цели. Сторожевой корабль «Туча» был приведен в Рохукюла, а затем через Таллин в Кронштадт на ремонт. В дальнейшем он активно чествовал в боевых действиях.
На заседании Военного совета флота мы тщательно проанализировали эти случаи. Руководители, командиры штаба и соединений должны были задуматься: для разгрома конвоя противника задействовали такие силы, а результат получен минимальный. Почему не уничтожили конвой полностью? Военный совет указал штабу флота и командующему авиацией на плохую организацию разведки, потребовал: противника искать, установив его точные координаты, самолету — разведчику висеть над целью до прибытия ударных групп авиации. Для ведения разведки в южной, средней и северной частях моря были выделены две авиаэскадрильи боевых самолетов ДБ-3 и СБ. Командирам авиационных частей полковникам Н. К. Логинову и Н. Т. Петрухину поручено лично руководить ими. В последующем нам удавалось наносить более результативные удары.
Вновь на Военном совете рассмотрели вопрос о едином командовании в Рижском заливе и Моонзунде. Мы приняли решение об объединении всех сил в руках коменданта береговой обороны Балтийского района генерала А. Б. Елисеева; подчинили ему авиацию, базирующуюся на Сарема; оперативно ему подчинялись также надводные и подводные силы, базировавшиеся в Моонзунде. Штаб района усилили за счет командиров расформированной Прибалтийской военно — морской базы.
Кораблям контр — адмирала В. П. Дрозда, находящимся в Моонзунде, ставилась задача — проводить эпизодическую разведку Рижского залива (до Ирбена) и совместными усилиями авиации, торпедных катеров и береговой артиллерии уничтожать корабли и суда врага. В случае попыток высадки десанта на острова они должны отразить ее. Генералу А. Б. Елисееву предоставлялось право по докладу В. П. Дрозда принимать решения об отправке на восток кораблей, нуждающихся в ремонте. Коменданту еще раз напомнили на Военном совете, что главная его задача — организовать оборону островов, а также заниматься боевым тралением в море, встречей и выводом подводных лодок. В помощь генералу Елисееву направили опытного моряка капитана 1 ранга М. С. «левенского. Начальником тыла был назначен капитан 1 ранга М. А. Нефедов.
Возвращаясь к тем июльским дням, я не перестаю удивляться, как мы смогли оборонять фронт побережья, исчисляемый сотнями километров, оборонять, в сущности, одной стрелковой бригадой да двумя батальонами, не имея никаких маневренных средств— ни танков, ни самоходных артиллерийских установок. Но тогда ни у меня, ни у других членов Военного совета не было мысли, чтобы оставить острова. Н. Г. Кузнецов в одной из своих книг пишет, что ему предлагали в начале войны снять гарнизон с островов. Это — ошибка. Такой разговор был, но уже в августе, когда враг стоял под Ленинградом и не оставалось сомнений относитель но судьбы Таллина. К середине августа противник еще не предпринимал решающего наступления на Таллин, и наши войска с Сарема и Хиума могли беспрепятственно высадиться в Виртсу и Рохукюла, чтобы потом 130–140 километров преодолеть пешим порядком за три — четыре дня. Возможно, что даже с их помощью организовать контрудар из Таллина не удалось бы, условия могли сложиться по — разному, но, несомненно, влившись в состав 10–го стрелкового корпуса, они оказали бы ему мощную поддержку, перемололи бы не одну дивизию противника. По — моему, эффект от использования двадцати с лишним тысяч хорошо обученных, свежих бойцов под Таллином был бы значительно выше, нежели в боях за острова.
Однако вернусь к боевым делам эскадренных миноносцев и авиации в Рижском заливе.
Утром 18 июля в штаб флота поступило донесение разведки о том, что в Рижском заливе обнаружен вражеский конвой. Я приказал Самохину и Дрозду уточнить место его нахождения, состав, курс, скорость и нанести по нему совместный удар.
В результате стремительных атак наших бомбардировщиков, торпедных катеров и эскадренного миноносца «Стерегущий» несколько транспортов получили повреждения, было уничтожено четыре вражеских истребителя. С нашей стороны потери были невелики: авиация противника уничтожила один торпедный катер, его экипаж мы подобрали.
После возвращения «Стерегущего» на рейд Куйвастэ контр — адмирал В. П. Дрозд позвонил мне в Таллин и доложил: «Стерегущий» только в конце дня настиг хвост колонны противника, причиной тому противоречивые разведывательные данные, неясные, запоздалые. Необходима надежная разведка, способная быстро давать данные и наводить силы для удара».
