— Если вы думаете, что меня интересуют те гроши, которые вы смогли бы мне выплатить, то глубоко ошибаетесь. Я в этом городе по семейным делам. А помочь вам меня попросил мой брат. Я считаю этот ресторан рестораном моей семьи и сделаю работу бесплатно. — Мэри скомкала салфетку, что была у нее в руках, бросила ее на столик и встала, давая понять Джо, что разговор окончен.
— Ну что ж. В таком случае я смею спросить у вас, сколько времени потребуется для того, чтобы изучить работу и оптимизировать затраты. Держу пари, что срок, который вы назовете, будет неприемлем, — усмехнулся Джо. — Впрочем, я сам назову вам его: примерно две-три недели.
— Мне достаточно будет недели, — холодно ответила Мэри и направилась к выходу. Джо проводил ее взглядом. Почему-то эта девушка вызывала уважение, хотя он не верил ее словам. Постояв несколько минут в раздумье, он отправился на кухню.
Выйдя на улицу, Мэри пошла к стоянке; дойдя до нее, она еще раз посмотрела на ресторан, села в машину и отправилась на встречу с отцом. День складывался неудачно. Она и предположить не могла, что ее так встретят в ресторане. Все, что не вызывало сомнений и считалось делом решенным, принимало теперь довольно зыбкие очертания. Кто мог подумать, что Мэри так встретят, что ей будут не доверять с первых ее слов! Настроение у девушки было не радужное, да и мысли об отце ее не радовали.
2
Итак, Мэри ехала к отцу. Со страхом, который не покидал ее с того момента, когда она поняла, что встреча эта неизбежна.
— Не трусь, Мэрилин, — успокаивала себя девушка. Мэрилин было ее настоящим именем: так назвал ее отец в честь местечка, где он встретился с матерью. Для того чтобы стереть окончательно из памяти образ горячо когда-то любимого отца, девушка изменила свое имя. Оставила только два первых слога — Мэри. Руки ее предательски подрагивали, во рту пересохло, несмотря на выпитую в большом количестве минеральную воду. Вот и дом отца. Он жил теперь в доме Джона, который Мэри хорошо помнила еще с тех пор, когда они с кузеном были детьми.
Собрав все свое мужество, девушка въехала в ворота особняка, заглушила мотор, взяла в руки сумочку, подошла к двери и позвонила. Долгое время никто не откликался, и Мэри начала беспокоиться, не произошло ли что-нибудь с отцом. Она приложила ухо к двери и услышала далекие шаркающие шаги. Переведя дух, девушка старалась выглядеть уверенной и спокойной.
Дверь распахнулась. На пороге стоял отец.
— Мэрилин, это ты?! — проговорил он негромко. — Проходи. — И, не оглядываясь, пошел в глубину дома. Мэри успела заметить, как он постарел, как изменилась его походка, став какой-то неуверенной. Но жалость к нему не могла заставить девушку его простить.
Они вошли в комнату, и только здесь Мэри нарушила молчание:
— Да, это я, отец. И не называй меня, пожалуйста, Мэрилин. С некоторых пор я — Мэри.
Отец помолчал и, вдруг спохватившись, спросил:
— Твои вещи остались в машине? Я сейчас их принесу.
— Ни в коем случае. Я сама их принесу. Тебе нельзя поднимать тяжести. Ты же сам мне сказал, насколько тяжелое у тебя положение со здоровьем. — Мэри вышла к автомобилю, взяла дорожные сумки и вернулась в дом. Этой короткой передышки ей хватило, чтобы успокоиться после первых минут встречи.
— Ты прямо из аэропорта? — спросил Николас.
— Нет, я заезжала к Соудекам. Джон попросил меня помочь им разобраться с экономикой и налогами, пока я буду здесь находиться.
— К Соудекам? Так, значит, ты видела Стива?
— Нет. А кто это?
— Это муж Хэлен Соудек, мы с ним долго работали вместе, пока мне не пришлось уйти от дел. — Николас умолчал о том, что Стив был единственным человеком, принявшим в нем участие, с тех пор как он стал совершенно одиноким. Не сказал он дочери и о том, что именно Стив настоял на том, чтобы он прошел медицинское обследование. Этот человек уважал отца Мэри за его профессионализм и неподкупность: оба были полицейскими, и на их долю выпало много дел, которые они успешно выполнили. Но даже со Стивом Николас никогда не делился своими горькими думами о дочери. О своей вине перед ней.
