- Секретарь запропастился куда-то… Поможете мне?
Доктор подошел к столу. Один взмах его руки превратил кабинет на мгновение в белое облако. Бумага разлетелась и, как густой снег, медленно опустилась на пол.
Министр медленно поднял голову, в его маленьких светлых глазах светилась ярость.
- Я работаю, уважаемый! - прорычал он.
- Подойди к окну и посмотри, к чему твоя работа привела, - в тон ему ответил доктор.
- Покиньте кабинет!!! - закричал министр.
- Ты один здесь. Остальные в ужасе прячутся по домам. Ты заварил эту кашу!
Вдруг я поняла, что сейчас поседею от страха: из-за министра полезли сотни маленьких тонких ручек, они ловко подбирали листочки и складывали их в аккуратные стопочки.
Повинуясь какому-то инстинкту, я подбежала к окну и распахнула тяжелые темные шторы. Сторона была не солнечная, дело близилось к вечеру, солнце скоро должно было прийти к окнам кабинета. Я выхватила зеркальце и пустила в спину министра, больше похожего на рака с содранными со спины щитками, солнечный зайчик.
Министр взвыл.
- Где Виктор? Где Британия?! Говори! - крикнула я, не владея собой.
- Брижит, прекрати! - крикнул мне доктор.
Он немного пришел в себя, а вот меня уже пьянила месть за все мои переживания: за Виктора, за Алекса, за всех, кто теперь жался по домам в страхе, за себя, вынужденную искать выход из безвыходной ситуации.
Министр хрипел и выл. Доктор в один прыжок достиг меня и больно ударил по руке. Зеркальце выпало, но не разбилось.
- Ты убьешь его! - зашипел он, бешено вращая глазами.
- Пусть он скажет, где они! - меня прорвало.
Столько времени засунутых запазухи беспокойств дало о себе знать. Я осела на пол, плакать не могла, только сухо всхлипывала. Доктор сменил гнев на милость и оставил меня в покое, поднял зеркальце с пола и подошел к многорукому министру, который все никак не мог отдышаться.
- Значит так, руконогий, - перешел на деловой тон доктор, - Ты знаешь что натворил?
Министр молчал. Доктор лег поверх бумаг на стол и поймал зайчика, но не успел направить.
- Знаю! - взвизгнул министр.
- Что нужно, чтобы все это убрать?
- Вам не под силу. Теперь все будет так, как решит большинство, - пророкотал министр, - А нас большинство!
- Нет, дружочек, - улыбнулся доктор, хотя в этой улыбке не было ничего, веселого, - будет так, как я скажу, - ван Чех снова поймал зайчика и направил министру в ухо. Тот тихо заверещал. Доктор убрал зайчик.
- Ну, убьешь ты меня и что?! - усмехнулся министр.
- Ну, убью… - согласился доктор, - а будет вот что. Ты умрешь, соответственно, я быстро сделаю так, что психи уберутся в больницы. Притянутое тобой Пограничье вернется на свое место, - лицо доктора приняло мечтательное выражение.
- Нет, доктор, если бы все было так просто. Я умру, со мной умрет часть, как ты его называешь Пограничья. Вот и подумай, сколько крови нужно пролить, чтобы все убрать…
- Сколько ее уже льется… - мрачно проговорил доктор.
- Ты прав, док, я его притянул, только чтобы восстановить справедливость. Вы нами помыкаете. А теперь мы будем помыкать вами, заключать в стационары, ломать вашу природу, - министр сипло и ехидно рассмеялся.
- Я же сказал, - с напором повторил доктор, - такого не будет!
Министр пожал плечами.
- Что касается ваших Виктора и Брижит… Ищите их сами! Вы не думаете, что я стану вам помогать?!
Доктор заскрежетал зубами.
- Я же убью! Я за них не только твою тушку выпотрошу, но, сколько нужно будет, стольких разделаю и освежую, - тихо сказал ван Чех.
- Я ничего тебе больше не скажу. Не мешай мне делать мои дела, - фыркнул министр.
- Я еще не закончил с тобой, - в тон ему ответил доктор.
- Да, уберешься ты с моего стола или нет! - взорвался министр, схватил доктора всем множеством своих рук. Ван Чех оказался в безвыходном положении. Его касалось некое существо из Пограничья, но с ним ничего не происходило.
- Ты из наших? - спросил министр. Это последнее, что он успел сказать.
Я, видя, что доктор в опасности, что моя последняя надежда на выживание гаснет, рванула тяжелую темную штору вниз - хватило сил сорвать ее. С грохотом меня прикрыло тяжелой материей и ударило чем- то по хребту. Я слышала, как верещал обжигаемый солнцем министр… Это последнее, что я слышала.
Глава 15.
Разминая затекшие руки и ноги, я силилась вспомнить, почему на мне тяжелая гардина и деревянная перекладина. Выбравшись из-под плотной зеленой ткани, я обнаружила, что нахожусь в чьем-то кабинете. За столом спал мужчина, на столе - ван Чех. Я на цыпочках подкралась к ним и попыталась разбудить храпящего, как авиационная турбина, доктора. Тот не просыпался. Мужчина при ближайшем рассмотрении оказался мертвым. Лицо мертвеца было мне знакомо.
Я вышла за пределы кабинета: в богато обставленном коридоре не было ни души. Взгляд упал на герб министерства здравоохранения. Память стала возвращаться медленно, фрагментами. Мне стало стыдно за то, что я вытворяла. Человек, конечно, был не самый симпатичный, но человек… Что на нас с доктором нашло вчера?
Я услышала, как нечто тяжело упало в кабинете, и поспешила вернуться. Посреди комнаты сладко хрустел суставами доктор. Он потягивался и растягивался во все стороны, чтобы лучше размяться после неудобной ночи на министерском столе.
- А мы где? - задал он сакраментальный вопрос, сияя, подобно утреннему солнышку.
- В Минздраве, - мрачно ответила я.
Доктор нахмурился, но все еще улыбался - он мне не верил.
- И что мы тут забыли?
- Вы что-то забыли, привезли меня сюда… Мы пытали министра…
- Еще скажи, что убили, - нервно хихикнул доктор, лоск постепенно сползал с него - ясно видно - доктор все вспомнил.
- Убили, - легко согласилась я.
- Да ладно? - снова не поверил доктор.
- Да, что я на глупости время трачу! - воскликнула я, - Обернитесь!
Доктор медленно обернулся, долго с интересом осматривал труп и быстро повернулся обратно.
- Значит, не приснилось! - сделал вывод он, - Пойдем отсюда.
Мы вышли на улицу. Я сразу же поблагодарила судьбу, что с ночлегом у нас все сложилось…
Прямо напротив входа в министерство, там, где еще лежала тень, валялись сцепившиеся намертво минотавр Альберта и какое-то существо. Бои продолжались. Все машины на улице были раскурочены. Пришлось идти пешком.
- Вопрос первый, - начал доктор, - Что с нами вчера было? Я плохо помню, что произошло, но ощущения мерзкие.