Да, разведка пока что оставалась узким местом. Я приказал группе командиров во главе с начальником штаба контр — адмиралом Ю. А. Пантелеевым срочно выехать на Сарема к Елисееву, чтобы на месте разобраться, как организованы воздушная разведка и наблюдение за обнаруженными на подходах к Ирбену кораблями и судами противника. Ю. А. Пантелееву поручалось также разобраться с материальным обеспечением гарнизона. Виртсу к этому времени освободили от фашистов, и начальник штаба смог машиной проехать до Рохукюла, а оттуда на морском охотнике добрался до Куйвастэ. Прибыв в Курессаре на командный пункт генерала Елисеева, он занялся порученным делом. Под его руководством были разработаны маршруты авиационной разведки, организована радиосвязь для передачи донесений в штаб Елисеева, на командный пункт Дрозда и одновременно в штаб флота, чтобы мы могли использовать нашу бомбардировочную авиацию. Адмирал выслушал просьбы коменданта архипелага, касающиеся доставок на острова оружия, боеприпасов и топлива, чтобы доложить о них в Таллине. Просьбы генерала Елисеева об улучшении снабжения были приняты во внимание; все, что могли, мы сделали для островов.
Перевозками всего необходимого на острова занималось несколько судов. Особо следует отметить два из них. Первое — небольшой портовый буксир «Эзро» во главе с капитаном Альфонсом Янсоном, который неоднократно под ударами авиации врага доставлял на Сарема и Хиума из Хапсалу продовольствие и боеприпасы, а иногда выполнял и роль дозорного корабля. Второй — пароход «Колпаке». Он с первых дней войны неоднократно ходил из Таллина на Сарема и Хиума, доставляя боеприпасы, продовольствие, пополнение гарнизонам, а обратным рейсом вывозил раненых. Отличное знание района и условий плавания капитаном Эрнстом Вейнбергсом позволило благополучно уходить от вражеских бомб и торпед.
Наше вмешательство также улучшило организацию последующих совместных ударов по кораблям и судам противника.
Чтобы снизить активность авиации противника, атаковавшей корабли и батареи Моонзунда, мы решили, используя данные разведки, нанести удар по его аэродрому в районе Вентспилса. В последней декаде июля сюда вылетели наши истребители «чайка» с подвешенными реактивными снарядами. Командовали храбрые балтийские летчики Ехин, Крайнов и Смирнов. Подойдя с моря к аэродрому, летчики нанесли внезапный удар по вражеским самолетам. Из района Лиепаи вдруг появились истребители противника. Связав их боем, наши истребители дали возможность бомбардировщикам завершить удар. Уничтожено и повреждено было много вражеских самолетов и аэродромных сооружений. Несколько позже по этому аэродрому был нанесен еще один, столь же мощный, удар самолетами Ил-2 под прикрытием истребителей с острова Сарема.
Нелегко приходилось в те дни летчикам, техникам, вооруженцам
15–й и прибывшей с Ханко на усиление 81–й отдельным разведывательным авиационным эскадрильям капитанов А. Г. Грищенкова и В. Н. Каштанкина, базировавшимся на Сарема. Нелегко потому, что задачи по разведке приходилось выполнять на самолетах, скорость и вооружение которых значительно уступали вражеским. А разведку приходилось вести на всем военном театре. Особенно трудно было в южной части моря, у военно — морских баз врага. К тому же противник не оставлял попыток уничтожить наш морской аэродром на Сарема, хотя и тщетно. Летчики, штурманы, стрелки — радисты, техники отважно дрались с фашистами и в воздухе, и на земле, проявляя лучшие качества наших авиаторов — спаянность, взаимную выручку, самоотверженность. Командир самолета МБР-2 старший лейтенант Куликов, возвращаясь с боевого задания с напарником, был атакован врагом. Самолет напарника сбили, и он упал в море. Куликову удалось оторваться от преследователей, затем он вернулся к месту падения товарища, посадил самолет на воду и подобрал двух человек. При подходе к своему аэродрому самолет Куликова снова атаковали истребители противника. В неравном бою он был сбит. Двое из экипажа спаслись, сам же Куликов геройски погиб.
Много летали экипажи А. П. Агеенко, В. С. Дубасова, Рожанского. Командир эскадрильи капитан Каштанкин являлся примером постоянного стремления летать и побеждать. Это стремление он прививал всем летчикам.
