«Индекс устойчивости СМИ», составленный в 2001 году Советом по международным исследованиям и обменам (IREX) в сотрудничестве с американским Агентством по международному развитию. В каждой стране совет редакторов, журналистов, руководителей СМИ, специалистов по рекламе, юристов, профессоров и правозащитников оценивает, в какой степени сфера СМИ в стране отвечает пяти целям: защите и поощрению свободы слова и доступа к публичной информации правовыми и социальными нормами; соответствие журналистики профессиональным стандартам качества; предоставлению гражданам объективных новостей из многочисленных источников; наличию хорошо управляемого бизнеса среди независимых СМИ, предоставляющего редакционную независимость; поддержке функции властей в профессиональных интересах независимых СМИ. В 2009 году IREX составил такие рейтинги для 21 страны на Балканах и в бывшем Советском Союзе.
В 2001 году сфера российских средств массовой информации была оценена самым высоким показателем среди 12 бывших советских республик и выше, чем почти во всех балканских государствах. Ее превзошла только Хорватия, Румыния и Болгария. К 2009 году этот показатель значительно снизился. Сейчас рейтинг российских СМИ ниже, чем у Украины, Киргизии и Грузии. Тем не менее российские средства массовой информации по-прежнему считаются более независимыми и профессиональными, чем в восьми других бывших советских республиках, а также в Македонии.
«Наиболее драматическим барометром свободы прессы», по словам одного должностного лица Комитета по защите журналистов – информационно-пропагандистской группы в Нью-Йорке, считается «число убитых журналистов». Каждый год этот комитет, равно как и организация «Репортеры без границ», публикует списки журналистов, убитых во многих странах по причинам, связанным с их работой. Обе организации убеждены, что протокол российского правительства в связи с этим чрезвычайно плох. По данным Комитета по защите журналистов, 52 журналиста погибли в России при исполнении служебных обязанностей в период с января 1992 года по декабрь 2009 года, 21 из них – с момента прихода Путина к власти в марте 2000 года. Это ставит Россию на четвертое место в списке стран, опасных для журналистов, уступая лишь Ираку, где число погибших журналистов составило 141, Филиппинам – 68 и Алжиру – 60. В июле 2009 года организация «Репортеры без границ» насчитала по крайней мере 20 журналистов, которые были убиты «в связи с их работой», с тех пор как Путин стал президентом. Организация характеризует президентов Путина и Медведева как «хищников свободы печати» наряду с ливийским президентом Муаммаром Каддафи, президентом Узбекистана Исламом Каримовым, а также главой Северной Кореи Ким Чен Иром. Цифры этих организаций указаны почти в каждой статье, сетующей на отсутствие свободы прессы в России.
Это, казалось бы, вполне оправдано, если внимательно посмотреть на цифры. Являются ли они барометром свободы прессы и обоснованно ли лидеров некоторых стран характеризуют как «хищников»? Надо сначала признать, что собрать сопоставимые статистические данные об убийствах журналистов крайне сложно. Убийцы обычно не объясняют своих мотивов, и то, в какой степени такие случаи подвергаются огласке, в разных странах варьируется. Документирование данных о том, с какими опасностями сталкиваются журналисты, чрезвычайно важно. Тем не менее цифры полезны только в том случае, если они точны, прозрачны и правильно интерпретированы. Тщательное изучение данных[183] позволяет предположить, что есть некоторые проблемы.
Во-первых, если статистика смертности формирует «Барометр свободы прессы» – то это барометр, который по своей конструкции может только точно определять давление в пределах определенного диапазона. Как в странах с очень высоким уровнем, так и в странах с очень низким уровнем свобод прессы гибель происходит крайне редко: в первом случае потому, что журналисты находятся под охраной, во втором, потому что очень немногие журналисты склонны противодействовать влиятельным людям. Странами с высокой статистикой смертей, вероятно, будут те, в которых есть некоторый промежуточный уровень свободы прессы, где силовые структуры находятся в постоянном движении, а правила игры остаются неясными, и где журналисты необычайно смелые.
