Малые глубины не позволяли лодке оторваться от преследования. Пришлось лечь на грунт. Бомбометание с вражеских катеров длилось одиннадцать часов. Ночью оно, к счастью, прекратилось: противник, видимо, решил, что потопил подводную лодку, хотя все же оставил в районе, где она находилась, охрану.
В часы смертельной опасности экипаж брал пример мужества и находчивости со своего командира. Коммунист Абросимов спокойно и уверенно руководил действиями личного состава. Борьба шла не на жизнь, а на смерть. В лодке вскоре стало нечем дышать — иссякли последние запасы кислорода. Положение казалось безвыходным. Командир решил ночью всплыть и оторваться от врага в надводном положении.
— Либо огнем стомиллиметрового орудия отобьемся от врага и уйдем, либо придется взорвать корабль. Другого выхода нет, — сказал Абросимов экипажу. — Будем драться. Если придется умереть, погибнем, как подобает балтийцам.
Глубокой ночью, принимая все меры предосторожности, лодка всплыла. Часть экипажа находилась в рубке, готовая с оружием в руках выйти на верхнюю палубу для боя. Когда всплыли и открылся рубочный люк, комендоры заняли места у орудия. Абросимов поднялся в рубку с ручным пулеметом. У носа и кормы лодки оказались буи с освещением, а около рубки плавала большая деревянная крестовина. Море вокруг было покрыто толстым слоем соляра, вытекшего из потопленного танкера. Впрочем, особенно разглядывать обстановку было некогда: вдали маячили силуэты вражеских кораблей и катеров. «С-4» полным ходом ушла в район больших глубин, ускользнув от противника.
За мужество, проявленное в боевых походах, капитан 3 ранга Д. С. Абросимов был награжден орденом Ленина. Ордена и медали были вручены многим членам экипажа. Как ни больно мне об этом писать, но меньше чем через год Дмитрий Сергеевич погиб во время перехода «С-4» из Кронштадта в Ленинград: рядом с лодкой взорвалась вражеская магнитная мина, и он взрывной волной был сброшен с мостика… Погиб прекрасный человек, верный сын Родины. Пусть живет о нем добрая память в сердцах людей, и особенно его земляков — брянцев.
Тактическая грамотность, оперативное принятие решения принесли блестящий успех и экипажу «Щ- 307» капитан — лейтенанта Н. И. Петрова. Возвращаясь с позиции в базу, командир учитывал возможность появления на подходах к заливу вражеских подводных лодок и очень внимательно наблюдал в перископ за обстановкой. Действительно, вскоре он обнаружил подводную лодку, одновременно акустик доложил, что слышит шумы винтов. Будучи уверенным, что наших подводных лодок в этом районе не может быть, Петров решил атаковать противника. Когда «Щ-307» находилась уже на боевом курсе и оставались считанные секунды до залпа, лодка противника вдруг изменила направление движения. Командир приказал изготовить к стрельбе кормовые торпедные аппараты. Вражеская подводная лодка застопорила ход. Учтя это, командир с дистанции трех кабельтовых выпустил торпеды. На «Щ-307» услышали два мощных взрыва. Подняв перископы, Петров обнаружил на поверхности большое масляное пятно, обрывки немецких карт, обломки деревянных предметов. Сомнений не было: вражеская лодка была уничтожена. Как впоследствии выяснилось, то был фашистский подводный корабль «У-144». Президиум Верховного Совета СССР наградил «Щ-307» орденом Красного Знамени. Это был первый успех балтийских подводников в борьбе с лодками противника.
Как же складывалась обстановка под Ленинградом в эти дни.
С 8 по 11 августа советские войска сдерживали бешеный напор превосходящих сил врага на переднем крае главной оборонительной полосы Лужской обороны. Утром 12 августа противнику, подтянувшему свежие резервы, удалось потеснить наши части и занять Веймарн и Молосковицы.
Войска 8–й армии оборонялись самоотверженно. Успешно поддерживала их флотская железнодорожная артиллерия. Для подготовки условий ее маневра были выделены специальные восстановительные войска. Они построили несколько маневренных позиций в районах: Копорье, Воронка, Калище, Красная Горка, с которых наши железнодорожные батареи вели боевые действия. К этому времени артиллеристы сделали уже правилом не откры вать огонь с позиций, которые подвергались бомбардировке или над которыми обнаруживались разведывательные самолеты врага.
