деятельности, вторая — формирование культуры цивилизованного лоббизма и джиара в России.
Ценность создания сообщества лоббистов Олег Калинский видит в следующем: «Существует целый ряд инструментов и методов цивилизованного лоббизма и работы специалиста по GR. При этом многое зависит от остроты проблемы, ее срочности, степени влияния того или иного решения органов власти на твою компанию или отрасль. Некоторые вопросы решаются по телефону, некоторые — с помощью писем, некоторые — на встречах. Если речь идет о таком серьезном вопросе, как, например, изменение законодательства, то тогда, скорее всего, в продвижении своей позиции джиарщик выберет механизм формирования коалиции сторонников этих поправок для продвижения законопроекта. Формирование коалиции в этом случае увеличивает шансы на более пристальное изучение ваших предложений субъектами законодательной инициативы, поскольку вы уже отражаете точку зрения не только отдельно взятой компании, а отрасли или смежных отраслей».
Столь же рациональный подход демонстрирует Евгений Рошков. На его взгляд, закон о лоббизме и создание профессиональной ассоциации должны быть средством для достижения чего-то, а не самоцелью. «Критическая масса специалистов набрана, но этих специалистов с трудом хватает на обслуживание потребностей России на сегодня. Поэтому со временем должен произойти переизбыток кадров, когда более опытные и конкурентоспособные лоббисты сочтут правильным очищать и облагораживать рынок от неквалифицированных людей. Пройдет минимум пять лет, прежде чем сливки профессионального сообщества окончательно осознают, что им нужен механизм отсечения людей, вредящих профессии», — комментирует Евгений Рошков.
В свою очередь, Олег Румянцев, не говоря о создании коалиции лоббистов, подчеркивает важность саморегулирования сообщества лоббистов: «Лоббист должен воздерживаться от искушений, которые открываются в этой сфере. Циничные люди будут усмехаться. Их стало много во власти и около власти. В начале 1990-х годов мы по-другому выстраивали отношения между властью и обществом, но после 1993 года исполнительная власть стала бесконтрольной, и это мгновенно породило огромное количество примеров превышения власти и полномочий, нарушений закона — юридического и нравственного. Правила — не единственный регулятор нашей жизни. Высокая степень саморегулирования в сфере лоббизма очень важна, потому что участники отрасли могут взять на себя обязательства соблюдать некие важные принципы во взаимоотношениях с органами власти».
В целом можно считать, что профессиональная ассоциация станет той самой саморегулируемой организацией, которая взвалит на себя решение всех задач, которые в настоящее время лоббисты пытаются «освоить» по одному или мелкими группами.
Глава 12
Кому нужны взятки
Коррупционные схемы даже мешают лоббистам. Коррупция не является решающим фактором в процессе принятия решения чиновниками — хотя бы потому, что механизм принятия решений в органах государственной власти сложный и многоступенчатый. В процессе формирования решения задействовано большое количество участников, интересы которых часто разнонаправлены, а действия заведомо не согласованы, и выпадение одного элемента влечет за собой разрушение всей структуры, всего лоббистского проекта. То есть коррупция как «смазывающий механизм» взаимодействия бизнеса и власти вряд ли исчезнет, но ее масштабы уменьшатся, и она приобретет «пристойные» формы.
Тема коррупции в лоббизме — скользкая, но обойти ее невозможно. В целом коррупция — это общая институциональная проблема, тесно связанная с культурой и являющаяся только верхушкой айсберга. При этом говорить о коррупции, связанной с лоббизмом, можно только до тех пор, пока не будут сформированы соответствующие законодательные ограничения лоббистской деятельности или пока страна не овладеет культурой цивилизованного лоббизма.
