— Послушай, детка, что ты так меня ею пугаешь? Мне же, в конце концов, не замуж за нее выходить? — рассмеялась Одетта. — Я просто собираюсь возить ее по округе.
Эльза на мгновение прикрыла глаза, словно признавая свое поражение. Потом снова посмотрела на Одетту в упор.
— Одетта, я хочу, чтобы ты дала мне клятву… Поклянись, что остаешься здесь не из-за Калума, который, чует мое сердце, где-то рядом!
Одетта не могла дать Эльзе такой клятвы. Она и без того в последнее время слишком часто лгала друзьям. Уж коли ты начинаешь новую жизнь, то, как говорится, начинай ее с чистой страницы.
— Все понятно, — жестко сказала Эльза. — В таком случае прими хотя бы к сведению то, что я узнала об этом человеке через своих друзей. Знаешь ли ты, как он добывал деньги, чтобы купить этот свой сказочный замок? Возможно, половина тех денег, что он вложил в особняк, получена преступным путем.
К удивлению Эльзы, Одетта расхохоталась.
— Надо отдать этому парню должное. У него полно оригинальных идей.
Эльза почувствовала, как ее волной захлестнула ярость.
— Оригинальных, говоришь? — прошипела она. — Ну так слушай. Думаешь, он по своей воле приехал с приятелями на вечер открытия «РО»? Черта с два! Это я его заставила. Я застала его при компрометирующих обстоятельствах с чьей-то женой и пригрозила обо всем рассказать мужу. Он испугался скандала — ну и приехал. Как видишь, мне даже пришлось его шантажировать!
Одетта почувствовала, как ревность, словно кислота, стала разъедать ей душу.
— Скажи, с кем он был, очень тебя прошу!
— Это не имеет значения. Суть в том, что он пытался разорить тебя с самого начала.
— А ты, стало быть, посредством шантажа меня выручила?
— В тот вечер это был единственный способ призвать его к порядку. Если бы не приехали гости, «РО» приказал бы долго жить, даже не открывшись.
— Он приказал долго жить через несколько недель после открытия. Так что какая разница? — сказала Одетта. Она пыталась защитить Калума, хотя имевшиеся в ее распоряжении аргументы показались бы другому человеку как минимум легковесными. — На самом деле, Калум затеял всю эту историю с рестораном, чтобы меня проверить. Хотел узнать, на что я способна, как буду действовать в экстремальных условиях…
— Одди, у тебя с головой все в порядке? — участливо спросила Эльза.
Одетту, однако, сбить с мысли такого рода вопросами было трудно.
— Говорю же тебе: он устроил мне проверку. И я могла ее пройти, если бы не некоторые чрезмерно заботливые подружки, которые вмешались в дело и все испортили…
— Испортили?! — теперь уже Эльза начала терять терпение. — Да мы, если хочешь знать, в тот вечер спасли твою задницу!
Одетта заткнула уши, чтобы не слышать того, что не укладывалось в ее, прямо сказать, нестандартную схему.
— Если бы вы тогда не вмешались, Калум наверняка бы меня полюбил. Как вы не понимаете? Калум играл со мной в некую придуманную им игру, я приняла ее правила, и если бы выиграла — он одарил бы меня своей любовью. Понятно?
— Ерунда! — коротко сказала Эльза. — И какие тут, к чертям собачьим, правила? Это с самого начала была игра без правил. Вообще-то Калум вложил деньги в твой ресторан только для того, чтобы произвести впечатление на Лидию. А когда выяснил, что ей на «РО» наплевать, то и начал играть в свои игры, целью которых, между прочим, было свои деньги из дела забрать. Ну а потом, когда на горизонте замаячил Фермонсо-холл и ему потребовалась вся его наличность, он приложил все усилия, чтобы этот процесс ускорить.
