не ремни, Багирова и Хайну просто размазало бы по приборной панели.
Задняя сцепка смялась, деформировалась, но пока держалась. Багиров потянул правый рычаг на себя, левый толкнул, заставляя вездеход выбраться из глубокой колеи, прорытой колесами, вращавшимися в обратную сторону.
Двигатель ревел раненым мастодонтом. Комья грязи и клочья мха летели из-под колес. Вездеход с трудом развернулся под углом градусов тридцать к прежнему направлению, и тут же сержант врубил полный вперед.
Удивительно, но сцепка и на этот раз выдержала. Пятый вездеход, последний в «поезде», волочился сзади. Завести двигатель и попытаться как-то помешать маневрам Багирова там пока не додумались. Хотя, если водитель и командир не были пристегнуты, досталось им от рывков не слабо…
Он дал задний ход и тут же врубил передний. Что-то внутри вездехода заскрежетало, протестуя против такого варварского обращения. Но многострадальная машина выдержала, а вот сцепка – нет.
Багиров покатил по тундре, причем не выжимая максимальную скорость. Ни к чему… Ну как решат, что машина слишком оторвалась, что бросаться в погоню нет смысла, – и саданут сзади чем-нибудь бронебойным? Расчет был на то, что поднебесники попытаются вернуть захваченный вездеход неповрежденным.
Как бы ни были потрясены противники, оправились они быстро. И ни секунды даром не потеряли. Состав, и без того разорванный действиями Багирова, распался окончательно. Атомный тягач остался на месте, а три вездехода, разворачиваясь веером, двинулись вдогонку за беглой машиной.
«Интересно, о чем они там думают? Решили, что командир Чжень затеял непонятную свою игру? Или что произошел бунт экипажа? Или все-таки догадались связать ЧП с подобранным истощенным бродягой?»
Но что бы там преследователи ни думали, действовали они грамотно. Растянулись в линию, как на облавной охоте, – отрезать беглеца от тундры, прижать к горам, не дать свободы маневра.
Пару минут и пару километров четыре вездехода катили именно в таком порядке. Затем одна из преследующих машин начала отставать – может, оттого, что была нагружена больше остальных, может, по иной причине. Зато две других постепенно сокращали отрыв от беглеца.
И тут Баг свернул вправо, направив вездеход в лощину между двумя холмами. Наверняка со стороны это смотрелось жестом отчаяния: беглецы потеряли надежду оторваться в гонке на ровной местности и теперь стремятся к горам, где можно бросить машину и спрятаться, затеряться среди многочисленных ущелий и каменистых осыпей.
Преследователи немедленно срезали путь, отыграв чуть ли не половину отрыва. Третий, пооставший вездеход тоже подтянулся. Багиров внимательно следил за действиями погони на экране, куда передавалось изображение с камеры заднего вида.
Теперь загонщики уже не могли растянуться в цепь, склоны холмов становились все круче, на них стали появляться валуны изрядных размеров. Возможно, вездеходы прошли бы и там, но скорость бы наверняка потеряли. И погоня катила след в след за машиной-беглянкой.
Багиров увидел чуть в стороне два очень характерных валуна – точь-в-точь два барана, столкнувшихся лбами. Сейчас начнется…
И началось!
Грохнуло так, что вся звукоизоляция кабины оказалась не при делах. Многотонная махина вездехода содрогнулась от взрывной волны. Аммонала, прав был кэп Стингер, у байкеров хватало. И они его не пожалели, подготавливая засаду.
Багиров бросил взгляд на экран, но ничего толком не разглядел, столб дыма, устремленный к небу, скрыл все подробности… Сержант смог увидеть лишь громадное колесо, оторванное взрывом и падающее вниз, и понял – мина сработала не впустую.
Захваченный вездеход не замедлил ход, продолжал катиться с прежней скоростью. Лощину здесь уже можно было назвать самым настоящим ущельем, и ущелье это раздваивалось – как раздвоился в незапамятные времена промывший его поток, катящийся со склонов Бырранги. Багиров, прикативший по левому рукаву, сейчас свернул в правый, почти развернувшись.
