сторону.
- О том, что случилось вчера вечером…
- Я… я не хочу говорить об этом. Этого больше не произойдет. Я хочу все забыть.
- Ты ошибаешься в моих намерениях. Я не собираюсь расспрашивать о вчерашнем вечере, если, конечно, ты сам не захочешь поговорить об этом, наоборот, это я хочу кое-что тебе рассказать. Что-то очень личное, о чем не знает никто, кроме Чарли. Я не собирался расширять круг посвященных в эту тайну, но ты поймешь меня. Я должен просить тебя о конфиденциальности. Пожалуйста, не рассказывай никому то, что сейчас услышишь.
- Я обещаю. Я знаю, почему некоторые вещи держат в секрете… поверь.
Дула сдержанно кивнул и начал свой рассказ:
- Я учился в Дурмштранге, как мои отец и дед. Я был старшим ребенком и единственным сыном. Наследником рода. В школе я встретил парня, который показался мне очень благородным и очень красивым. Мы стали любовниками. Но мы были очень молоды и очень глупы. Наверно… я - романтик, но мне казалось, что это - навсегда, и что в моей жизни больше никого не будет. Отец нашел письма, которые мой любимый посылал мне, когда я был дома на каникулах, и его возмущению… не было границ. Он сообщил директору, и родители моего любовника забрали его из школы. Больше я никогда его не видел. Я не смел противостоять гневу отца, кроме того, случившееся быстро стало известно всей школе. Оставшись один, опозоренный, я решил, что у меня нет будущего.
Дула закатал рукав черной рубашки, показывая тонкую бледно-розовую линию на руке, тянувшуюся от запястья почти до локтя.
- Мои проблемы были не такими, как твои. И я не могу заявлять, что хорошо понимаю их. Просто я знаю, каково это - не иметь надежды на будущее, и знаю, как сложно бросить все ради новой жизни. Мне повезло, что я выжил, не говоря уж о знакомстве с Чарли через четыре года после того случая. Тогда я даже не представлял, что в моей жизни может быть счастливая встреча.
Дула опустил рукав, глядя Драко в глаза, и его взгляд был почти гипнотическим.
- Не разбрасывайся своей жизнью. Все еще может измениться, и надежда на лучшие времена еще придет, но жизнь… второй тебе не дадут. Ты - перспективный и способный юноша. Здесь все любят тебя и будут горевать, если тебя не станет. Надеюсь, что ты как следует подумаешь и не будешь терять надежду. Я не могу тебе ничего обещать. Было бы ложью утверждать, что все будет легко и просто, но я могу точно сказать, что у тебя много возможностей и что всем в этом доме тебя не хватало бы. Это мне совершенно ясно, а я знаю тебя всего лишь день. Если Гарри, который всегда был твоим противником, может через такой короткий промежуток времени очень хорошо отзываться о тебе, о чем еще тут можно говорить? Подумай об этом. К вечеру мне надо вернуться домой, но если тебе захочется со мной поговорить - я буду здесь весь день. Ты можешь считать нас с Чарли своими друзьями и, если хочешь, можешь вызывать по каминной сети. А сейчас мне нужно идти… убрать на кухне, чтобы Молли не увидела, чем обернулись мои старания, а то она сама возьмется за уборку, и Артур очень расстроится. А этого я не могу допустить.
Малфой сидел неподвижно, зажав в руке вилку. Он пытался осмыслить услышанное. Он немедленно задал вопрос, вертевшийся у него в голове. По его виду Дула понял, что юноша действительно хочет знать это.
- Шрам… ты же мог вылечить его. Мазями, заклинаниями… почему ты не сделал этого?
Дула помолчал, тщательно обдумывая ответ.
- Этот шрам не только снаружи, но и внутри меня. Даже если я его вылечу, то все равно ничего не забуду. Я не вижу смысла в лечении и не стыжусь того, чему в результате научился. Благодаря тому, что я пережил, и тому, что потерял, я стал сильнее и умнее. Если бы изменилось прошлое, изменилось бы и настоящее… и уверяю тебя, я не поменял бы то, что у меня есть сейчас на тысячу самых прекрасных вчерашних дней. Это тебе понятно?
Драко кивнул:
- Поговорим после обеда, ладно? Ты ведь все еще будешь здесь?
- Да. Увидимся позже. Приятного аппетита, Драко.