Во-вторых, опубликованная статистика во всяком случае не подходит для ряда журналистов, работающих в данной стране. При прочих равных условиях в стране, где много крупных городов, в каждом из которых есть главная ежедневная газета, существует бо?льшая вероятность (и больше журналистов) попасть в беду во время расследования преступлений и случаев коррупции, чем в стране только с одним или двумя крупными городами. Даже если небольшая страна гораздо более опасна для журналистов, скорее всего, в большой стране будет больше смертей. Судить страны на основе сухих цифр примерно сопоставимо со сравнением абсолютных цифр числа погибших на шоссе в Афганистане и в Соединенных Штатах. Кроме наложения штрафов на страны с умеренной свободой прессы, текучестью силовых структур, неясными правилами игры и смелыми журналистами этот показатель также заставит оштрафовать большие урбанизированные страны, имеющие множество газет и журналистов. Одним словом, Россию.
ЮНЕСКО публикует статистические данные о существующем количестве газетных журналистов в разных странах. По этим данным в России в 2005 году было 102 300 журналистов – больше, чем в любой другой стране. Китай занял второе место – 82 849 журналистов, затем идут Соединенные Штаты – 54 134. К сожалению, цифры по количеству теле– и радиожурналистов не были доступны для большинства стран. Если предположить, что их число в разных странах примерно пропорционально числу газетных журналистов, это выставляет статистику журналистских смертей совершенно в ином свете. В списках Комитета по защите журналистов Россия с 52 журналистами, погибшими с 1992 года, выглядит гораздо хуже, чем Турция с 20. Но по данным ЮНЕСКО, в то время как в России более 100 000 газетных журналистов, в Турции их только 8652. В России один убитый газетный журналист приходится на каждых 1967 корреспондентов; в Турции – один на 433. Отношение смертей газетных журналистов в Литве – 1:1300, в Зимбабве – 1:731, в Хорватии – 1:711, в Бразилии – 1:432, в Непале – 1:371, в Ливане – 1:186. Конечно, эти цифры всего лишь приблизительны (в данных странах работают многие иностранные журналисты), но они показывают, как статистика может ввести в заблуждение. На основе этих простых корректировок вполне вероятно, что по частоте совершаемых журналистских убийств Россия на самом деле стоит не в начале списка.
В-третьих, даже если ссылаться на абсолютную статистику смертей разных стран, нельзя считать надежной мерой определения свободы прессы и, в частности, надежным показателем «хищного» отношения правительства к прессе. Подумайте, как тогда развалятся 52 дела об убийстве журналистов, связанных непосредственно с их работой в России с 1992 года и официально подтвержденные Комитетом по защите журналистов. Пять журналистов погибли[184] в октябре 1993 года, когда российские спецслужбы были направлены защищать Останкинский телецентр от толпы вооруженных коммунистических экстремистов, которые пытались штурмовать его при помощи оружия и бутылок с зажигательной смесью (см. главу 2). Четверо из них попали в перестрелку и один пострадал от сердечного приступа. Эти смерти, конечно, не указывают на желание властей запугать прессу; правительство пытается защитить журналистов. Несколько журналистов из списка были убиты исламскими террористами в Грозном при режиме Дудаева в момент, когда федеральное правительство не имело контроля над республикой. Адлан Хасанов погиб от бомбы, которая убила промосковского президента Чечни Ахмата Кадырова в 2004 году, вместо которого взял на себя ответственность Шамиль Басаев. Владимир Яцина был «убит в Чечне местными боевиками, которые взяли его в заложники», в соответствии с собственным докладом Комитета по защите журналистов. Дмитрий Крикорянц погиб в Грозном в 1993 году, скорее всего, в отместку за его журналистское расследование о коррупции во время правления Дудаева. Тельман Алишаев считался убитым исламскими экстремистами. Как это ни парадоксально, но такие зверства, совершенные вооруженными силами против правительства России, были использованы для того, чтобы поставить правительство под сомнение.
Трагическая смерть как таковая выдает опасность передачи информации о террористических актах и очень мало говорит о свободе прессы.
Другие 13 журналистов попали[185] под перекрестный огонь во время войны в Чечне или когда российские вооруженные силы пытались спасти гражданских заложников, захваченных чеченскими террористами. Трагическая смерть как таковая выдает опасность передачи информации о гражданской войне и террористических актах и очень мало говорит нам о свободе прессы. Еще два журналиста были убиты в перестрелке[186], когда федеральные войска штурмовали здание парламента 4 октября 1993 года. Можно иметь различные точки
