— В начале одиннадцатого. Он выпил пива две бутылки, где-то в половине первого. И они пошли с Алисой гулять.
— Простите за вопрос, он был трезвый?
— Да, абсолютно.
— Когда они ушли?
— В начале второго. Пошли в Останкинский парк. Хотели посмотреть, работают карусели или нет. Я им позвонила.
— Когда именно?
— Минут через двадцать, после того как ушли.
— То есть в половине второго.
— Да, примерно. Они были на Калибровской улице.
— О чем вы говорили?
— Я спросила, не холодно ли Алисе. Мне всегда кажется, что она легко одета. Он сказал, что все нормально, ей не холодно и что они меня любят. Потом я вспомнила, что мы забыли купить масло.
— Какое масло?
— Сливочное. Ну, вот… И я позвонила опять минут через десять. Они были на Звездном. Я попросила Лешу купить масла.
Она замолчала, закрыла глаза. Спустя несколько секунд рывком очнулась.
— А он что сказал? — вернул ее к разговору Кирилл.
— Сказал, что на обратном пути у дома купит.
— И всё?
— Всё.
— Сказал, что купит и просто положил трубку?
— Нет… Сказал, что уже соскучился и целует.
— Ясно. И что дальше?
— Потом я принялась за уборку. У меня разболелась голова, я выпила таблетку. И уснула. Проснулась, посмотрела на часы — без десяти пять. А их нет. Я звоню — у Леши телефон выключен. Я звонила много раз. Потом села в машину и поехала их искать.
— Понятно. Простой прямой вопрос. Есть люди, которые могут хотеть вашей семье зла?
— Я постоянно думаю об этом. Я уже год не работаю. Леша… Он занимается дизайном помещений, но фирма принадлежит только ему. Леша никогда ничего от меня не скрывал. Если бы у него были конфликты, он бы сказал, это точно.
— Как называется фирма?
— «Малиса дизайн».
— Хоть что-нибудь необычное происходило в последнее время? Подумайте хорошенько. Звонили и бросали трубку, ошибались номером, незнакомцы звонили в дверь, случались инциденты на дороге… Может быть, кто-то на улице к вам подходил, пытался заговорить? Вот такие события меня интересуют.
— Нет, не было. Я бы запомнила.
— Может быть, новые соседи въезжали?
— Нет, мы своих соседей прекрасно знаем. Новых людей в доме не было.
— Старые знакомые, которых давно не видели, неожиданно не возникали?
— Нет.
— Сколько Алисе лет? Она ходит в детский сад?
— Шесть. Я сама занимаюсь ребенком.
— Домработница у вас есть?
— Нет. Не люблю чужих людей в доме.
— Как я понимаю, вы в милицию не обращались.
— Не обращалась. Они заявление принимают только через три дня. Какой смысл к ним идти? Я обратилась к вам. Вы моя милиция.
Кирилл внимательно посмотрел на свои записи и что-то в них подчеркнул.
— И знаете, что самое страшное, — вдруг сказала Ленберг. — Что я сама ему это пиво выбирала.
— А почему это страшно? — удивленно спросил Кирилл, оторвавшись от блокнота.
— Если бы не пиво, они бы поехали на машине. И не пропали бы…
Кирилл ничего не сказал ей на это, но задал еще несколько уточняющих вопросов и детально выяснил традиционный маршрут прогулки в парк.
А потом сделал то, чего не делал никогда. Переступив через профессиональное табу, сказал:
— Мария, я найду Лешу и Алису живыми и здоровыми, обещаю вам.
В тот момент ей это было очень нужно. Отказать женщине он не мог. Договорившись созвониться завтра, они расстались.
«Останкино, значит. Пятьдесят три пропажи за семьдесят пять часов. А на самом деле — пятьдесят пять. Надеюсь, Толик не подведет», — думал он, выезжая на проспект Мира. Не прошло и минуты, как ему позвонила Мария.
— Кирилл, я вспомнила. Когда я второй раз звонила мужу, чтобы про масло сказать, он произнес кое-что еще, правда, не мне, — скандировала она в трубку, стараясь говорить четче и громче. — Он сказал Алисе что-то вроде «да, сейчас обязательно зайдем». Я думаю, она пить захотела и они зашли в магазин за соком.
ПОВЕСТВОВАНИЕ СЕДЬМОЕ
Десятого апреля в эфире нашего канала мы рассказывали о предполагаемых исчезновениях людей в Останкинском районе Северо-Восточного округа столицы. Не прошло и двух дней, как в редакцию «Криминальных новостей» поступила информация сразу из двух неофициальных источников, близких к руководству ГУВД города Москвы. Должностное лицо на условиях анонимности подтверждает информацию о двадцати семи москвичах, пропавших без вести в период с 7 по 8 апреля. Кроме того, источник утверждает, что исчезновения людей продолжаются. Их родственники оформляют заявления об исчезновении своих близких в ОВД «Останкинский». Редакция телеканала направила официальный запрос в пресс-службу МВД РФ, но ответа так и не получила. Съемочная группа «Криминальных новостей» выехала в ОВД «Останкинский». Официальные лица ОВД отказали нам в интервью и в каких-либо комментариях, посоветовав обратиться в пресс-службу МВД.
Сегодня утром, 13 апреля, в тот момент, когда наша съемочная группа находилась у здания Останкинского ОВД, на его территорию стали приходить жители района, преимущественно семейные пары. С первого же взгляда было понятно, что люди, направляющиеся в отделение милиции, потрясены и растеряны. У многих на глазах были слезы. Всего в это утро мы видели не менее двадцати семейных пар, входящих в проходную отделения. К 12 часам дня к ОВД стали стягиваться съемочные группы различных телеканалов. Все они, как и мы, располагают информацией о продолжающихся необъяснимых пропажах жителей района. Около 11 утра первые граждане, предположительно подавшие заявления о пропаже близких, стали покидать отделение. Они категорически не желали комментировать происходящее, а некоторые из них закрывали лица. Около 12.30 из здания ОВД вышла пожилая женщина. Она согласилась побеседовать с нами, не показывая своего лица.
— Скажите, вы ходили в отделение милиции, чтобы написать заявление?
— Да, ходила я, чтоб писать, да.
— А что у вас случилось?
— Да сын пропал, Митя мой. Он у меня непьющий, на двух работах, вот… А одиннадцатого ушел из дома и не вернулся.
— Скажите, сколько лет вашему сыну и кто он по профессии?