В тылу медленно отходящей 8–й армии, на Ковашинской позиции, была развернута 5–я отдельная бригада морской пехоты. Для отражения возможных десантов на Сескаре, Лавенсари, Гогланде усиленными темпами возводились оборонительные сооружения. Мы продолжали ставить мины в Финском заливе, увеличивая глубину своих оборонительных позиций с тем, чтобы исключить проникновение сюда вражеских кораблей. Так, в Нарвском заливе мины ставили наши корабли «Стойкий», «Марти», тральщики 210, 214, 209, морские охотники 501, 510 и другие.
Полностью в интересах сухопутных войск действовала флотская авиация. С 8 по 21 августа летчики Балтики совершили свыше 1700 боевых вылетов. Они прикрывали советские войска, штурмовали пехоту и танки противника. 13 августа 1941 года одному из славных летчиков Балтики — Владимиру Александровичу Михалеву — Указом Президиума Верховного Совета СССР было присвоено звание Героя Советского Союза. В. А. Михалев таранил в воздухе фашистский самолет «Хейнкель-125», на его счету десятки сбитых самолетов.
В этих боях принимали участие 2–я отдельная бригада морской пехоты, танковый батальон, бронепоезд 301, железнодорожный батальон, 11–я, 12–я, 18–я железнодорожные батареи; военных моряков на этом участке фронта насчитывалось более пяти тысяч. Самоотверженно дрались в районе Кингисеппа и Веймарна также курсанты ордена Ленина Высшего военно — морского инженерного училища имени Ф. Э. Дзержинского.
Бои продолжались с неослабевающей силой. Враг занял Чудово, продвигаясь к Красногвардейску и Новгороду. При обороне Ко- лорья части 2–й бригады морской пехоты восемь раз контратаковали противника в течение одного только дня. Один из батальонов этой бригады был сформирован из подводников. Командовал им командир подводной лодки «Л-21» капитан — лейтенант Н. Н. Куликов. 12 августа во время тяжелого боя он был дважды ранен, но остался в строю. 14 августа Куликов снова повел своих подводников в атаку и геройски погиб. Его заменил комиссар батальона Н. В. Шершнев.
Обстановка на фронте быстро менялась. Очень серьезное положение сложилось на Кингисеппском направлении. Противник овладел населенными пунктами Керстово, Ильяши, Князево, Большая Вруда, станцией Батецкая. В боях за Кингисепп замечательные образцы мужества и героизма показали бойцы 3–го батальона 2–й отдельной бригады морской пехоты. Участвуя вместе с войсками 8–й армии в контратаке, они завязали уличные бои. В этих боях геройской смертью погиб военком укрепленного сектора полковой комиссар Д. В. Якобсон. 16 августа под давлением превосходящих сил противника наши войска оставили Кингисепп.
Над находившимися на территории Эстонии войсками 8–й армии (10–й стрелковый корпус) нависла угроза полного окружения. Бои на ближних подступах к Ленинграду стали еще более ожесточенными. В двадцатых числах августа были отражены войсками 42–й армии генерала В. И. Щербакова попытки противника с ходу прорваться к Ленинграду через Красногвардейск. Сдерживали противника и сильно ослабленные дивизии 8–й армии.
21 августа войска 8–й армии (11–й стрелковый корпус) получили приказ отходить на правый берег Луги. На их правом фланге сражалась 48–я стрелковая дивизия. От нее зависела судьба нашего аэродрома Липово, с которого еще могли бы вылетать истребители для прикрытия прорыва флота из Таллина. Шли донесения от Самохина об ухудшении обстановки и на других аэродромах — Котлы, Куммолово, Копорье, Вейно, Хаболово. Все они были под угрозой. Тяжелую авиацию пришлось перебазировать на восток.
Занявшие позиции на правом берегу Луги войска 8–й армии (48–я, 125–я, 191–я, 11–я, 118–я дивизии) и 2–я отдельная бригада морской пехоты стали угрожать флангу и тылу мощной вражеской группировки, наступавшей на Красногвардейский укрепленный район. Учитывая эту опасность, противник ослабил наступление на этот район и направил основной удар на войска 8–й армии, чтобы сделать прорыв и выйти к финскому заливу. Осуществив этот замысел, враг лишил бы Балтийский флот возможности маневра в районе Кронштадт — Лавенсари — Ханко, угрожал бы Ленинграду и с моря.
Находясь в Таллине, мы не представляли в полной мере, какой угрозе подвергаемся. Что бы мы стали делать, если бы противнику удалось занять ораниенбаумский плацдарм и Кронштадт?! К счастью, врагу не удалось осуществить свой план, ораниенбаумский плацдарм остался в наших руках.
Накал боев в какой?то степени можно почувствовать, читая строки письма военкома Ижорского укрепленного района полкового комиссара Г. М. Яичникова: «На территории района в это время, — пишет
