О да... в школе Драко подавал надежды, но был ужасно избалованным. Не по годам развитой и одаренный, но заносчивый, невоспитанный и с подобающим испорченному ребенку характером. Родители безмерно баловали его, и, в конечном счете, он превратился бы из незаурядного молодого человека в строптивого, неинтересного, чрезмерно изнеженного юношу, не имеющего никакого представления о самодисциплине.
Снейп внутренне содрогнулся, хотя его лицо оставалось невыразительной маской, когда юноша упомянул о Пожирателях, к которым имел несчастье угодить. Лестрандж был воплощенным злом, МакНейр - беспощадным и жестоким убийцей. Гайд-Прэтт - всего лишь угодливым лизоблюдом со склонностью измываться над беспомощными людьми, но втроем они были невообразимо опасны. Северусу не надо было обладать богатой фантазией, чтобы представить, что пришлось испытать Драко... потому что он был свидетелем тысячи актов зверской жестокости во время пирушек, устраиваемых Темным Лордом. Он выжил только потому, что не выказывал никаких эмоций за исключением тех, которые хотел показать. Он часто наблюдал с нездоровой внимательностью, как магглов пытали, насиловали и, в конце концов, убивали, как скот. Он объявил, что ему больше нравится наблюдать, чем участвовать, и все Пожиратели, глядя на его лицо, верили в это. Но они ошибались.
Каждая жуткая расправа отпечатывалась в сознании Северуса, и если бы у него под рукой не было думосброса, он точно сошел бы с ума.
Малфой вызывал у него раздражение, даже спустя столько времени, но он не мог совершенно игнорировать юношу. Драко проявил искренность и храбрость, которых Северус не мог в нем представить, и если его слова были правдой, то он заслуживал помощи. Это было заманчиво... выплеснуть свою обиду на этого паршивца, чтобы совершенно уничтожить его, испортившего жизнь стольким людям, единственно чтобы успокоить свое самолюбие и трусость. Северус решил сделать небольшую проверку на решимость. Если Драко сможет принять свое как бы поражение и выдержит его немигающий взгляд, которым (Снейп знал это наверняка) он владел в совершенстве, а потом все равно осмелится обратиться с просьбой... ну... тогда мальчишка, возможно, заслуживает того, чего просит.
- Понятно.
Северус позволил словам повиснуть между ними в воздухе, пристально глядя Малфою в глаза и внимательно оценивая то, что видел в них.
- Драко... скажи мне без приукрашиваний и лишних пояснений, кем ты меня считаешь?
- Вы... вы мастер зельеварения, сэр.
- Очень хорошо. А теперь... ты можешь мне сказать, кратко, какого положения заслуживает настоящий мастер зельеварения?
- Настоящих мастеров зельеварения немного. Имена тех, кто достигает такого совершенства, известны во всем мире. Школы колдовства и состоятельные покупатели практически ходят за ними по пятам в надежде заключить контракт.
- Ты опять ответил правильно. Ты никогда не был глупым. Неблагоразумным, но не глупым. Позволь мне предложить твоему вниманию возможный сценарий... вообще-то, маловероятный... и мы посмотрим, сможешь ли ты найти логичный ответ.
Едва заметный сарказм и слабая угроза сочились в каждом слове Северуса. Драко послушно кивнул, подозревая, что отказ будет сопровождаться грандиозным унижением.
- Что в таком случае должно случиться с мастером зельеварения - человеком уважаемым, чья квалификация одна из самых востребованных в магическом мире - чтобы он покинул страну, поселился в штутгартском гетто и работал жалким аптекарем. И это вместо того, чтобы преподавать зельеварение или участвовать в проведении экспертиз. Как могло такое случиться, если его искусство якобы настолько ценно, что вызывает благоговение и почитание? Что, по твоему мнению, могло привести к такой странной и в высшей степени невероятной ситуации?
Драко смотрел в пол, он был подавлен, и ему явно было очень некомфортно.
- Посмотри мне в глаза... и скажи! Как ты думаешь, почему это случилось? Сейчас же!
Если мерзкий паршивец не выдержит этого, для него мало что можно будет сделать.
Малфой поднял глаза. Ему пришлось приложить максимум усилий, чтобы выдержать взгляд Снейпа, хотя больше всего хотелось разрыдаться и бросить все к черту. Голос Драко был напряженным и неуверенным.
