артиллерии врага. Уберечь их от вражеских снарядов было невозможно. Однако потери были не столь велики, чтобы ослабить (помощь флота войскам, оборонявшим город. К тому же в Ленинграде с его мощной промышленностью легче было организовать ремонт кораблей, в котором они очень нуждались, особенно подводные лодки: мы имели в виду активно использовать их для наступательных действий в кампанию 1942 года.
«Всем нам, кто участвовал в сентябрьских боях за Ленинград, — вспоминает Маршал Советского Союза Г. К. Жуков, — пришлось пережить немало тяжелых дней. Однако нашим войскам удалось — сорвать замысел врага. Благодаря беспримерной стойкости и массовому героизму советских солдат, матросов, сержантов, старшин, выдержке и твердости командиров и политработников враг встретил на своем пути к Ленинграду непреодолимую оборону»[66].
К осени 1941 года выросло военное мастерство балтийцев, вместе с воинами фронта они изматывали врага, наносили ему большие потери. Военные моряки верили в победу, верили, что нанесут фашистам поражение и отбросят их за пределы нашей Советской Родины.
К этому времени обнаружилась явная несогласованность фашистского плана «Барбаросса»: армия застряла на подступах к Ленинграду, а флот занимал «оборонительную позицию» в своих базах в южной части Балтийского моря. Ю. Майстер так оценил создавшееся положение: «Дивизии, предназначенные для действий против Ленинграда, из?за трудностей в снабжении продолжали оставаться на месте, а морской транспорт для этой цели использован не был». Западногерманский историк Ф. Руге пишет: «Армия не подумала о том, чтобы обеспечить выполнение своей трудной задачи (наступление на восток) путем использования моря и военно — морского флота. Полная рассогласованность планов сухопутного и военно — морского командования продолжалась до конца войны, в чем мы не раз убеждались».
У нас было иначе. Военные моряки с первого дня войны дрались с врагом в одном строю с воинами Красной Армии.
Имена надводных кораблей Краснознаменного Балтийского флота, таких как «Октябрьская революция», «Марат», «Петропавловск», «Киров», «Максим Горький», «Ленинград», «Минск», «Строгий», «Стройный», «Стойкий», «Сильный», «Стерегущий», «Страшный», «Свирепый», «Сметливый», «Грозящий», «Гордый», «Славный», «Сторожевой», «Опытный», канонерские лодки «Красное Знамя», «Волга», «Кама», «Москва», «Зея», «Амгунь», минные заградители «Марти», «Урал», и их экипажей навечно войдут в герои ческую летопись обороны Ленинграда. Советское правительство за мужество, высокую дисциплину и организованность, проявленные в боях с фашистами, несколько позже наградило орденом Красного Знамени линейный корабль «Октябрьская революция», «Киров», «Максим Горький», дивизион канонерских лодок. Балтийцы с честью и достоинством защищали завоевания Великого Октября. Они сражались с врагом так же храбро, стойко и мужественно, как сражались балтийцы в октябрьские дни 1917 года. «Большую помощь в отражении штурма Ленинграда оказал Балтийский флот, — пишет Маршал Советского Союза М. В. Захаров. — В дни штурма корабельная артиллерия и орудия Кронштадтских фортов обрушили на врага шквал огня. Морская авиация громила скопления противника, наносила бомбовые удары по тылам врага. Защитники города стояли насмерть. У стен Ленинграда было совершено много бессмертных подвигов, здесь с исключительной силой проявился массовый героизм советского народа, поднявшегося на защиту своего социалистического Отечества против фашизма»[67] .
ГЛАВА 10. ВРАГ НЕ ПРОШЕЛ
Напряженная борьба в Финском заливе. Балтийские подводники действуют. Вражеская эскадра в Або- Аландском архипелаге. Чудовищный план окружения и уничтожения Ленинграда. Командующий фронтом генерал Г. К. Жуков приказывает высадить десанты. Морская пехота в боях за Невскую Дубровку. Враг наступает на Тихвин.
