кожа, длинные черные волосы и блестящие карие глаза - походил на негатив изображения молодого Люциуса Малфоя. Улыбка, напротив, была обезоруживающей; он казался очень высоким, хотя был всего лишь на дюйм выше Гарри, и заполнил собой всю маленькую комнату. Таинственный пришелец заговорил на беглом английском, хотя и с заметным акцентом, и Драко ничего не оставалось, только слушать его, не забыв при этом закрыть рот.
- Ты, должно быть, Драко Малфой. А мы с Чарли недавно пришли в «Нору». У нас очень мало свободного времени, и было бы просто трагедией упустить шанс повидать гостя, о котором Гарри так хорошо отзывался.
Драко шокированно смотрел, как мужчина в черном садится в кресло, стоявшее перед кроватью, и протягивает ему руку.
- Я - Дула, и мне приятно познакомиться с тобой, Драко. Обычно люди, когда видятся впервые, пожимают друг другу руки, не так ли?
Малфой вернулся в реальность, закрыл книгу и тоже протянул руку, хотя и с некоторой боязнью. Он напомнил себе, что никто не причинит ему вреда в доме, который охраняет Гарри Поттер.
- Пожалуйста… я просто Драко. Рад… эээ… встрече… с тобой. Ты… эээ… друг Чарли, да?
Драко запнулся на последних словах, отчаянно покраснев от смущения, а Дула взял протянутую руку и дважды тряхнул ее, потом снова расслабился и элегантно вытянулся в кресле.
- Да. Он самый. И даже больше, чем друг… впрочем, это не важно. Молли приготовила что-то потрясающее на ужин, и, честно говоря, было бы жаль пропустить его. Ты уверен, что не хочешь к нам присоединиться? Все волнуются, но ты выглядишь хорошо. Кажется, они действительно любят тебя. Это на тот случай, если ты не догадываешься.
Малфой был ошеломлен заявлением Дулы. Разве мог впервые видевший его человек с такой уверенностью говорить подобные вещи? Все, чего хотел Драко - чтобы его оставили в покое… но… что там Дула сказал в самом начале, о Гарри?
- Гарри? Что он говорил обо мне? Когда ты разговаривал с ним?
Это прозвучало как вызов, смешанный с раздражением от того, что ему помешали, но для него самого это звучало почти как мольба. Дула удивленно улыбнулся:
- Он приходил на ужин на прошлой неделе. К нам довольно просто попасть по каминной сети. Думаю, это было вскоре после твоего появления здесь. Гарри весьма тобой впечатлен, он был сильно смущен этим обстоятельством, поскольку, как я понял, вы не были лучшими друзьями в школе. Он говорил, что ты очень мужественный и сильный, гораздо сильнее, чем можно было представить. Гарри убил Волдеморта, когда тот был в расцвете своей силы… дважды. Если бы такой человек, как он, назвал мужественным и сильным меня… ну, я бы воспринял это как высшую похвалу.
Драко с трудом проглотил ком в горле. Похоже, кто-то соблазнял его прекрасной мечтой, и он сам отчаянно хотел быть очарованным… но с тех самых пор, как его избили и изнасиловали, в душе юноши не осталось места для иллюзий, а также для слепого доверия и тщетной надежды.
- Он не говорил… ничего такого. Ты лжешь. Чего ты хочешь на самом деле? Зачем ты пришел сюда?
- Драко, мне нет никакого смысла врать тебе… и у тебя нет ничего, чего я бы пожелал. То, что я тебе сказал - это всего лишь мои мысли, а когда речь идет о Гарри - мои воспоминания. Я понимаю, что ты испытываешь кризис доверия, но вряд ли стоит называть человека лжецом безо всякой причины. Я чем-то оскорбил тебя? Я всего лишь хотел увидеть тебя и узнать о твоих планах насчет ужина. Все зависит исключительно от твоего решения.
Логика Дулы была безупречной, и юноша внутренне сжался, тогда как его инстинкты сражались со здравым смыслом. Малфой не хотел, чтобы его заставляли анализировать что-либо, поскольку страшно устал от этого. Но он вырос аристократом, хотя и избалованным, и его воспитание говорило ему, что надо вести себя соответственно.
Драко поднял подбородок.
- Прости. Это было недопустимо. Я не должен был говорить этого. Ты не сделал ничего оскорбительного. Даже наоборот, ты был весьма любезен. Дула, я слышал, что ты из знатного рода. Могу я спросить, как твоя фамилия?
