черную карту.
— Я надеюсь, что смогу себе это позволить.
И вот сейчас я пишу, любуюсь на кольцо и глупо улыбаюсь. Я счастлив!»
— Альбус, ты не любил Лили Эванс?
— Я знал ее достаточно, чтобы просить Северуса повременить со свадьбой. Да и сам Северус просто закрывал на многое глаза, подчиняясь влиянию первой влюбленности. Но в том, что произошло дальше виновата только Лили! Перси, продолжай, мой мальчик.
Глава 35. Вспомнить хоть что-то
«27 сентября 1978 года.
Я сегодня проснулся. Нет, не так. Я сегодня очнулся с дикой головной болью, а во рту была пустыня, причем, пустыня облюбованная кошками. Пару долгих минут я пытался сообразить где я нахожусь, а когда понял, то попытался вспомнить, а как именно я сюда попал? Потому что кабинет крестного в Хогвартсе был последним местом, где я мечтал оказаться. Вспоминалось плохо, точнее — не вспоминалось вообще.
А еще у меня жутко чесалась кожа на обоих предплечьях. Поскребя руки прямо через одежду, я отметил, что сижу в кресле, забравшись на него с ногами, одетый, почему-то, в свою старую школьную мантию.
Тогда я, обхватив голову руками, под сочувственным взглядом Фоукса, попытался восстановить в памяти последовательность событий, финалом которых было мое пробуждение здесь.
Итак.
26 сентября я аппарировал в сад окружавший мой дом. Не знаю, что толкнуло меня не заходя в дом пройтись по саду, но… Я подошел к окну в нашу с Лили спальню. Сперва я не поверил своим глазам, потом проверил, а мой ли это дом? Убедился, мой. И вновь подошел к окну. Занавески были отдернуты, и кровать прекрасно была видна в свете встающего из-за горизонта солнца. Также было очень хорошо видно, что на кровати находятся двое. Рыжие волосы Лили лежала на подушке перемешавшись с черными. Я смотрел достаточно долго, чтобы мужчина, пошевелившись, перевернулся на спину.
Поттер!
Не понимаю, почему я не ворвался в дом, почему ничего не разнес, не стал закатывать скандал — не понимаю. А может быть, я всегда подсознательно ждал этого?
Я аппарировал. Первым местом, которое пришло мне в голову, был дом в Тупике Прядильщиков. Там я залез в бар, вытащил бутылку огневиски и стал пить его прямо из горла. Пить я никогда не умел, потому, после каких-то пары глотков меня повело. Оцепенение, которое охватило меня в первый момент, прошло, и я рассмеялся.
Странно, но я совсем не думал о Лили, о ее измене. В голову лезли совершенно дурацкие мысли, например, почему Поттер — олень, а рога выросли у меня?
А еще я понял, что не могу больше видеть этот гребанный коттедж в Годриковой Впадине. Никогда. Сжечь его что-ли? Ага, вместе с этими.
Но тут мой пьяный мозг озарила идея.
Я достал пергамент и написал дарственную на дом на имя Лили. Все как положено, в двух экземплярах. Как только я поставил свою подпись, один экземпляр очутился на столе у моего поверенного, ну или где там гоблины такого рода бумаги хранят.
Достав новый лист я написал письмо Лили, в котором объяснил свою точку зрения на все происходящее, причем, в абсолютно нецензурной форме. Предупредил, что сегодня зайду за вещами, и что будет лучше для всех, если дом окажется пустым. В конце добавив что-то вроде, 'Дарю, не подавитесь', я отправил письмо вместе с дарственной Эванс.
Решив, что дело сделано, я рухнул в кресло и снова присосался к бутылке.
Я успел выхлебать половину, когда до моего затуманенного сознания дошло, что кто-то весьма настойчиво ломится в дверь.
— Северус открой, открой, я знаю, что ты здесь. Нам нужно поговорить! Сев, ну пожалуйста, позволь мне все объяснить. Сев!
Объяснить? Зачем? Какой смысл пытаться объяснять очевидное, не понимаю. Я подошел к двери и, не открыв, облокотился на нее спиной, затем сполз вниз и уселся прямо на пол. В руках была зажата бутылка, из которой я сделал длинный глоток. Не знаю сколько мы так просидели. Я возле двери со стороны прихожей, она со стороны улицы. Она что-то говорила, что-то о том, что я все неправильно понял. Интересно, каким образом увиденную мною картину можно было понять неправильно? Я глухо засмеялся и снова приложился к бутылке. Потом я услышал, что Лили заплакала. Рыдала она навзрыд. Мне даже захотелось открыть дверь и спросить. Нет, не требовать объяснений, тут все итак ясно. Будущий почти муж и даже — почти любимый, очень много времени проводит вне дома. А она скучает, вот и захотела немного развлечься. А эта скотина взяла и заявилась домой так не вовремя. И сразу же бедная Лили превратилась из будущей жены в бывшую почти жену. История идиотская до икоты. Я икнул. Про эту ситуацию столько анекдотов рассказано, столько романов написано. Не реви, я верю тебе Лили. И что любишь, и что жить не сможешь, верю. Просто так получилось, бывает.
Так что, объяснения мне не нужны, я бы хотел задать тебе всего один вопрос — зачем? Чего тебе не хватало? Я бы хотел спросить, но не стал. Может, я к тому времени уже набрался, а может мне просто стало лень. Лень подниматься, лень дверь открывать. Безразлично.
Лили в конце концов ушла, а я так и сидел под дверью, потихоньку приканчивая бутылку с огневиски.
Следующим визитером была Джейн Эванс. Вот ей я открыл. И мы с моей бывшей почти тещей сидели на крохотной кухоньке и молчали. Молчали мы довольно долго. Затем Джейн это надоело.
— Ну и мне плесни, что один надираешься?
Я налил ей в стакан из моей, уже пустой на две трети, бутылки. Мы молча выпили.
— Ты бы ей хоть оправдаться дал, что ли.
— А зачем? Её оправдания что-то изменят? Я не вернусь. Это уже решено.
— Гордый. Это хорошо, наверное. Давай будем говорить на чистоту. Меня вся эта ситуация не устраивает. Мне не нравится Поттер и никогда не нравился. Да, я его знаю. Лили учится с ним в школе авроров и пару раз притаскивала его к нам перекусить. Я не знаю, что произошло, и почему они оказались в одной постели, но еще на прошлой неделе Лили не воспринимала его иначе, чем простого однокашника.
— А в школе она его вообще никак не воспринимала.
— Что?
