остяков, попадали к ним в кабалу и рабство. Остяцкие шаманы совершали человеческие жертвоприношения рабами-самоедами.[391]
Кодские князья со своими дружинами совершали набеги на вогульскую Конду в целях захвата рабов, вызывая закономерный ужас у окрестных племен. В Кодеком княжестве существовал целый класс служилых людей. Князья вооружали их и взамен получали часть добычи, в том числе невольников. Военное снаряжение знатных остяков включало панцири и шлемы бухарского происхождения. С остяцких родов, не относящихся к кодской служилой знати, князья получали ясак.[392]
В лесостепных и степных районах Южной Сибири, в верховьях Оби и Енисея, кочевали тюркские и монгольские племена, наследники империи Чингисхана, совсем не растерявшие воинственности со времен Средневековья. Кольчуги и пластинчатые доспехи из качественной стали, булатные клинки, нередко огнестрельное оружие входили в наступательный и оборонительный арсенал степных воинов.
Среднеазиатские государства выступали поставщиками оружия и предметов роскоши для сибирской кочевой знати, в свою очередь, являясь рынком для рабов и другой военной добычи кочевников.
В1465 г. от узбекского государства Шейбанидов отделилось Семиречье, где стали править кочевые феодалы, назвавшиеся «скитальцами», то есть казахами (кайсаки – в русском произношении).
Шейбани-хан на рубеже XV–XVI вв., соединив под своей властью несколько узбекских племен, кочевавших в низовьях Сырдарьи, изгнал тимуридов из плодородного Мавераннахра. Сюда стали переселяться узбеки, которые образовали новое государство Шейбанидов. Однако и оно раскололось на несколько мелких ханств. С конца XVI в. некоторые из них были объединены шейбанидской династией в Бухарское ханство.
Казахи из Семиречья перекочевывали на пастбища, освобождаемые узбеками, в низовья Сырдарьи.
Климат Средней Азии становился все более засушливым, кочевые феодалы со своими примитивными формами эксплуатации-ограбления оседлого населения только усугубляли запустение городов и оазисов.
Политическая жизнь среднеазиатских государств характеризовалась борьбой элит кочевого происхождения за власть и водные ресурсы. Производящее хозяйство – земледелие, использующее оросительные системы, и кочевое скотоводство – сочеталось с набеговой экономикой и работорговлей.[393]
Русские в Западной Сибири
Время появления русских в Западной Сибири – не совсем проясненный вопрос. С конца XI в. новгородцы облагали пушной данью югричей. Это племя, первоначально находившееся к западу от Урала, уходило на восток от новгородских дружинников, смешиваясь в Зауралье с вогулами и остяками. Но следом за ним шли и новгородцы. Обь они посещали уже с 1364 г. Тогда воеводы Александр Абакунович и Степан Ляпа вышли на великую реку через приполярный Урал и стали собирать там дань. «Той зимы с Югры Новородьци приехаша… воеваши по Оби реки до моря».
Ростовцы на пути в Югру поставили город Устюг, который впоследствии сыграет большую роль в освоении Пермского края и Сибири. Но сначала жители города занимались тем, что предлагали «поделиться» новгородцам, возвращавшимся с югорской данью. За это в 1324 г. новгородская рать взяла Устюг «на щит».
Московское государство во второй половине XV в. окончательно утвердилось на Урале, что вполне естественным образом привело его к соприкосновению с Сибирью.
Как уже упоминалось, в царствование Ивана III московские воеводы осуществили несколько походов в Зауралье для приведения к покорности вогульских и остяцких князьков, совершавших набеги на Великопермский край.
Самым крупным из них был поход 1483 г. предпринятый с целью наказания хищного пелымского князя, он обернулся глубоким проникновением в Западную Сибирь.
Об этом походе мы имеем достаточно информации, в частности из Архангелогородской летописи.
Русская «судовая рать», состоявшая из москвичей, устюжан, вымичей, пермяков, вологжан, вычегжан, сысоличей, вышла из Великого Устюга 9 мая и отправилась вниз по Сухоне на насадах и ушкуях. Речными путями дошла до притока Вычегды реки Кельтмы Вычегодской. С нее «перетащилась» через двухверстное болотце в приток Камы – разгрузив суда и толкая их шестами. По Каме спустилась до Вишеры, тогда пограничной реки. По притоку Вишеры, каменистой реки Вилсуй, русские воины тянули суда бичевой, находясь по пояс в бурной воде.
На руках пришлось перетаскивать суда, запасы, оружие через уральский горный перевал в районе Растесного Камня. За перевалом была речушка Коль, приток реки Вижай, впадающей в Лозьву. По Лозьве и Тавде русская рать дошла до устья Пелыма, где около Пелымского городка их ждал князек-разбойник Юмшан, собравший силы многих вогульских юртов.
Далеко не все русские располагали огнестрельным оружием, а вогульские богатыри-урты имели прекрасные сабли и стальные панцири, приобретенные у татар. Тем не менее 29 июля вогульское войско было разгромлено. На этом битвы с вогулами закончились.
«…А воеводы оттоле пошли вниз по Тавде реце, мимо Тюмень, в Сибирскую землю… а от Сибири шли по Иртышу реце вниз воюючи, да на Обь реку великую в Югорскую землю».
Русские ратники пробились с боями через владения тюменского хана Ибака и пошли вниз по Оби. В ее низовье они разбили силы Кодского княжества, «поймали» князя Молдана и пленили «княжих Екмычеевых двое сыновей».[394]
Далее судовая рать двигалась по Малой Оби и Северной Сосьве. Около городка Сумгу-Вош воины остяцкого князька Пыткея мирно пропустили русских, и они вышли на реку Ляпин. По каменному волоку суда были перетащены в горную речку Щугор, с нее прошли на Печору. До дома было уже рукой подать…
Участники сибирского похода прибыли в Устюг 1 октября 1483 г., незадолго до начала ледостава. Всего оказалось пройдено по сложнейшему маршруту, с боями, с переносом судов и грузов на собственных плечах более 4,5 тыс. верст.[395]
Поход, прямо скажем, беспримерный. По степени преодоления трудностей на порядок превосходящий достижения Кортеса и Писарро (однако без конкистадорской жестокости и коварства). Московские служилые, образно выражаясь, пронесли на своих плечах корабль российской государственности. Да и повоевали славно. Подвиг сей отчаянно просится на кинопленку, зрители были бы довольны, но российские режиссеры предпочитают делать героев из трусов, предателей и эгоистов. (Собирая материалы для данной книги, я не раз отмечал, насколько заброшена и забыта история нашего фронтира.)
В 1484 г. некоторые западносибирские князьки присягали Ивану III, который с 1488 г. стал именоваться «князем Югорским».
После смерти сибирского хана Мамета московское войско в 1499 г., совершив поход за Урал, покорило 58 вогульских, остяцких и самоедских князьков. Зауральские владения Москвы были разделены на Обдорию, по обеим берегам Оби, и Кондию, по Конде, левому притоку Иртыша. С 1514 г. в титулатуре великого князя Василия III присутствовало именование «князь Кондинский и Обдорский».[396]
В архивах найдена его жалованная грамота карачейским и другим обским самоедам о принятии их в российское подданство.[397]
После покорения Иваном Грозным Казанского и Астраханского ханств (в 1555 г.) послы сибирского хана Едигера (Ядгара) Тайбуги били в Москве челом и просили царя, чтобы он «всю землю Сибирскую взял во свое имя… и дань на них положил». Едигера принимают в российское подданство, и у царя появляется титул «всея Сибирскыа земли повелитель». Историк П. Е. Ковалевский связывает это событие с
