Похоронки шли и шли. И запоздавшие с западного фронта и с восточного. И когда эта война закончится… Много, очень много сил понадобится, чтобы подняться на ноги, восстановить порушенное и в городах и в селах, на освобожденных землях и здесь, в глубоком тылу.
Долго разговаривали за столом, потом улеглись: Мариэтта Сергеевна — на кровати, Мария Тимофеевна — на деревянном топчане. То одна, то другая приподнимутся на локте. Хозяйке хочется расспросить гостью, а гостья настойчивее, опытнее в расспросах.
— Страда круглый год, — опять рассказывала Мария Тимофеевна. — Посевная начнется, сроки растягиваются. А старые люди у нас говорят: посеешь в май — будет зерна через край, если в июнь — то хоть сей, хоть плюнь. А еще если в июле посеешь, то соберешь в октябре! В сорок третьем в засуху зерновых на круг получили, стыдно сказать, около двух центнеров, а самый высокий урожай семь-восемь центнеров.
— А на семена сколько идет?
— Почти центнер. Как работали, спрашиваете? На быках, на коровах пахали и сейчас пашем!
Об этом мучении и рассказать трудно. По весне коров обучали ходить под ярмом. Она идет, идет и ляжет, и что хочешь с ней делай — не встает. Мария Тимофеевна в «Красном партизане» на коровах пахала. Уполномоченной туда назначалась. Она ведь не только указывала, требовала скорой пахоты, но и помогала, чем могла, даже плуг ее руки знал.
Корова ляжет в борозду, она ее уговаривает, стегает вицей — не встает корова, хоть плачь. Потом пахать приноровилась. Выкопает яму перед мордой коровы, за рога ухватится и тыкает. Комолых коров на пахоту не брали. Скотине дышать в ямке нечем, она и встает.
Промучается пахарь всю ночь, наработается, а к утру в райком надо, там рабочий день начинается, а туда семь километров. Идет и спит на ходу.
А как из лукошка сеяли? В колхозе «Калиновка» старики вспомнили дедовский метод. В «Красном партизане» 14-летние мальчишки переняли их метод. В войну была сплошная мобилизация. Семь годков тебе, колоски собирай, на току зерно суши, переворачивай. А если 14 лет стукнуло — трудовая повинность.
— Лодырей и дезертиров с колхозного фронта отдавали под суд. Иначе нельзя, — не то чтобы обреченно, а со вздохом, потупив взор, рассказывала райкомовский работник.
Ее-то уж ранним детским трудом, нелегким крестьянским бытом не удивишь. Выросла в бедной семье, в тридцать третьем голод испытала. Все, что росло в окрестностях, все что зеленое, съедали — полевой лук, щавель, калачики, лебеду.
В одиннадцать лет хлеб умела стряпать, а с четырнадцати в поле работала, в тракторной бригаде: и водовозом, и поваром, и учетчицей. После ужина за продуктами в деревню ездила. Возвращалась к полуночи. Три-четыре часа на сон — и опять к печке, к котлу, накормит трактористов, посуду вымоет, садится составлять отчет.
В школу ходила за 15 километров по степи, зимой в 40-градусные морозы. Для школы сами ученики топливо добывали, сами печки топили. Но тогда и думалось: все так живут и все так работают на белом свете. В райкоме партии поняла другое: от людей, от организаторов многое зависит.
Чесменскому району долгое время с секретарями не везло: не то чтобы никудышние люди были, просто неопытные, неподготовленные, а время трудное, крутое.
В сорок третьем из области в район приехал уполномоченный Френкель. Хороший, умелый организатор, по специальности инженер, с твердым, волевым характером и, вообще, одаренная натура. Себя нигде не жалел. Он остался в районе первым секретарем. На партийной конференции ему высказали добрые напутствия и посочувствовали: мол, нелегкий район достался, и раньше-то не блистал успехами, а война вовсе подорвала экономику. Одни лесозаготовки с ума сведут. Но он не побоялся, принял отсталый район.
