Оценки показывают, что подкалиберный снаряд к МК101 при стрельбе с самолета Hs129B-1 мог пробить советскую танковую броню толщиной до 52 мм с дистанции не более 300 м при угле встречи 0° (угол между направлением полета снаряда и нормалью к поверхности брони), а броню 45 мм — при угле встречи около 25°.
Бронебойный снаряд из боекомплекта к этой пушке таким результатом похвастаться не мог: с 300 м при угле встречи 30° снаряд пробивал только 36-мм броню, а при нормальном попадании — броню толщиной до 44 мм. То есть, при стрельбе подкалиберными снарядами к пушке МК101 с Hs129B-1 тяжелые советские танки типа КВ-1 не поражались ни при каких условиях атаки.
В то же время при стрельбе с пикирования под углами 10–30° поражение бортовой и башенной брони советских легких танков типа Т-60 и Т-70 подкалиберными снарядами было возможно с дистанций стрельбы до 400–500 м практически с любого направления атаки. При этом надмоторная броня и броня крыши башни не поражались.
Анализ схемы бронирования советского среднего танка Т-34-76 (образца 1942 г.) и возможностей пушки МК101 показывает, что при углах пикирования Hs129B-2/R2 около 25–30° подкалиберный снаряд к пушке мог пробить 52-мм броню башни «тридцатьчетверки» (площадь около 1,4 м² — при стрельбе сбоку и не более 0,6 м² — при стрельбе сзади) только при стрельбе с дистанции не более 250 м, а бортовую 40-мм броню (площадь брони, не закрытой опорными катками и направляющими колесами, около 1,5 м²) — не более 600 м.
Очевидно, что в уязвимые части танка еще надо попасть, хотя бы и одним выстрелом, а это не так просто, учитывая их малые площади и весьма небольшое время действительной стрельбы. Необходимо отметить, что время действительной стрельбы — это время, в течение которого выпущенные из пушки снаряды в случае их попадания в танк могли пробить броню. В нашем случае такое время не превышает 2,2 и 3,6 с соответственно. При этом минимально допустимая высота для маневра на выводе из пикирования составляет 20–25 м.
Стрельба по надмоторной броне и крыше башен «тридцатьчетверок» подкалиберным снарядом к пушке МК101 при углах пикирования «хеншеля» до 30° была неэффективной, так как давала сплошные рикошеты.
Анализ результатов полигонных испытаний авиационного пушечного вооружения по бронетанковой технике позволяет сделать предположение, что сквозные пробоины в броне легких танков могли обеспечить только около 60 % попаданий 30-мм подкалиберных снарядов, а в средний танк — около 40 %. Кроме того, при оценке эффективности атаки самолетов по танкам и другим типовым наземным целям необходимо учитывать следующие факторы.
Если начинать стрельбу сразу же после разворота на цель, не выдерживая самолет в прямолинейном полете, то снаряды в очереди будут отнесены от цели во внешнюю сторону разворота. Оценки, основанные на результатах полигонных испытаний, показывают, что относ снарядов в типовых условиях атаки для Hs 129В мог составлять 11–14 м. Это в 2–3 раза больше размеров любого советского танка и не могло быть скомпенсировано рассеиванием выстрелов. Для устранения этого явления требовалось в течение 1,5–2 с «задержать» крен и выдержать самолет в прямолинейном полете.
На прицеливание и исправление наводки между очередями летчику с хорошей квалификацией требовалось в среднем 1,5–2 с. То есть, при «правильном» выполнении атаки наземной цели открытие огня должно было происходить не раньше, чем через 3–4 с.
Поскольку ведение стрельбы из МК101 очередью свыше 4–5 снарядов, из-за влияния силы отдачи пушки на самолет, приводило к нарушению наводки самолета на цель и к значительному увеличению рассеивания снарядов (примерно в 2–3 раза), то длина одной очереди ограничивалась 1 с.
Расчеты методами теории воздушной стрельбы показывают, что для гарантированного выведения из строя одного Т-34-76 командованию люфтваффе необходимо было выделять не менее четырех-пяти десятков бронированных «хеншелей», а для поражения одного Т-70 — не менее полутора-двух десятков.
Надо признать, немецкое командование сделало в целом правильные выводы в отношении противотанковой эффективности своей штурмовой и бомбардировочной авиации. В «Основных указаниях по использованию германской штурмовой авиации для действий по танкам» от 3 июня 1942 г. указывается: «Для действий по танкам используются специально подготовленные экипажи. Использование малоопытных летчиков запрещается в связи с необходимостью экономить боеприпасы. Специальные экипажи должны путем постоянных тренировок непрерывно повышать свою стрелковую подготовку». Кроме этого, директивой Генерального штаба люфтваффе от 13 мая 1942 г. в каждой истребительной эскадре создавались по одной противотанковой эскадрилье на Hs129B-1/R2.
Основываясь на материалах отчета НИП АВ, специального исследования 2-го отдела ОУ штаба ВВС КА по оценке результативности немецкой авиации по нашим танкам, а также, надо полагать, и на трофейных материалах по эффективности авиационного вооружения, к концу августа 1942 г. были разработаны предложения по повышению «эффективности средств ВВС КА в борьбе с танковыми частями противника».
Офицеры Оперативного управления штаба ВВС считали необходимым «дать указания командующим фронтам и командующим воздушных армий, что основными целями авиации при действии по танковым соединениям во всех видах боя и операции должны быть не танки, а моторизованные войска и средства обеспечения танков». Кроме этого, требовалось «запретить атаки танков самолетами, вооруженныхБС, пушками ШВАК, а также применение осколочно-фугасных бомб калибра менее 100 кг».
Для борьбы непосредственно с танками предлагалось сформировать специализированную авиадивизию, вооруженную самолетами с 37-мм и 23-мм пушками, укомплектовав ее хорошо подготовленными для выполнения этой задачи летчиками и командирами. Оснащенность дивизии средствами переброски и управления должна была обеспечивать быстрое перебазирование ее на угрожаемый участок фронта, организацию тесного взаимодействия с войсками и непрерывное управление самолетами, группами и частями в бою.
В качестве основного назначения такой дивизии указывалось уничтожение прорвавшихся танков. Считалось, что именно эти действия дадут наибольший эффект, «так как прорвавшиеся танки не имеют обычно надежных средств прикрытия с воздуха, поэтому наши самолеты могут атаковывали вражеские танки с предельно коротких дистанций, обеспечивающих их действительное поражение».
Необходимость формирования дивизии объяснялась еще и тем обстоятельством, что у наземных войск, расположенных в глубине обороны, в большинстве случаев не имелось достаточного количества противотанковых средств. При этом выдвижение противотанковых резервов и огневых средств из тыла и с других направлений требовало значительного времени, между тем как переброска противотанковой авиадивизии в район прорыва могла быть выполнена очень быстро.
Наносить удары по танкам, когда они сильно прикрыты зенитными средствами и истребительной авиацией, считалось нецелесообразным: «.. кроме неоправданных потерь это ничего не даст». Привлекать противотанковую авиадивизию к выполнению каких-либо иных задач, кроме борьбы с танками,