Сентябрьское наступление врага захлебнулось, а основные силы флота перешли на базирование в Ленинград, но у читателя не должно складываться впечатление, будто флот прекратил боевые действия на море. Ни на один день не прекращалась напряженная борьба в Финском заливе. Главную роль в ней играли морские охотники, тральщики, сторожевые корабли, торпедные катера, действовавшие при поддержке штурмовой и истребительной авиации.
Мы заботились о том, чтобы противник не мог прорваться к Ленинграду с моря. Для этого нужно было во что бы то ни стало удерживать в своих руках устье Невы и восточную часть Финского залива. Мы создали здесь укрепленный район с островами Лавенсари и Сескар, хотя по северному и южному берегам залива их обошли сухопутные войска противника. Важнейшую роль в решении этой задачи играл также прочно удерживаемый нами ораниенбаумский плацдарм с фортом «Красная Горка».
На заливе функционировали маневренные базы для легких сил и оперативных аэродромов, наш флот был здесь полным хозяином. Имелись условия для развертывания наших надводных и подводных сил к боевым действиям в Балтийском море на коммуникациях врага и возвращения их домой.
Не менее важной задачей являлось прикрытие флангов сухопутных войск на море и на Ладожском озере. Мы не могли не считаться с возможностью высадки вражеского десанта на побережье ораниенбаумского плацдарма, на северный берег Финского залива и на Неве. Противник мог высадиться и ударить в тыл нашим войскам.
Сознавая свою ответственность за безопасность приморских флангов наших войск, балтийцы внимательно следили за обстановкой на море. И результаты были налицо: враг не попытался высадить десант даже в дни самых напряженных боев.
Вместе с тем тяжелая обстановка на суше все же отвлекала наше внимание от моря. Это проявилось при решении такого важного вопроса, как использование подводных лодок в сентябре. В связи с тяжелыми боями, неясностью, как же окончательно сложится обстановка под Ленинградом, Военный совет флота решил временно воздержаться от посылки их в море.
Но как только положение на фронте стабилизировалось, мы вновь вернулись к этому вопросу. В двадцатых числах сентября Нарком ВМФ запросил наше мнение о возможности прорыва подводных лодок «С-7», «С-9» и «Л-3» из Балтики через проливную зону в Атлантику. Военный совет флота высказался за прорыв. Наше решение одобрил Военный совет фронта, утвердил Нарком. Непредвиденные обстоятельства помешали выполнить этот замысел: у Аландских островов появилась эскадра немецко — фашистского флота, пришлось эти подводные лодки направить на позиции в Финский залив.
Тогда же Военный совет флота глубоко изучил состояние дел в соединении подводных лодок (командир Н. П. Египко, военком Г. М. Обушенков) и пришел к выводу, что в новых условиях базирования и ведения боевых действий целесообразно перестроить организацию управления этими кораблями. Было решено объединить все подводные лодки в одно соединение. С нашим решением согласился Нарком ВМФ. Командиром соединения Военный совет флота назначил капитана 2 ранга Александра Владимировича Трипольского.
А. В. Трипольский вырос на Балтике. Окончив в 30–х годах курсы командиров — подводников, плавал помощником командира на «Л-2», позднее командовал подводной лодкой «Л-55», а с 1939 года в звании капитан — лейтенанта — современной подводной лодкой «С-1», лучшей на флоте по боевой и политической подготовке.
Начальником штаба соединения мы оставили опытного подводника капитана 1 ранга Н. С. Ивановского, а военным комиссаром — полкового комиссара И. М. Майорова. Командирами дивизионов были назначены подготовленные начальники В. А. Егоров, В. А. По- лещук, Е. В. Шевцов, Е. Г. Юнаков, В. А. Червинский, Н. Э. Эйхбаум и Н. К. Мохов.
Обстановка на море, в которой приходилось действовать подводным лодкам, с каждым днем ухудшалась. Гитлеровцы лихорадочно наращивали минные заграждения в Финском заливе. В осенние шторма многие мины срывались с якорей и плавали по заливу. Ночью такую мину обнаружить невозможно. Это было опасно, так как аккумуляторы на подводных лодках заряжались в основном ночью и в надводном