Со слов Марии Тимофеевны, побеседовав с самим Френкелем, поездив по полям, Мариэтта Шагинян в очерке «Из Миасса в Чесму» напишет про него:
Мария Тимофеевна рассказывала и другое. Месяца два назад Юлий Маркович поехал в колхоз «Кзыл Юлдуз». Навстречу — ходок, к оглобле корова привязана. Ехали райуполминзаг и агент по заготовкам. Секретарь значения не придал, мало ли по какому случаю можно вести корову.
В поселке Редутово видит, у дома люди собрались, дети плачут, женщина голосит. Подъехал, оказалось, у женщины отобрали корову за неуплату налога. А у нее пять ребятишек, муж погиб на фронте. Секретарь аж побледнел, ничего не сказал людям, сел в машину и уехал. Молодцов-разбойников догнал у самой Чесмы и приказал вернуть корову владелице. А на другой день вынес этот вопрос на бюро райкома.
— Он у нас южанин, вспыльчивый, но такого яростного я никогда не видела, — вспоминала Мария Тимофеевна. — Вот мы с ним работаем, он про каждого из нас все знает. Заболел человек — домой придет, к инструктору, к техничке. Но и работу спрашивает.
Рабочий день в райкоме начинался в шесть часов зимой, а летом с восходом солнца. Транспорт — две лошадки, в последнее время «газик» появился, да еще в хозяйстве пара быков. Дрова на них возят, сено для лошадей. Круглосуточное дежурство в райкоме. Лошади всегда наготове, чтоб в любую минуту можно выехать. Зимой наготове четыре тулупа и двое валенок. Случалось ведь всякое.
Весной сорок четвертого в поселках Ключи, Порт-Артур и еще в восьми населенных пунктах появилась какая-то незнакомая болезнь, даже умирали люди. Спешно вызвали группу врачей из Челябинска, с ними профессор медицинского института Сергеев приехал. Установили, люди болеют септической ангиной, а причина ее колоски, прозимовавшие под снегом. В них развиваются болезнетворные микробы. Врачи, работники райкома поехали по поселкам, разъясняли, что нельзя есть такое зерно. А люди все равно собирали колоски, мыли, сушили, прожаривали и ели. Ведь в ту пору совсем было плохо с питанием. Травой питались, лебедой.
— Семена лебеды с отходами пшеницы на трудодни выписывали. Я вот о чем думаю: наступят другие времена, беды отойдут в сторону, люди начнут жить по-человечески, расскажет кто-нибудь про такое — не поверят. Разве поверят, что мы еще и награды, знамена получали?
В поселке Ключи председателем колхоза «VII съезд Советов» работал Василий Трофимович Денисов, 70 лет ему было, лучший хозяйственник. Когда не хватало людей, техники, тягловой силы, он взялся за целину, посеял просо и получил хороший урожай. Первый секретарь обкома партии Николай Семенович Патоличев наградил его именными часами.
Колхоз «14 лет Октября» получил Красное знамя за заготовку кормов, «Калиновка» — за хлебопоставки. А за рычагами тракторов, за штурвалами комбайнов сидели женщины и девчонки. Трактористка Тарутинской МТС Шура Чучвага на закрытии влаги выполняла по две нормы да еще горючее экономила. 13—14-летние мальчишки стали прицепщиками, штурвальными, пастухами. В «Красном партизане» пять 13-летних беспризорников работали, пахали, сеяли, питались затирухой. За перевыполнение нормы им давали по полкило хлеба. Работали они за этот хлебушек от темна до темна и вечером ждали табельщика как бога: тот выносил приговор — дать им хлеба или нет.
…После войны одного из них — Мишу Кутубаева — наградят орденом Ленина.
Райкомовских работников орденами Ленина не награждали. Мария Тимофеевна Черная получит медали «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.», «За освоение целинных и залежных земель» и еще три медали…
…Пошел третий час ночи. Гостья уснула, а хозяйка, разволновавшись, лежала с открытыми глазами. В