— Нет, я его не видела. Думаю, завтра с ним познакомлюсь, — сказала Мэри. Ей подумалось о том, как все переплетено в мире. Муж Хэлен — друг ее отца, и она теперь родственница Соудеков.
— Ты голодна? — забеспокоился отец.
— Нет, я поела в ресторане, так что можешь не заботиться обо мне, — сказала девушка, и в голосе ее невольно прозвучал упрек. Мэри медленно разглядывала комнату, в которой они стояли. Николас, поймав взгляд дочери, устремленный на одну из фотографий, висевших на стене, поспешно пояснил:
— Это моя жена. Вот уже четыре года как она ушла от меня. Очень добрая женщина. Мы с ней хорошо жили.
Наступила долгая пауза. Конечно, подумала Мэри, о ней ты говоришь хорошо. Ты повесил ее фотографию, ты помнишь ее. Но не нас с мамой. Мы для тебя уже не существуем. Наши фотографии ты не развесил. Ты забыл о нас… От этих мыслей лицо девушки вспыхнуло. Отец уловил эту перемену в настроении дочери и сменил тему разговора:
— Мэрилин, пойдем, я тебе покажу твою комнату! — Он подхватил одну из сумок дочери и направился к двери.
— Я же просила не называть меня Мэрилин! — воскликнула девушка. Она раздраженно отняла у отца сумку и пошла за ним по коридору. Комната, в которую они вошли, была такой уютной и светлой, что у Мэри улучшилось настроение. Она же приехала сюда не выяснять отношения с отцом, а просто ему помочь. Кратковременность пребывания здесь более всего ее утешала. Надо быть терпеливой и великодушной. Не стоит демонстрировать отцу свои чувства к нему. Мэри для него — чужой человек, а постороннему не стоит показывать свои переживания.
— Извини, я немного погорячилась, зови меня как тебе нравится, — спокойно обратилась она к отцу. — Ты знаешь, я совсем забыла, где в этом доме кухня. Покажи мне, пожалуйста. — При слове «кухня» в сознании Мэри возник образ Джорджа; ей почему-то захотелось его увидеть.
— Ты, наверное, хочешь кофе? — Вопрос отца вернул девушку к действительности. — Пойдем, я тебе все покажу. — Они отправились на кухню; ни один не проронил ни слова.
— Я сварю кофе. Тебе не стоит утруждать себя, — взяв кофеварку, сказала девушка.
— Как тебе лучше, — ответил отец.
Лучше мне будет, когда я не буду тебя видеть и вернусь к своей прежней жизни. Я тебя знать не хочу, подумала с ненавистью Мэри.
— Когда мы с тобой поедем к врачу? — спросила она.
— Госпитализация назначена на послезавтра, — ответил Николас, нежно взглянув на дочь, и отвернулся, чтобы скрыть свои чувства.
— Я отвезу тебя утром, мне так будет удобнее. Это возможно?
— Да. Тем более что мне назначено на восемь часов утра.
Опять молчание. Отец понял, что им не о чем говорить. Слава Богу, дочь здесь, а это уже хорошо само по себе!
— В холодильнике ты найдешь все для завтрака. Я ничего не готовлю. Пользуюсь супермаркетами. Так удобнее. На этой полке консервы. Вот яйца, сыр, ветчина и фасоль. Я только забыл купить молоко.
— Я думаю, что не буду питаться здесь. В ресторане Соудеков неплохо готовят, — ответила девушка. «Ничего я не хочу от тебя! Надо было заботиться о нас с мамой! Думаешь загладить предательство показной заботой? Не выйдет!» — можно было прочитать в ее глазах.
Допив кофе в молчании, отец и дочь разошлись по комнатам. Мэри распаковала свои вещи, прикинула план действий на завтра, легла на кровать и задумалась. Как много сил нужно, чтобы оставаться все время спокойной, невозмутимой. Она не могла найти в себе хоть каплю милосердия к отцу. Опять, в
