рисковал гораздо больше, но он был готов пойти на этот риск. Он не мог закончить свои приготовления раньше следующего вечера, но собирался поговорить с Малфоем уже сегодня, перед сном.
По правде говоря, Гарри питал надежду, что если он продемонстрирует свое раскаяние из-за нарушенного обещания и сделает предложение, которое будет означать для Драко спокойствие и мирный сон, то тот не откажется прикоснуться к нему.
Признаваться в этом даже самому себе было унизительно, но от мысли, что Драко не захочет обнять его сегодня ночью, Поттеру становилось плохо. Такая мелочь - и ему становилось так хорошо, головокружительно, пьяняще … Это значило для него очень много и почему-то сильно обнадеживало. Именно о такой любви он втайне мечтал все последние годы. Таких ночей, когда Драко прижимался к нему, было мало, но каждая из них казалась Гарри крошечным островком рая среди ада, и ему решительно не нравилась идея снова проводить ночи одному в холодной постели. Поттер многим бы рискнул, чтобы показать Драко свою искреннюю заботу. Он надеялся вернуть хоть малую толику доверия и близости, которые умудрился потерять.
Молли перекинулась парой фраз с Драко, а потом заглянула в комнату Гарри и, увидев, что тот, совершенно изможденный, сидит над грудой книг, подбодрила его улыбкой. Ужин был готов, Артур вернулся с работы, и Поттер, положив в книгу закладку, спустился вниз. Драко уже сидел за столом вместе с Артуром, но Гарри не был готов обсуждать с ним надежды на лечение за ужином... он понимал, что о подобных вещах следует говорить наедине. Поттер мог удержаться от разговора на эту тему за столом, но не сумел сдержать улыбку, появлявшуюся у него на лице всякий раз, когда он думал об этом. Артур поинтересовался, чему Гарри так радуется, но тот лишь пожал плечами, и Драко озадаченно посмотрел на него. Рон уже отметил их странное поведение, но пока никто кроме него и Молли не знал о планах Гарри.
Артур абсолютно ничего не замечал и самозабвенно рассказывал о зачарованном уличном фонаре, который танцевал на одной из улиц Ливерпуля средь бела дня, и там образовалась пробка. Понадобились усилия всего состава его отдела и нескольких групп добровольцев, чтобы восстановить порядок и изменить память свидетелям. У него был достаточно утомительный день, и несколько шутливых замечаний поддержали его силы до тех пор, пока ужин не закончился. Он не собирался говорить о бесчисленном количестве людей, которые расспрашивали его о Гарри в связи с последней статьей в «Пророке». Это была тема для приватного разговора... и уж конечно ее не стоило поднимать за великолепными ростбифами, приготовленными Молли!
Разговор за столом по большей части был вялым и беспредметным, не связанным с тем, что произошло вчера. Драко болезненно осознавал общие старания по созданию «нормальной» обстановки. Это было приятно, и хоть сейчас никто не кудахтал над ним, как утром, все равно подобное поведение было горьким напоминанием последствий вчерашних событий, и в центре всего этого был он. Малфой обнаружил, что у него начал пропадать аппетит, хотя ростбифы были чудо как хороши. Драко не мог избавиться от мыслей о прошлом вечере. Они все знали. Все за столом были в курсе произошедшего, и все знали, что Рон и Гарри сделали в связи с этим. Наивность Драко и крутой нрав Гарри стоили человеческой жизни. Не жизни Пожирателя... а звезды квиддича. Такие вещи не забываются. Широкая публика может не знать правду, но люди, которых он считал своими друзьями... его желудок сжался от мысли о том, что они могли подумать о нем.
Малфой извинился и первым встал из-за стола. Он пошел наверх, надеясь, что все остальные поймут его желание немного побыть одному. Драко взял со стола книгу и начал медленно листать ее, пытаясь сосредоточиться на более важных вещах. Завтра ему нужно было появиться на работе, хотя близнецы поняли бы, если бы он не пришел. Драко должен был связаться с Дулой, а потом снова отправиться в Хогвартс и увидеться с Дамблдором. Все это нужно было сделать обязательно, а он не был ни на что способен, кроме как хандрить и лелеять неприкрытую ненависть к самому себе. Это было жалкое зрелище.
Он был слишком погружен в свои мысли, чтобы услышать шаги Гарри, и удивился, когда тень Поттера упала на страницы книги, которую Драко безуспешно пытался прочесть. Малфой немного расслабился, увидев, что тот улыбается. Гарри вошел и сел на край кровати, соблюдая между ними почтительное расстояние. Драко пытался придумать, что сказать. Что-нибудь совершенно обыденное... что угодно, лишь бы сломать напряженное молчание, которое сейчас повисло в комнате.