- Спросить ты можешь, но я предпочитаю ее не называть. Ты не единственный маг, которой больше не упоминает свою фамилию. Моя семья служила Гриндевальду и занимала высшее положение среди его советников. Когда тот был уничтожен Альбусом Дамблдором, моего деда приговорили к Азкабану и, в конце концов, к поцелую дементора. Мой отец работал многие годы, чтобы вернуть семье имя, но пятно позора все равно осталось, несмотря на все его богатство и связи. Мы с отцом разошлись во взглядах по многим вопросам и заключили что-то вроде мирного договора, но я бросил все… чтобы стать тем, кто я есть. Мне не нужно богатство, для меня самое ценное сокровище - это любовь. Мне не нужно ни влияния, ни власти, мне хватает своей силы, и никто не может отнять это у меня. Мне нет нужды прикрываться именем, оно не стоит той защиты, которую могут дать близкие люди. Я просто… Дула, и считаю, что этого больше чем достаточно.
Несмотря на свои опасения, Драко пришел в восторг от услышанного. Семья Дулы служила Темному Лорду… и юноша отлично понимал, что это такое. Разговор имел самое что ни на есть прямое отношение к нынешнему его положению, и он чувствовал себя комфортнее. Пока не задумывался о «предпочтениях» Дулы.
Малфой закатал рукав. Выцветшая метка все еще была заметна на бледной коже. Он посмотрел на нее и сказал:
- Хотел бы я иметь возможность навсегда оставить это. Имя можно отбросить, а это… это останется на всю жизнь. Мне не так-то легко забыть о моем прошлом. Люди всегда будут видеть в первую очередь клеймо, а не меня, и мне кажется, что чтобы я ни делал, ничего не изменится.
- Драко, люди всегда будут видеть то, что хотят увидеть, и неважно, есть у тебя метка или нет. Но тех, кто смотрит на вещи непредвзято, как Молли или Гарри, тоже немало. Тех, кто будет видеть тебя таким, какой ты есть, а не каким ты был. Я не говорю, что будет легко. В Праге многие двери все еще закрыты для меня, хотя уже сменилось два поколения. Конечно тут еще дело и в том, что мой любовник - мужчина.
Малфой вздрогнул от этого замечания. Дула внимательно посмотрел на него, а потом заговорил очень серьезным и рассудительным тоном:
- Тебя ужасают такие вещи. Прими мои извинения. Я должен был догадаться. Гарри сказал только, что тебя избивали, но он никогда не делится личной информацией, которая не касается его самого. Я не подумал, что эта тема может тебя обеспокоить. Полагаю, что тебе, возможно, не понравятся следующие мои слова, но думаю, тебе нужно это услышать. Я надеюсь, ты не будешь судить предвзято.
Малфоя охватили мрачные предчувствия, и он только нервно кивнул, интересуясь, что такого важного хочет сказать Дула.
- Драко, я не знаю, о чем ты думаешь, когда видишь таких людей, как мы с Чарли, но подозреваю, что ты видишь только то, что имеет весьма отдаленное сходство с нашей жизнью. Я надеюсь, что ты в состоянии понять суть вещей и увидеть людей, которые любят друг друга, независимо от пола, и что в этом нет ничего страшного. Среди гомосексуалистов, как и среди прочих людей, конечно есть и такие, кем движет только похоть или ненависть… и их немало, но ты не должен судить всех по поступкам этих жалких ничтожеств. Те, кто видят лишь твою метку и поступают с тобой несправедливо, полагая, что благодаря этому знают тебя - самонадеянные болваны, и у них нет шанса узнать, какой ты на самом деле и каким другом ты мог бы быть. Это их потеря. Не надо из-за них считать себя недостойным дружбы и счастья. Тот, кто сумел произвести сильное впечатление на Гарри, заслуживает лучшего, чем переживать из-за таких людей.
Малфой отвернулся к окну, надеясь, что выступивший на щеках румянец не выдаст его волнения. Дула подождал немного и встал, собираясь уйти. Драко, наконец, собрался с духом, чтобы ответить.
- Спасибо. Мне… эээ… мне надо кое о чем подумать. Я… я посмотрю, смогу ли спуститься вниз попозже. Не знаю. Но я был рад познакомиться с тобой… Дула.
Тот склонил голову.
- Так же, как и я с тобой, Драко. Если мы не увидимся сегодня, помни, что мы с Чарли - всего лишь на расстоянии вызова по каминной сети. Спокойной ночи.