- Спасибо, Дула.
Они оба знали, что Дула говорит не о блинчиках, но тут из душа вышел Гарри, и они не могли сказать ничего более приватного. В Дуле Малфой увидел кого-то, кто не смотрел на него иначе из-за пережитого или сделанного, и это… это было то, чего не мог ему дать даже Гарри.
- Не за что, Драко.
Поттер встретил Дулу в коридоре и улыбнулся.
- Привет! Я думал, что вы с Чарли вернулись домой… вы остались из-за прошлого вечера?
- Остался только я. У моего Чарли слишком много дел и слишком много людей под присмотром. Я оставил твой завтрак в комнате у Драко… если ты, конечно, хочешь позавтракать с ним. Артур сегодня тоже остался дома, но я утром занял кухню раньше него. Приятного аппетита, Гарри.
Поттер заглянул в тарелку.
- Блинчики! Ням. Я вернусь, как только переоденусь. Спасибо, дружище. Рад, что ты решил задержаться!
С этими словами он убежал к себе переодеваться, а Дула улыбнулся напоследок Малфою и пошел на кухню. День обещал быть интересным, и даже очень. Драко проявил готовность позже поговорить с ним. Дула поздравил себя с тем, что сделал верный шаг. Он не был уверен, правильно ли поступает, поделившись чем-то настолько личным с юношей, у которого и без того много проблем, но инстинкты не подвели его - фундамент более важного разговора был заложен. Дула не был лишен сомнений и волнений, но он умел это хорошо скрывать. Чарли обладал сверхъестественным умением узнавать, когда он был напряжен, даже когда все вокруг считали его расслабленным. Это было одно из многих приятных, а иногда, правда, раздражающих, качеств Чарли. Ну, ладно… Он сделает все что сможет, и этого должно быть достаточно… пока.
-------------------------------------------------------
Пакет для Молли прибыл через полчаса, и Дула дал угощение хогвартской сове, доставившей его. Рецепт был простым, мадам Помфри приложила записку с подробными инструкциями и напоминала, что готовое зелье можно купить на Диагон Аллее. Кроме того, она назначила Молли осмотр через неделю в Хогвартсе.
Дула отнес пакет миссис Уизли, которая лежала в постели, прижавшись к мужу. Молли немедленно приняла зелье. Она решила провести день за вязанием и разговорами. Идея устроить себе выходной и впрямь не была такой ужасной, кроме того, у нее было много незаконченного вязания - она была очень благодарна, что у нее появилось свободное время.
Гарри и Драко пришли в комнату Молли сразу же после завтрака. Они немного поговорили о Роне, поскольку сейчас, судя по всему, она была в лучшем расположении духа, разве что немного нервничала. Гарри уверил ее, что Рон скоро все поймет и обязательно извинится, и Молли неохотно призналась, что мало надеется на его понимание, но примет сына с распростертыми объятиями… как только он даст ей веские причины для этого. Разрыв с Перси стал очень тяжелым испытанием, и, навсегда потеряв Джинни, Молли не хотела оттолкнуть от себя еще одного ребенка, неважно насколько тот заблуждался. Если Рон продемонстрирует готовность уважать ее решение… и должным образом извинится перед Драко, она забудет обо всем.
Гарри поставил на тумбочку заживляющую мазь и успокаивающее зелье и приготовился к лечебному сеансу. Драко снял рубашку, тонкая хлопчатобумажная майка, которая была на нем, оставляла открытыми только руки. Он все еще не мог позволить кому-то увидеть свое обезображенное тело, даже если это требовалось для лечения.
Сегодня они обрабатывали его правую руку, и Малфой пребывал в странно хорошем настроении, что само по себе казалось удивительным. Он отвык чувствовать себя хорошо, и слабое возбуждение, которое поддерживало его воодушевление, одновременно очень смущало. Несмотря на ужас предыдущего вечера, было похоже, что ураган закончился и выглянуло солнце, а у Драко уже давно не было таких светлых дней. Гарри с большим успехом, чем обычно, дался этот лечебный сеанс, и довольно скоро правая рука блондина была намазана мазью. Приняв успокаивающее зелье, Драко чувствовал себя вполне комфортно, пока Поттер обрабатывал его раны, шрам за шрамом. Он отвлекал себя разговорами, чтобы не
