– Идти могу. – Он сделал шаг, второй, и, стараясь не упасть из-за головокружения, нетвердым шагом поплелся к шлюзу.
– Я Вас вижу. Постарайтесь дойти, у меня все готово к лечению. – Старался ободрить его ученый. – Я видел, как вы сняли себя с обломка. После такого грех не дойти.
– Голова кружится. А так нормально вроде. – Тринадцатый остановился, и постоял на месте пару секунд, пытаясь унять головокружение.
– Это от потери крови. – Объяснил Серебряков-младший. – Давайте, майор, осталось совсем немного.
– Может, и от потери. – Согласился майор и поковылял дальше. – Хотя снаружи крови нет. А изнутри я ничего не чувствую, все замерзло, словно морозильное отделение от холодильника проглотил. Что-то холодновато мне. – Наконец он добрался до шлюза и вошел внутрь.
– Сколько я провалялся там? – Тринадцатый оперся плечом о стену, пережидая процесс шлюзования. – Что произошло за это время?
– Сначала полчаса, потом, после того как Вы сняли себя с обломка, еще почти шесть. – Ученый открыл перед майором вторую камеру шлюза. – После атаки корвет сделал несколько кругов и ушел, видимо, решил, что Вы уничтожены. Потом в центр управления пришел запрос с орбиты. Я немного подкорректировал ответ, и получилось, что в Бункере пусто, всё обесточено, даже дежурное освещение, работают только системы хранения информации в режиме минимального энергопотребления. Вот, собственно, и всё. С тех пор тихо. Мышонок Ваш все летал над Вами, потом пропал.
Тринадцатый вошел на платформу лифта, и начался спуск.
– Шесть часов? – Покачал головой майор. – Долго… даже удивительно, что ты за это время не перебудил всех с перепугу.
– Вы ко мне несправедливы. – Обиделся Серебряков-младший. – Мы же решили будить остальных только в крайнем случае. А я видел, что он еще не наступил. – Ученый вздохнул. – Да и что они могут сейчас сделать… на данный момент мы стеснены в средствах.
– Это точно подмечено, насчет «стеснены». Причем не только в средствах, но и в движениях. – Тринадцатый поморщился. – Андрей, больше я в этот гроб в виде одежды не залезу ни за что. Эта штука словно предназначена для максимального удобства расставания с жизнью. Нам потребуется нормальное снаряжение и оружие. Всем. В любой момент сюда могут прилететь веселые оранжевые ребята.
– Да, да! Разумеется! – С готовностью откликнулся ученый. – Я доработаю и изготовлю все образцы в ближайшее время. Теперь энергии хватит.
Лифт достиг Бункера, и майор прошел в дезактивационный сектор.
– И еще, Андрей, – Автоматические устройства принялись за очистку скафандра. – Надо решить проблему со знанием современного языка. Я его совсем не понимаю.
– Я уже думал об этом. – Отозвался Серебряков-младший. – Я поработаю над лингвистической программой.
Первичная обработка завершилась, и Тринадцатый стал вылезать из скафандра.
– Бросайте его тут, автоматика позаботится обо всем. – Сказал ученый, и к человеку подкатился автоуборщик. – Проходите сразу в лифт, Вам надо немедленно в медицинскую лабораторию. Я подготовил…
– Очень интересно! – Глубокомысленно изрёк майор. – И что это ты тут делаешь?
После того, как вслед за пробитым скафандром на пол полетела порванная и испачканная в крови форма, взгляду майора предстала неожиданная картина. На пробитой груди, прямо на ране, туго запечатывая ее собой, словно пластырь, прилип мышонок.
– И как ты только сюда влез? – Риторически поинтересовался Тринадцатый. – Через дыру в скафандре, надо полагать…
Мышонок, увидев, что на него обратили внимание, моргнул черными глазками и пискнул в ответ.
– Феноменально! – Мгновенно возник Серебряков-младший. – Тринадцатый, пройдите в медлабораторию пока он не отлепился. Похоже, мышь спасла Вас от потери крови. Надо срочно провести все необходимые анализы! – В голосе ученого явственно послышались нотки исследователя. – Он мог занести заражение!
Майор подозрительно взглянул в камеру видеонаблюдения.
– Андрей, я надеюсь, ты не собрался препарировать меня во имя науки? – Он вошел в межуровневый лифт. – Если бы Чебурашка меня чем-нибудь заразил, я бы вряд ли сюда дошел спустя шесть часов потери сознания.
– Ни в чем нельзя быть уверенным! – Тоном маньяка успокоил его ученый. – Я должен во всем убедиться.
Майор зашел в лабораторию, улегся на ложемент биорегенератора и легонько пощекотал мышонка пальцем.
– Ты так и будешь там сидеть? Биорегенератор закроется, и заполнится биораствором. Не боишься захлебнуться? – Тринадцатый двумя пальцами легонько попробовал отлепить от себя мышонка.
Чебурашка недовольно пискнул, взлетел к потолку, сделал круг по лаборатории и повис на каком-то приборе.
– Раны нет. – Майор с любопытством разглядывал большое розовое пятно молодой кожи, образовавшееся на месте ранения.
– Удивительно! – Восхитился Серебряков-младший и тут же добавил: – Это ничего не меняет. Я должен провести полное обследование. А Вашему летающему лейкопластырю очень бы не помешало научиться пользоваться дезактивационной кабиной. Мне теперь придется тратить энергию на восстановление стерильности везде, где он побывал после поверхности!
