боеприпасов, заявил мне:
— Лучше погибнуть при взрыве снарядов, спасая их, чем уничтожить своими руками. Я берусь за работу с взрывателями и обезвреживание снарядов.
Я верил, что Чернопятов сделает все возможное, чтобы сохранить боеприпасы для дальнейших боев, и разрешил произвести эту серьезную и крайне опасную работу. Была создана команда смельчаков из восьми человек во главе с Чернопятовым. Помощником он взял своего воспитанника — старшину Федора Горбачева, также отлично знавшего многие виды боеприпасов, и командира отделения комендоров Самородова. Для выгрузки обезвреженных снарядов из вагонов — погребов были выделены комендоры Карпов, Смирнов, Бродов, Васильев и Поляков.
Чернопятов, Самородов и Горбачев, ежесекундно рискуя жизнью, вывертывали из снарядов взрыватели. Остальные, не чувствуя тяжести почти стокилограммовых снарядов, подхватывали каждый снаряд осторожно, как ребенка, несли в лес и бережно укладывали.
К слову, Чернопятов кроме отличного знания своей специальности, умел еще и хорошо петь. Не раз в кругу друзей он с чувством исполнял арию Ленского. И вот, готовя инструменты для обезвреживания драгоценных, но смертельно опасных снарядов, он хитровато взглянул на своих подчиненных и тихо, но многозначительно протянул:
— Что день грядущий мне готовит?
Горбачев заметил:
— Пойте уж «нам». — И засмеялся.
Крепко верили они, что грядущее принесет только победу!.С этим и приступили к делу. Установив сигнал связи с шестью комендорами, находившимися в глубокой землянке неподалеку от погребов с боеприпасами, приступили к опасной работе. Вскоре раздалось:
— Есть первый!
Комендоры подхватили и унесли первый обезвреженный снаряд.
И пошло, и пошло.
— Есть второй!
— Есть третий!
И наконец: — Есть четыреста восемнадцатый! — с ликованием закричали комендоры. Это был последний.
Четыреста восемнадцать взрывателей были удалены из снарядов.
Четыреста восемнадцать раз в течение нескольких часов трое смельчаков были в руках у смерти. Но смелость, хладнокровие и отличное знание техники помогло им пойти на благородный риск и победить.
И тут же началась битва за сохранение материальной части орудий и других технических средств. Эту работу возглавили командиры артиллерийских установок старшие лейтенанты Алексей Кириллович Дробязко и Петр Софронович Зайцев. Им было уже легче, так как за это время движение по железнодорожному полотну восстановили. Правда, работа по спасению техники осложнялась тем, что прибывший восстановительный поезд имел грузоподъемность 75 тонн, а каждая из установок весила не менее 170 тонн. Но трое суток настойчивых трудов, матросская смекалка, любовь к своей технике и ее глубокое знание, а главное, твердая вера в победу сделали невозможное возможным. Драгоценная техника и боеприпасы были спасены для дальнейших боев с озверелым врагом, рвавшимся к Ленинграду».
Немцы хвастливо трубили о «гибели» чудо — сооружений наших тяжелых орудий. А мы в это время в цехах ленинградских заводов ремонтировали боевую технику батареи. И вот спустя 14 дней после «уничтожения», о котором объявило фашистское командование, 12–я отдельная дальнобойная железнодорожная артиллерийская батарея Краснознаменного Балтийского флота с еще большей яростью обрушила свою мощь на скопления фашистских танков и другой техники противника.
Грамотно использовал комендант береговой обороны генерал — май- ор Н. Ю. Денисевич и другие железнодорожные батареи. Он приказал готовить для батарей запасные маневренные позиции на существующей колее, создавая специальные тупики. Орудийные транспортеры, отстрелявшись на одной позиции, сразу же уходили на другую. Это позволяло избегать вражеских ударов по батареям.