- Я... мне жаль, что я так рано ушел. Не беспокойся, ничего не случилось. Просто... мне нужно немного подумать. Я в порядке... правда. Просто мне было немного трудно... находиться среди всех. Понимаешь?
Гарри шумно выдохнул, и из этого можно было сделать вывод, что он напряжен так же, как и Драко.
- Понимаю. Все в порядке, Драко. Я уверен, что они тоже понимают. Я... гм... я должен тебе кое-что рассказать. Это очень важно, но сначала я скажу кое-что другое. Можно?
Малфой заинтересованно поднял бровь. Гарри говорил спокойно, и это было хорошим знаком. Но его тон был очень серьезным, от чего у Драко невольно появилось ощущение, что как только он кивнет, давая свое согласие, упадет бомба. Он медленно снял какую-то нитку с одеяла, пытаясь сохранить видимость спокойствия, а Гарри сделал глубокий вдох и начал произносить заранее заготовленную речь, искреннюю и продиктованную самыми благими намерениями.
- Это то, что я должен сказать о... прошлом вечере. Тогда я не мог спокойно рассуждать, но сейчас кое-что понял. Драко... я не могу передать словами, как сожалею о том, что нарушил свое обещание. Может быть, мы не придем к согласию насчет того, что я должен был и чего не должен был делать, но я дал слово и не сдержал его. Единственное, что имеет для меня значение - это то, что я разочаровал тебя и Молли. Я не сожалею о смерти Фентона, и я бы солгал, если бы сделал вид, что дело обстоит иначе. Он причинил тебе боль, и я сожалею лишь о том, что не нашел подходящего способа заставить его страдать сильнее. Я не должен был позволить себе так увлечься разговором с Оливером. Мы давно не виделись, и он мой хороший друг, но я не уделил должного внимания тебе. Ничего не случилось бы, если бы я думал в первую очередь о тебе. Никаких извинений с моей стороны не будет достаточно. Ты заслуживаешь гораздо большего.
Я... Драко... я люблю тебя. Я знал это до прошлого вечера и даже до прошлой недели. Мне никогда раньше не приходилось говорить этих слов, потому что... потому что я никого раньше не любил. Понимаешь? Я никогда... не был близок... ни с кем до тебя. В тебе очень много хорошего, и ты стоишь любви. Я готов доказывать это каждый день. Я никому не могу позволить обидеть тебя, и не помню, чтобы мысль потерять кого-то пугала меня так сильно. Я очень хотел помочь тебе выздороветь и ненавидел свое бессилие, но, наконец, я нашел способ. Я нашел способ, который поможет вылечить твое... сознание.
Гарри замолчал, а Драко понадобилось много времени, чтобы оторвать взгляд от одеяла. Его глаза были широко распахнуты и блестели, а сердце начало колотиться как барабан, и Малфою пришлось напомнить себе, как дышать. Гарри любил его, несмотря на все проступки и недостатки. Гарри любил его... и он нашел что-то, что может помочь.
О, Мерлин! Он сделал это! Он сказал это! Гарри сказал, что любит меня. И что нашел способ вылечить меня. Я знал, что он может сделать это! К черту все! Меня не волнует... весь остальной мир. Он меня любит... и он сказал это!
Драко, напрягшись с головы до ног, нетерпеливо ждал. Он прикусил губу, чтобы подавить желание разрыдаться. Недели заклинаний и зелий для спокойствия и сна. Недели ночных кошмаров и видений, настолько отвратительных, что они заставляли его съеживаться. Недели вздрагиваний от малейшей угрозы прикосновения, даже когда он хотел прикосновений или объятий так сильно, что готов был кричать во весь голос от отсутствия контакта. Даже если найденный способ не был панацеей от всех болезней, даже если он не мог дать абсолютного исцеления, все равно то, что он сулил, наверняка было лучше по сравнению с его нынешним состоянием.
- Драко. Этот способ заключается в том, чтобы выстроить щиты вокруг некоторых твоих воспоминаний... самых трудных для тебя. Они останутся, но будут казаться очень давнишними, полузабытыми. Никаких кошмаров, ярких воспоминаний, плохих реакций. Щиты продержатся несколько лет, и их можно будет поставить снова, если понадобится. Ты не будешь испытывать ничего хуже головной боли, и... и... единственный риск, что это не сработает, только если я что-то сделаю неправильно. Но тебе в любом случае ничего не грозит. Я смогу сделать это. Я подводил тебя раньше и не могу обещать, что это не