- Все из-за меня. Вы пытались помочь мне. Вы дали клятву, а я отверг вашу помощь и... уничтожил вашу репутацию. Вот почему... вот почему вы оказались здесь. Я очень сожалею и... я не должен был отнимать ваше время.
- Снова правильно. А теперь, коль скоро мы с этим разобрались, давай обсудим остальное. По-твоему, я, доведенный до нищеты, опороченный, обремененный знанием, что мой друг и наставник погиб от моей руки, должен оказать помощь человеку, который довел меня до такого состояния?
Драко уже повернулся, чтобы идти к камину, когда Снейп спокойно сказал:
- Сядь.
Юноша обернулся, ему показалось, что он ослышался.
- Что?
- Я сказал... сядь. Сядь за стол. Возьми свободный стул и сядь. Без предварительного осмотра я не могу определить, что от меня требуется. Если ты не будешь сидеть, то, скорее всего, упадешь, когда я закончу. Ты можешь уйти, если хочешь, а можешь остаться и позволить мне заняться этим. Мне все равно, решать тебе.
Драко поспешил усесться на стул, бормоча при этом:
- Спасибо. Я даже не знаю как...
- Помолчи. Мне вовсе не обязательно слушать твои дурацкие славословия. Сиди смирно и придержи язык, а я посмотрю, что тут можно сделать.
Снейп пристально посмотрел Драко в глаза, и секунду спустя юноша почувствовал чужое присутствие в своем сознании. Казалось, что кто-то касается его воспоминаний, как будто осторожно надавливает кончиком пальца то тут, то там. Напряжение было нестерпимым, но потом стало еще хуже. Ключевые события были выдернуты на передний план и безжалостно просмотрены во всех подробностях. То, что он изо всех сил старался забыть, снова было вытащено на свет, воспоминания заставили прокрутиться в его воображении с ясностью, которая намного превосходила любой его кошмарный сон.
В его спину ударяется камень, брошенный кем-то из недовольных уличных торговцев. Смесь возбуждения и отвращения, стыда и облегчения, наполнявшая его, когда удавалось найти что-то съедобное в мусорных баках на Диагон Аллее. Слабый блеск удовольствия в глазах Гайд-Прэтта, когда он согласился пойти с ним. Тошнотворное спокойствие его дяди, когда тот разрезал живот Драко и, спокойно рассуждая на отвлеченные темы, перебирал тем временем внутренние органы юноши. МакНейр, хохочущий и оскорбляющий его во время бесконечного акта насилия. Косые взгляды и похихикивание Гайд-Прэтта… он прижимает раскаленный железный прут к чувствительной коже на внутренней стороне бедер. Воспоминания о запахе его обуглившейся и дымящейся плоти. Слезы, пронзительные крики, рвота, безумие, наркотическое забытье и лишение желанной дозы, заставлявшее его умолять, стоя на коленях.
Магглы. Драко совсем окоченел и стал похож на маггловского робота. Он торговал своим телом, чтобы заработать средства к существованию. Бесконечные машины и случайные клиенты, ищущие быстрого удовлетворения, лихорадочно толкаются в тощего оголодавшего юношу. Он сплевывает сперму на тротуар. Боль медленно притупляется наркотиками, позволяя дюжине суррогатов заглушить симптомы болезней человека, находящегося в безвыходном положении. Последнее изнасилование, не притворное, совершенное не по обычной договоренности со шлюхой, а настоящее. Крики прерваны ударом по голове, перед затуманенным взором Драко поплыли звезды. Боль, беспомощные слезы… Грубые толчки, обжигающие и разрывающие нутро. Облегчение, когда его, дрожащего, оставили в покое в сыром подвале, завернутым в дешевое одеяло. Он испачкал его кровью и спермой.
И кажущийся бесконечным путь по Диагон Аллее, опять в сопровождении брани и оскорблений. «Ночной рыцарь». Гарри. Молли. Артур. Дула. Рон. Гарри. Молли. Дула. Альбус. Гарри. Фентон. Рон. Тонкс. Гарри. Альбус.
В его сознании промелькнули последние несколько недель. Снейп с легкостью перелистывал самые сокровенные секреты. Каждый страх, каждое желание, каждый намек или настроение были взвешены и
