути — поместил качающуюся часть «полковушки» на лафете 45-мм батальонной противотанковой пушки. Несмотря на кажущуюся невозможность такого решения, оно удалось, хотя необходимо было либо снизить на 2–5% энергию отката, разработав новый патрон, либо дополнить пушку дульным тормозом.
В 1942 г. окончательное решение по эскизному проекту принято не было, а работы по орудию продолжили в 1943 г. Лишь к весне 1943 г., принимая во внимание, что 45-мм ПТП больше не считаются достаточно мощными для борьбы со средними и тяжелыми танками, указанная пушка вновь заинтересовала Наркомат и Главное артиллерийское управление.
Третий опытный образец 76,2-мм полковой пушки ОБ-25 (такой индекс получило орудие в ОКБ) был допущен до полигонных испытаний, которые состоялись с 6 по 26 июня 1943 г. на Гороховецком полигоне. Правда, эти испытания выявили недостаточную кучность стрельбы, недостаточную прочность боевой оси (она погнулась), плохую работу тормоза отката (длина отката составляла до 800 мм) и накатника (накат происходил со стуком). Но пути решения этих проблем были вполне очевидны, и потому к концу июля 1943 г. для войсковых испытаний готовилась уже батарея указанных пушек с усиленными боевыми осями, усовершенствованным накатником и стволами с различной крутизной нарезки (15, 20, 25 и 35 калибров).
В ходе отстрела наилучшие данные кучности показал ствол с крутизной нарезки 15 клб, длина отката теперь лежала в норме, стук при накате прекратился. Постановлением ГКО от 4 сентября 1943 г. полковая пушка ОБ-25 была принята на вооружение под обозначением «76-мм полковая пушка обр. 1943 г.», а с 1 января 1944 г. началось ее валовое производство вместо снимаемой с производства 45-мм противотанковой пушки обр. 1942 г. Но вплоть до самого конца войны «овечка» (так прозвали ОБ-25 артиллеристы) так и не смогла сменить «бобика» в войсках.
Хочется отметить также, что ОБ-25 вовсе не содержала качающуюся часть полковой пушки обр. 1927 г. на лафете М-42. Нет, лафет, конечно, был от М-42, но вот качающаяся часть у новой пушки была иной. Даже внутренняя баллистика орудия отличалась. От «полковушки» неизменным остался только поршневой затвор. Но и он мог исчезнуть. В 1944 г., поскольку де факто ОБ-25 стала заменять собой 45-мм противотанковую пушку в батальонах, а поршневой затвор для этого сочли непригодным, ОКБ-172 прорабатывало проект полковой пушки с клиновым полуавтоматическим затвором, имевшей индекс БД-11. Но развития данный проект так и не получил.
В последнее время среди любителей истории вооружения почему-то стало принято ругать полковую пушку главным образом за то, что она не имела гаубичности и могла вести огонь только по пологой траектории преимущественно против вертикальных целей. Как правило, апологеты этой точки зрения сравнивают «полковушку» с немецкой легкой пехотной пушкой le.I.G. 18, которой «полковушка» вроде бы проигрывала по всем параметрам. Давайте разберемся, так ли это?
Итак. Первый довод — гаубичность. Что сказать? Сильный довод. Но часто ли приходилось немцам стрелять из указанной пушки по-гаубичному? К сожалению, найти такую обобщающую статистику по германской армии не представилось возможным. У нас же трофейные le.I.G. 18 применялись все же преимущественно для стрельбы прямой наводкой, так как мортирная стрельба довольно сложна в освоении.
Далее. Вроде бы и по массе (450 кг против 900 кг) преимущество за немцами. Немецкая пушка могла перевозиться всего лишь пароконной упряжкой, а советская — четверкой лошадей. Но при этом почему-то все упорно не учитывают возимый боекомплект. Кроме того, все апологеты «пехотной гаубицы» упорно замалчивают, что у «полковушки» было и важное преимущество — весьма приличная дальность стрельбы (около 8 км против 3,5 км у немецкого конкурента).
И, наконец, несмотря на кажущуюся архаичность «полковушки», немцы почему-то брали ее на вооружение, присвоив ей собственный индекс «7,62 см пехотная пушка-гаубица I.K.H 290(г)», причем весьма активно использовали ее на фронтах, «забыв» об отсутствии гаубичности и об излишней массе. Осенью 1943 г. на вооружении вермахта состояло от 1810 до 1830 орудий типа I.K.H 290(г).
А вскоре всегда рациональные немцы совершили и вовсе, казалось бы, нелогичный поступок! Вдруг начали выпуск 75-мм пехотных орудий I.G. 37 на лафете трофейных 45-мм и собственных 37-мм противотанковых орудий с углом возвышения всего в 20–25°. Куда же смотрел «арийский гений», создавая фактически копию «отстойной полковухи обр. 1943 г.», а также аналог ОБ-25 на лафете легкого противотанкового орудия — I.G. 42?
Многие забывают, что немецкая пушка позиционировалась часто не как пушка, а как миномет. А не слишком ли дорог такой миномет? Ведь стоимость и сложность немецкого le.I.G. 18 была просто баснословно высокой по сравнению не только с ОБ-25, но и с «полковушкой» обр. 1927 г. И работали они все, судя по косвенным данным, часто все же по видимой цели с небольшими углами возвышения, а для стрельбы с закрытых позиций с 1942 г. начали активно применять уже не слабенький 75-мм снарядик с 480–620 г амотола или литого тротила, а 120-мм мину полкового миномета. А у него что осколочное, что фугасное действие не в пример выше, чем у 75-мм пушчонки, при не в пример более низкой стоимости. Именно по этому пути (наличие 76-мм пушки и 120-мм миномета) и шло развитие полковой артиллерии в СССР уже накануне войны, и именно этот путь, как показала практика, оказался наиболее разумным.
Но это уже совсем другая история.
«Фау-2»