— Как ты ошибаешься! Как бесконечно ошибаешься! — воскликнула Одетта. Она уже не шла, она почти бежала, подсознательно стремясь отделаться от докучливой собеседницы, пытавшейся разрушить ее внутренний мир. — А все потому, что многого не знаешь. Калум приехал ко мне на Новый год, хотел заключить со мной сделку, а когда я отказалась, не ушел, а предложил мне заняться с ним сексом. Вот и толкуй теперь о том, что я ему не нужна. Нужна! Он нашел во мне человека, равного ему по характеру, уму, выдержке и умению вести дела. Другими словами, существо, равное себе во всем, а стало быть, достойное его. Мы живем в двадцать первом веке, когда мужчина предпочитает бросать женщине вызов, нежели дарить ей бриллианты. Неужели ты, Эльза, этого не понимаешь?
Эльза тяжело вздохнула.
— Милая Одетта, любовь — это не дуэль двух джентльменов. Это даже не поединок полов. Это прежде всего бездна доброжелательства, доверия и уважения, которые мы проявляем по отношению к своему партнеру, что, конечно же, не исключает всепоглощаюшей взаимной страсти и, заметь, глубочайшей нежности. А еще любовь — это общие воспоминания, маленькие семейные радости, шутки у камина… Иначе говоря, любовь — это нечто неизмеримо большее, нежели ты думаешь.
— Не надо мне всего этого говорить, — сказала Одетта, гордо вздернув подбородок. — Я знаю, что такое любовь.
— А я полагаю, что не знаешь, — покачала головой Эльза. — Ты вот говоришь, что любишь Калума. А между тем у вас с ним нет ничего общего…
— Ничего, скоро у нас с ним будет общий почтовый индекс, — сказала Одетта и, добавив прыти, с легкостью обогнала беременную Эльзу и побежала дальше, оставив ее далеко позади.
34
Работать с Сид Френсис было непросто. Она оказалась удивительно эксцентрической женщиной, которая всегда выбирала для своих поездок самое, казалось бы, неподходящее время. Причем ездить приходилось в весьма странные, на взгляд Одетты, места. Кроме того, Сид постоянно задавала ей вопросы, каждый из которых, как казалось, не имел никакой связи с предыдущим. По этой причине понять, что у нее в данную минуту на уме было трудно.
Одним из таких странных мест, куда Одетта возила Сид, была небольшая фабрика по производству сувениров, находившаяся неподалеку от принадлежавшей Сид ферме «Смок Милл Фарм». Пятеро местных женщин четыре дня в неделю вырезали там из жести, опиливали напильниками и окрашивали нитрокраской фигурки разнообразных лесных зверушек. Все эти игрушечные животные были облачены в крохотные холщовые рубашечки, которые именовались «смокиз». Соответственно, игрушки имели то же название.
— Я затеяла это дело, чтобы оплатить долги Джоба, а теперь этот бизнес приносит мне сотню тысяч фунтов в год, — похвалилась Сид.
Мастерская по изготовлению «смокиз» была не единственным предприятием, которое находилось в ведении Сид. В одном из старых амбаров на территории фермы трудились два ушедших на пенсию школьных учителя, которые вязали свитерки, штанишки и шапочки, предназначавшиеся для собак и кошек. Этот товар так же расхватывали, как горячие пирожки, и, как в случае со «смокиз», все заказы и финансовые операции осуществлялись посредством Интернета. В другом старом сарае изготовляли пищевые консервы и приправы — закатывали в банки и баночки варенье, джемы, мед и особую фалкингтонскую горчицу, пользовавшиеся неизменным спросом в местных закусочных и чайных.
На ферме находился современный компьютер, с помощью которого Сид связывалась с клиентами и вела гадания по картам Таро, что также приносило ей стабильный доход — желающих узнать таким способом свою судьбу было, на удивление Одетты, довольно много. Приписанные к ферме земельные угодья не пустовали и отнюдь не были заброшены. Сид сдавала их в аренду и имела с этого не только деньги, но и свежие продукты.
Зато мельница, где Одетта должна была жить, оказалась именно такой, как ее охарактеризовала Эльза, — старой и продуваемой всеми ветрами. Подведенные к ней трубы были дрянь, и напор в них был ни