Вообще надо сказать, что значение флотской артиллерии в обороне Ленинграда было огромно. Многообразие калибров, большая мощность, универсальность и дальность стрельбы морской артиллерии, оснащенность ее приборами позволяли в зависимости от обстановки успешно решать различные огневые задачи при стрельбах по морским и береговым целям от переднего края в глубь обороны противника. Летом 1941 года Ленинградский горком партии принял специальное решение о строительстве железнодорожных и береговых батарей для флота. Рабочие и инженеры заводов «Большевик», «Пролетарский», «Металлический», имени Жданова, имени Орджоникидзе и других под артиллерийским огнем и бомбами врага ввели в строй несколько железнодорожных транспортеров под 130- и 152–миллиметровые орудия. Командование вновь создаваемыми батареями поручалось опытным командирам. В их числе были, например, Василий Алексеевич Глухарев, который участвовал в первой мировой войне, а во время
Великой Октябрьской революции командовал батальоном. Он сам руководил строительством и комплектованием железнодорожной батареи, и в конце августа вывел ее на огневую позицию.
Личный состав батарей формировался за счет кораблей; направляли на них также ленинградских комсомольцев. Так, 1118–я батарея была укомплектована за счет линейного корабля «Марат». Вот что пишет в письме ко мне бывший железнодорожный артиллерист, ныне капитан 1 ранга В. В. Цветков: «Я был назначен командиром огневого взвода на батарею старшего лейтенанта Т. Ши- нелева, которого знал еще по дивизиону сторожевых кораблей. Батарея была укомплектована краснофлотцами и старшинами различных специальностей с «Марата», «Минска», «Страшного». Пушки были взяты со «Страшного»… Батареи Т. Шинелева и А. Дем- бницкого входили в дивизион майора Я. Д. Туликова… Транспортеры получили на заводе «Большевик». В начале октября батарея вышла на огневую позицию в торговом порту. Несколько позже были подготовлены еще две позиции — одна на Балтийском, другая — на Витебской — товарной. Основной задачей была борьба с вражескими батареями. Вели мы огонь и по войскам и танкам противника. Корректировали огонь вначале флотские корректировочные посты, созданные еще до подхода врага к городу, а затем мы организовали свои посты… Хорошо помню, как мы совершенствовали тактику контрбатарейной борьбы, а также способы засечки батарей врага и способы стрельбы по ним. Флотские железнодорожники — артиллеристы сделали очень много при защите Ленинграда осенью 1941 года».
Ленинград создал многие десятки батарей, эта работа не прекращалась ни на один день. Были сформированы десятки береговых, железнодорожных и зенитных батарей, семь бронепоездов.
В районах Пулкова и Дудергофа начали строиться стационарные морские батареи, одна из 9, другая из 10 морских орудий (частично с крейсера «Аврора»). В июле для поддержки войск фронта было решено применить артиллерию вновь строящихся эскадренных миноносцев «Опытный», «Строгий», «Стройный», научно — исследовательского полигона, а также 203–миллиметровые орудия крейсера «Петропавловск», закупленного в Германии. В мае 1940 года под названием «Лютцов» он был доставлен в Ленинград и переименован в «Петропавловск». Постройка крейсера проходила на судостроительном заводе имени Орджоникидзе. Немцы всячески тормозили доставку оборудования и вооружения корабля. Его артиллерия, состоящая из восьми 203–миллиметровых орудий в четырех башенных установках, представляла довольно внушитель. ную силу. Поэтому Военный совет флота, учитывая складывающуюся под Ленинградом обстановку, в середине июля принял решение ввести в строй главный калибр артиллерии крейсера. Командир крейсера капитан 1 ранга А. Г. Ванифатьев и командир отряда вновь строящихся кораблей в Ленинграде получили при каз ввести и подготовить артиллерию для использования против наступающих фашистов. Молодые артиллеристы старшие лейтенанты В. А. Сычев, В. Г. Пужаев, И. И. Томилов, Я. Грейс, используя боевые расчеты башен и мастеров ленинградских заводов к началу боев за город Ленина, ввели в строй главный калибр артиллерии корабля. Для эффективности стрельб на южном (красносельском) направлении были развернуты корректировочные посты. Позже посты были развернуты и на северном (карельском) направлении.
14 августа крейсер отбуксировали на огневую позицию в Ленинградский торговый порт в Угольную гавань, откуда почти визуально просматривалось основное направление наступления фашистов Красное Село — Урицк. 24 августа крейсер пристрелял орудия главного калибра и приготовился к открытию огня по фашистской пехоте и их танкам.