Место боя исчезло из вида. Сержант привстал, приподнял люк над головой, слегка замедлил ход… Надо хотя бы на слух определить, что там происходит.
Рвануло еще раз, а после минутной паузы сработала третья мина. Оба взрыва оказались под стать первому, со склонов покатились камни, забарабанили по крыше вездехода… Короткая тишина, затем послышался сухой треск карабинов и раскатистый грохот дробовиков. Неужели бойцы Гора сумели подорвать все три машины, причем так, что способных сопротивляться почти не осталось? А теперь своим примитивным оружием добивают уцелевших, выскакивающих из горящих вездеходов?
Не самый удачный расклад. Их с Пепсом план предусматривал большие потери среди байкеров… Не пришлось бы самим корректировать итоги сражения.
Но нет, сзади послышался звук, который ни с чем не спутаешь, – заработал «ревун», причем спаренный. Естественно, ничего даже отдаленно похожего в арсенале «блэкдевилсов» не имелось. Уцелевшие поднебесники показали-таки зубки… Баг удовлетворенно кивнул и прибавил ходу.
…Пепс ждал в условленном месте – километрах в трех, там, где ущелье вновь расширилось и вывело в тундру. Не один ждал, с бойцами своего крыла и с Шурупом, – на его участии в предстоящем деле настоял Багиров. Кто знает, может бывшему вертолетчику придется вспомнить полузабытые навыки пилотирования.
Вообще-то эти отборные бойцы находились здесь в засаде, на тот случай, если хотя бы одна из машин преследователей проскочит невредимой через минное поле. А если не проскочит, они должны были на своих скоростных байках, оснащенных новенькими ллейтоновскими батареями, незамедлительно вернуться к основным силам и вступить в бой, – возможно, решив тем самым его исход.
Должны были – так считал президент Гор.
У Большого Пепса на сей счет имелись другие планы.
Часть пятая
Остров невезения
1. Казанова с железным стержнем
Мне снился кошмар – Новая Хатанга, заваленная трупами. Трупов было много, куда больше, чем я видел в реальности у раскопанной братской могилы, и валялись мертвецы повсюду, – и на улицах, и в домах, и на развалинах. А я по мере сил избавлялся от заполнивших городок мертвецов… Только я в кошмаре был не совсем я, и трупы не хоронил обычным способом – попросту пожирал их.
Я метался среди домов, стремительный и легкий, никакого сравнения с нынешним неуклюжим Мангустом. И жрал, жрал, жрал… Но никак не мог насытиться. Самое поганое, что все происходившее мне нравилось, даже дикий неутолимый голод доставлял странное мазохистское удовольствие…
Какая-то часть сознания понимала, что занимаюсь я не совсем правильным делом, но понимала со стороны, не в силах вмешаться в происходящее.
Спас меня от прелестей трупоедства сигнал побудки, выданный таймером.
В палатке я был один, отсыпался после трудовой ночи. И вообще жил один, но долго одиночество не продлится – сегодня ночью прилетает «Стрела Пророка» (как я понял, Хасан абсолютно не хотел, чтобы крупная и слабоспособная к маневрам цель засветло появлялась над озером). В лагерь десантируются еще двадцать девять человек, в палатке придется потесниться… И даже думать не хочется, что мои новые соседи смогут услышать по ночам, если меня будут терзать этакие сновидения.
Вот ведь напасть – только-только избавился от кошмаров про Остров Мертвых, а продюсер-Морфей уже спешит порадовать свежим сериалом… Если вернусь живым в Питер, схожу с покаянием к зловредному мозговеду, пусть пропишет что-нибудь, дарующее здоровый сон.
…Однако таймер разбудил меня не просто так. Через полчаса состоится публичная лекция Птикошона, призванная ответить на вопросы любопытствующих: на кого же, по мнению мэтра профессора, мы начали охоту?
На лекции ожидается аншлаг. Учитывая наше малолюдье, можно смело сказать, что публика так и ломится. И не только криптозоологические выкладки Птикошона тому причиной. Лекцию почтит присутствием сам Эфенди, что сродни снисхождению Зевса с олимпийских высот на грешную землю.