Он еще что-то ворчал недовольным тоном, но Тринадцатый уже не слышал. Автоматическая платформа втянула ложемент с лежащим майором во чрево биорегенератора, крышка опустилась, герметично закупоривая емкость, и автоматика погрузила человека в сон.
Красная отметка кораблекрушения, сопровождающаяся пронзительным зуммером тревожного сигнала, вспыхнула на огромном мониторе-карте системы автоматического авиадиспетчера. Начальник дежурной спасательной группы, как всегда мирно дремавший в углу за своим пультом по причине вечной никому ненужности, медленно поднял голову и нехотя открыл глаза. Секунду он сонно смотрел на диковинный огонек, не понимая, что происходит. Наконец смысл увиденного дошел до его сознания. Дежурный неуклюже вскочил, задев локтем открытую баночку «Кока-Колы», и коричневая жидкость, весело шипя белой пеной, выплеснулась ему на комбинезон.
– Внимание спасательной службе! Тревога! Крушение транспортного корабля Корпорации! Аварийно-спасательной группе экстренный вылет! Повторяю… – Дежурный зажал одной рукой сенсоры громкой связи и другой рукой пытался набрать команду автодиспетчеру энергетического купола на подготовку внеочередного коридора.
Находившиеся в этом же помещении дежурные операторы других авиационных служб, побросав свои дела, не сводили с него испуганных глаз. Ничего не объясняя, спасатель схватил пылящийся на полке гермошлем и опрометью вылетел из диспетчерской.
Через пять минут он был на борту спасательного корвета. Вся группа уже заняла свои места, и как только входной люк закрылся за начальником, транспортник оторвался от бетонной поверхности аэродрома.
– Что произошло, Лари? – Спросил кто-то из команды.
Начальник попытался восстановить дыхание после сумасшедшего бега.
– Шесть минут назад разбился транспортник. Кажется, принадлежал Научному Департаменту. – Он заглянул в кабину пилота. – Ты получил координаты?
– Только что система завершила прием информации. – Кивнул тот. – Есть точные данные, навигатор уже рассчитал курс. Это относительно недалеко, на максимальной скорости достигнем места крушения за четверть часа.
Лари вернулся в салон и уселся в кресло, нервно теребя гермошлем, который он так и не выпустил из рук.
– Как же так! – Выдохнул он. – Ни сигнала бедствия, ни просьбы о помощи. – Начальник машинально почесал отвисший животик прямо через скафандр. – Никаких сообщений! Аварийный сигнал пошел совершенно внезапно!
– Может, мутанты напали на кого-то из археологов? – Неуверенно предположил один из спасателей.
– Летающих мутантов не существует! – Отмахнулся начальник. – И археологические партии контролирует ДППЗ. Мы бы получили вызов от них. – Он стер ладонью пыль с лицевого щитка гермошлема и водрузил его на голову. – Ладно, достигнем места аварии, там и разберемся. Группе приступить к личной герметизации.
Дымящуюся воронку на фоне бескрайних песков радиоактивной пустыни было хорошо видно еще на подлете. Лари печально покачал головой и, развернувшись в сторону пилотской кабины, приказал:
– Садись как можно ближе и выставляй купол.
Корвет опустился возле чадящих обломков, немного накренился и тут же поднялся в воздух.
– Близко не могу, Лари, песок осыпается. – Доложил из кабины пилот. – Мы можем опрокинуться в яму.
Начальник махнул рукой.
– Садись, где удобно. – Он грустно посмотрел в сторону места трагедии. – Тут не к кому спешить.
Спасательный корабль несколько раз потыкался посадочными опорами в песок, выбирая местно понадежнее и, наконец, замер. Транспортный люк распахнулся, выпуская грузовую аппарель, и серебряные фигурки спасателей, вооруженные различным оборудованием, потянулись к обломкам. Начальник доложил руководству о прибытии на место катастрофы и начале работ, отдал указания пилоту и, кряхтя, спустился по аппарели на песок. Да, давно не приходилось надевать скафандр. Он уже и забыл, какое это утомительное занятие, ходить, утопая по щиколотку в песке, облаченным в средства максимальной защиты. Невдалеке зашел на посадку медицинский корабль, и начальник спасательной группы проводил его взглядом.
– Лари, что там у тебя? – Раздался в наушниках знакомый голос врача скорой помощи.
– В буквальном смысле ничего. – Спасатель указал на глубокую воронку и до неузнаваемости покореженные обломки. – Вы торопились напрасно. – Он трагически развел руками.
– Лари!!! Скорее сюда!!! – Крик в эфире заглушил ответ доктора. – У нас выживший! Где медики?
Начальник сорвался с места и неуклюже побежал к дымящейся яме. За его спиной корвет скорой помощи открыл люк. Лари спрыгнул на склон ямы, не удержался и упал, заскользив в осыпающемся песке. Доехав на объемистом животе до дна, он вскочил и устремился к группе спасателей, плотным кольцом окруживших что-то лежащее на песке. При приближении начальника люди расступились, и кто-то сказал:
– Девочка в противоперегрузочном кресле. Без сознания. Еще жива. Видимых следов повреждений не видно. Кроме нее одни обломки. Самый крупный размером с ногу…
Лари, тяжело дыша, добежал до валяющегося на боку кресла и опустился перед ним на колени. Все точно. Стандартное кресло. В нем девочка лет двенадцати в скафандре легкой защиты без шлема, судорожно вцепившаяся руками в наполовину порвавшуюся подвеску страховочных ремней. На вид цела. Кто-то из спасателей уже надел ей на голову реанимационную сферу, датчики которой констатировали наличие пульса и мозговую активность.
– Чудеса… – Выдохнул начальник спасательной группы.
