— Я должен был быть здесь. — повторил он.
— Было что — то еще. — проговорил он. — Я только сейчас это вспомнил… это было перед тем как я… Перед тем как я умер. Мы говорили, верно?
Тихое: — Да.
— Мы спорили.
Еще тише: — Да.
— Я… я причинил тебе боль.
Она ничего не сказала но они оба знали ответ.
— Деленн.
Она не подняла взгляда.
— Деленн. — на этот раз настойчивей.
Она все равно смотрела вниз.
— Деленн! — он взял ее за руки, не грубо, но властно.
Она посмотрела на него. Это было подобно взгляду на призрака.
— Что я сказал тебе?
Она была здесь, перед ним, окутанная светом и мощью, тонкие струйки излучения поднимались от ее тела, словно пар. Она научилась делать то, что он еще не постиг полностью.
Она могла перемещаться между Сетью и реальностью во плоти.
Он не желал думать о том, чего это ей стоило. За глазами из золота и серебра было скрыто ужасное горе. Что — то, о чем она не могла рассказать ему, что — то, что, как представлялось ему, он не мог осознать.
— Талия. — проговорил он, мягко пробуя ее имя. Оно становилось все более и более знакомым.
Она кивнула, и он вспомнил, что этот облик был всего лишь грезой, картинкой, чем — то, что она создавала вокруг себя, чтобы двигаться по Сети. Ее истинная внешность была скрыта где — то за ним… Он вспоминал мимолетные образы. Светлые волосы, алебастровая кожа…
Улыбка…
— Тебе удалось? — спросила она.
— Да. — ответил он. — Разговаривать становилось проще. Теперь он мог удерживать свои мысли на том, что говорил он, и что было сказано. Поначалу с этим у него были проблемы.
Он знал, что это Сеть вытягивает его воспоминания. Она строилась не для того, чтобы ее населяли люди — не как живые, разумные, думающие создания. Сеть предназначалась для людей — рабов, заключенных, кричащих, беспомощных и безмозглых.
Что — то произошло, когда он и подобные ему вырвались на свободу. Они менялись, становились разными…
Развивались.
Порой он жаждал быть свободным от Сети, вернуться во плоти в мир. Он мог вернуться к своему телу, забрать его у ворлонцев, а затем повернуться спиной ко всему остальному.
Ах, снова оказаться во плоти! Быть способным дышать, есть, пить! Сейчас это стало полузабытыми понятиями, но это могло вернуться. Он мог бы быть с этой женщиной, этой Талией, и касаться ее волос дрожащей рукой.
Но у него был долг перед его народом. Он знал это. У него был долг, священный и праведный долг, исполнить который мог только он. Он был их вождем.
Долг важнее всего прочего.
— И? — сказала она.
Он сосредоточился. Он позволил своему разуму уплыть в сторону. О чем они говорили?
Ах, да.
— Есть проход. Стены ослабли и множество шлюзов не охраняется. Скрытное проникновение не только возможно, оно гарантировано.
— В Сети так мало стражей?
— То… то… — он отчаянно старался подобрать слово. — То отклонение инфицировало большую часть сети. Много переходов и тоннелей было испорчено. Ориентироваться в них будет непросто, но это может быть сделано. Я полагаю, что они считают, что порча остановит желающих вторгнуться, или же они не считают, что из Сети возможна какая — либо атака. Они всегда были самоуверенны.
— Напоминает мне кое — кого, кого я знала.
— Что? — Намек был ему непонятен.
— Ничего.
— Я когда — то знал тебя, не так ли? Может, я это уже и спрашивал…
— Да, мы знали друг друга.
— И был еще… Ребенок.
— Больше нет.
Он замолчал. Все это было подсказками. И все что он должен был сделать — это собрать их воедино.
Может быть, он будет знать больше, когда это закончится.
— Все готово? — спросила она.
— Я готов. — ответил он. — Поднимай остальных и… время пришло?
— Скоро.
Очень скоро.
— Какой она была?
— Хмм?
Тиривайл вытянула длинные ноги, насколько это было возможно, и взглянула на Маррэйна, сидевшего на пилотском месте их маленького флаера. И он и она командовали внушительными силами — Маррэйн армией из Так'ча и минбарцев; Тиривайл — Охотницами на Ведьм, но сейчас они остались одни. Каждый, по своим собственным мотивам, решил не вливать свои войска в армию Синовала. Всем, чем они собирались усилить его, были они сами.
Эти двое не были незначительной силой — по любым стандартам. И, скорее всего, по крайней мере часть их войск последует за ними на финальную битву Синовала. Но это путешествие, с Минбара и до Собора, они проделают вдвоем и без попутчиков.
— Беревайн.
Лицо Маррэйна непроизвольно дернулось — верный признак того, что она ощутимо задела его чувства. Что — то изменилось между ними с тех пор, как они убили Такиэра. Стена, в постройке которой почти целиком была виновата она — если не рухнула, то дала большую трещину.
Она чувствовала себя так, словно страшная тяжесть упала с ее плеч. Такой, какой она была — обожженной, в шрамах — она ощущала себя свободней и сильнее, чем когда — либо прежде. Маррэйн был прав: ее отец был тенью, что нависала над ней всю ее жизнь; а теперь он исчез. Она доказала, наконец, что достойна, и доказала это не ему — себе. Она встретилась с чудовищем, лицом к лицу, и не выказала страха.
Но ей и Маррэйну еще было о чем поговорить. Их разделяла тысяча лет истории, и если они хотят это преодолеть, то им потребуется понимание. Совсем недавно она видела в нем много разных сторон: обаятельный, ироничный и флиртующий спутник; беспощадный и целеустремленный воин; печальный мужчина вне времени; лорд, предавший его повелителя…
Где же под этими масками скрывалась истина? Кто был настоящим?
И как ей лучше всего узнать это?
— Огонь. — тихо проговорил он. — Она была… Огонь.