О том, как формируется институт лоббизма в России и за рубежом, академически рассуждает Алексей Борев: «На сегодняшний день во всем мире не более десятка стран, где лоббизм регулируется законодательно. При этом процедура обязательной регистрации лоббистов и предоставления отчетности установлена только в пяти странах: в США, Австралии, Канаде, Литве и Польше. Есть государства, где введена добровольная система регистрации, — это Германия и Венгрия. Добровольная система регистрации лоббистов также установлена на уровне надгосударственных институтов Евросоюза — с 1997 года она функционирует в Европарламенте, в Еврокомиссии она введена с 2008 года, и в данный момент идет подготовка к созданию единого реестра лоббистских организаций при Евросоюзе.
В других странах формирование института лоббизма идет по пути „саморегулирования“. Его суть заключается в создании альтернативных способов повышения уровня легитимности профессии. С этой целью лоббистское сообщество создает профессиональные ассоциации, учреждает кодексы поведения, предписывающие соблюдение этических правил в рамках взаимодействия с органами власти».
Михаил Соколов рассказывает, как обстоят дела с коррупцией в Украине: «Большинство чиновников берут взятки и решают вопросы, но есть те, кто это делает по-умному, придумывая, как использовать закон и остаться в его рамках. А есть те, кто делает вид, что законов, норм и правил не существует, когда формальная сторона дела просто игнорируется.
Квалификация аппарата в Украине невысокая, потому что на протяжении последних лет прошло несколько политических волн смены кадров. Поэтому иногда важно, чтобы на стороне лоббиста играл человек, который просто понимал, как система работает, куда, как и когда бумаги должны быть поданы, как написаны. По большому счету, такому человеку платят и помогают только за то, что ему государство фактически не платит, а он свою работу делает. Другие выстраивают свою карьеру, думая, что, оказав услугу в рамках закона, можно ожидать поддержки в других сферах жизни. Такой тип чиновников выбирает интеллектуальные усилия и правильную организацию работы. Система требует эффективных действий. И либо чиновники подстраиваются под нее, либо она их сжирает».
В нашей стране в сознании большинства лоббизм связан с коррупцией. Обычно лоббисты открыто сожалеют о существующем положении дел. К коррупции все они относятся одинаково: она мешает.
Олег Калинский так комментирует ситуацию с коррупцией: «В России направление GR еще не укоренилось, его история коротка. Сегодня оно динамично развивается. Понятие „лоббизм“ в России, к сожалению, до сих пор несет негативный оттенок, так как зачастую ассоциируется с коррупцией. Уйдет время на изменение восприятия в обществе нашей профессии».
Свое мнение высказывает и Юрий Кобаладзе, объясняя, почему не берет взятки: «Коррупция — это бич. Она приобретает уродливые формы. Коррупция у нас начинается с бытового уровня. Например, у нас сорок пять контролирующих организаций, и только одна вывеска на фасаде магазина может с ума свести, потому что каждый может прийти и сказать, что с вывеской что-то не так. Но, с другой стороны, если будет вольница, то город превратится в балаган. Необходимо искать золотую середину.
Мне взятку невозможно дать. Я бы с удовольствием взял, но я не государственный чиновник. Когда я был чиновником, я не мог брать взятки, мне их постоянно предлагали, и приходилось отказывать. Потому что, во-первых, в разведке за это шкуру снимали, во-вторых, имелись личные убеждения. Когда я стал бизнесменом, мне взятки перестали носить. Поэтому я так и проживу без взяток всю жизнь. Хотя с совестью можно договориться. В России на трудах праведных не наживешь палат каменных. Это с детства вдалбливают. У нас не считается позорным украсть. Скорее, наоборот. Нет протеста в обществе. Еще Петр I говорил: „Воруй, но по чину“. От борзых щенков мы не скоро избавимся».
Иллюзия, что с помощью коррупции можно «решать вопросы», разбивается о реальность, когда оказывается, что коррупция не помогает, а мешает. Всем и всегда. Однако лоббисты предпочитают аккуратно говорить, что коррупция неизбежна, но ее все же должно быть меньше в конкретном деле. Она всегда несет с собой риски.
Петр Орджоникидзе указывает, что большая часть проблем возникает из-за коррупционной составляющей лоббизма: «К сожалению, многие понимают под лоббизмом процесс переноса чемодана с
