заключил Марк.
У Габби перехватило горло.
— Мама говорила мне, что Пруденс отчего-то не в себе, но в те дни я была так…
— Что — «так»? — быстро переспросил он.
Габби метнула на него неприязненный взгляд.
— Так поглощена тобой, что никого и ничего не замечала. А ты заметил что-нибудь?
— Нет. И по той же самой причине. Я любил и уважал Пруденс, но в мыслях у меня была только ты. Во всяком случае, тогда.
Сердце Габби болезненно сжалось.
— Марк… ты уверен, что Пруденс больше никому не открыла своей тайны?
— Понятия не имею. Я всегда жалел, что не могу рассказать о Люси своим родителям, но они наверняка ничего не знают, иначе с самого начала захотели бы увидеться с девочкой. За твоих родителей я, конечно, ручаться не могу.
Глаза их встретились.
— Марк, они должны знать правду, — уверенно сказала Габби. — Когда они пообещали Пруденс воспитать ее ребенка как своего собственного, она наверняка вынуждена была рассказать им все… до того как умерла.
— Что же Алекс и Хилари сказали о Люси вам, своим детям?
— Да почти ничего. Что Пруденс не стремилась замуж, но хотела иметь ребенка. Что она, умирая, завещала нам вырастить ее дочь и любить ее как родную. Дерек, Чармиан и Ники были убиты горем и приняли это объяснение без всяких вопросов. Я-то, конечно, знала правду, — с горечью добавила Габби, — вернее полагала, что знаю.
— И что же, это знание повлияло на твои чувства к Люси?
— Как ни странно, нет. — Габби невесело улыбнулась. — Она очаровала меня с первого взгляда.
Марк кивнул.
— Вполне тебя понимаю. Со мной случилось то же самое.
— Странно, правда? Пруденс, сильная и упорная, умерла, а хрупкая болезненная Пенелопе пережила трагедию. Как она сейчас поживает?
— На удивление неплохо. Она не захотела уехать из дома, в котором жила с Ларри, ведь там все приспособлено для ее нужд. Сейчас она живет на нижнем этаже дома, а верхние комнаты занимает ее вдовая сестра. — Марк едва заметно улыбнулся. — Пенелопе увлеклась живописью. И конечно же мои родители часто навещают ее.
Габби взглянула на часы и ахнула.
— Господи, как поздно! Мне пора домой.
— И то верно. — Марк подбросил дров в камин. — Твой плащ уже, должно быть, высох.
На обратном пути в «Блу Пайнс» они едва обменялись парой слов. Когда машина затормозила перед домом, Габби взглянула на Марка и тут же отвела глаза.
— Зайдешь?
— Нет, спасибо. У меня еще дела. Да, кстати, — он сунул руку в карман и вынул скатанный в трубочку документ. — Наш договор остается в силе, так что это — твое.
Габби окинула его надменным взглядом.
— Я не могу взять у тебя эти бумаги. Если наша семья должна заплатить тебе…
— Считай, что долг уже уплачен, — бесстрастно ответил он и, выбравшись из машины, распахнул дверцу перед Габби. — Не люблю оставаться в долгу.
Итак, ее поставили на место. Если Марк хотел отомстить — его жестокие слова как нельзя лучше подходили для этой цели. Зная Марка, Габби не сомневалась, что именно затем они и были произнесены.
Марк вернулся в машину.
— Спокойной ночи. И передай родителям мои извинения за то, что задержал тебя.
Он поднял стекло, и джип тронулся с места, быстро исчезнув из виду.
Габби сунула злосчастный документ в карман, и вдруг ее охватило безмерное отчаяние. Да еще родители набросятся сейчас с ненужными расспросами… Впрочем, Хилари, едва взглянув на дочь, сказала лишь:
— Ради Бога, Габби, поскорее прими горячую ванну. Не сомневаюсь, что у тебя были причины уйти из дому на ночь глядя, но с рассказом о них можно подождать до утра. Или, если хочешь, вовсе ничего не рассказывать.
Иными словами, никто и не собирался требовать объяснений, которые Габби не хотелось давать.
— Извини, мама, что доставила тебе столько хлопот, — повинилась она.
— Хочешь чаю?
— Нет, спасибо. — Габби вымученно улыбнулась и поцеловала мать в щеку. — Все, чего я хочу, принять ванну и лечь в постель.
8
Габби надеялась уснуть мертвым сном, едва голова коснется подушки, однако откровения этого вечера почти всю ночь не давали ей сомкнуть глаз. Заснула она только перед самым рассветом, а когда проснулась, было уже около полудня. Она наскоро приняла душ, натянула джинсы и свитер и сбежала вниз, где ее бурно приветствовал неутомимый Брокси. Миссис Мортинсен при виде нее торопливо поднялась из- за стола — она явно дожидалась этой минуты, чтобы приступить к уборке спален.
— Наконец-то, дорогая моя! — обрадовалась Хилари. — А мы тут попиваем кофе и ждем тебя.
— Главное, что ты, милочка, отдохнула как следует, — вставила миссис Мортинсен. — Все эти поездки, перелеты — такая утомительная штука!
— Дело не только в поездках и перелетах, мама, — мрачно сказала Габби, когда они остались одни. — Но все равно извини, что я заспалась. Я даже не слышала, как поднялись Люси и Ники.
— Я постаралась укротить нашу неутомимую крошку: ты так сладко спала, что грех было тебя будить. — Хилари налила дочери кофе. — Хочешь есть?
— Сейчас нет, подожду до ланча. — Габби покаянно взглянула на мать. — Прости, что так получилось вчера вечером. Понимаешь, я случайно подслушала ваш с отцом разговор и узнала, что «Блу Пайнс» хочет купить компания Марка. Вот я и бросилась к нему, чтобы устроить скандал.
— Так я и знала! И как же он это воспринял?
— Да уж не пришел в восторг оттого, что я на ночь глядя ворвалась как фурия и обвинила его Бог весть в чем. — Габби замялась. — А… миссис Мортинсен еще долго пробудет наверху?
— Самое меньшее час. — Хилари ободряюще улыбнулась дочери. — Хочешь покаяться еще в чем-то?
— Марк рассказал мне, кто отец ребенка Пруденс! — храбро выпалила Габби. — Вы знали?..
Хилари побледнела, потом тяжело, прерывисто вздохнула.
— Да, родная, конечно же знали.
— Я так и думала… — пробормотала Габби. — Почему же вы мне ничего не сказали?
— Не могли. Пруденс заставила нас поклясться, что мы сохраним все в тайне, ведь жена Ларри еще жива. А вот Марк, оказывается, знал. Если он сказал тебе об этом, думаю, молчать больше нет смысла. — Хилари содрогнулась. — Боже мой, Габби, как это было ужасно! Вскоре после того, как ты разорвала свою помолвку, мне позвонила Пруденс. Вообрази мои чувства, когда я узнала, что она не только беременна, но и больна воспалением легких, которое привело к преждевременным родам! Я немедленно позвонила твоему отцу, и он приехал в больницу вскоре после того, как родилась Люси. — Она промокнула бумажной салфеткой влажные глаза. — Слава Богу, Алекс появился вовремя. По крайней мере, Пруденс умерла, зная, что мы позаботимся о ее малышке и вырастим ее как собственную дочь. Полюбить ее было совсем не трудно!
