- Прошу. - Шмелёв кивнул дежурному, тот прикрыл за собой дверь. - Садись, Ксаверий.
Север с недоверием посмотрел на мягкое, с провалившимся сиденьем кресло и выбрал жёсткий стул. Ещё раз осмотрелся, кусая губы.
- Грамматикова уже ушла?
- Сегодня её ещё не было, - Шмелёв наблюдал за комиссаром с лёгкой улыбкой.
- Ещё не было? Стало быть, ждёте? - Север вскочил.
Поднялся и Шмелёв.
- Не сидится мне, Альберт Петрович, - сказал Снейп. - А вы, пожалуйста, сядьте.
- Я не могу сидеть, когда гость стоит, - возразил командарм.
- Я не гость вам, Альберт Петрович, я ваш подчинённый.
- Ты пришёл ко мне не по делу, стало быть, гость.
- Хорошо, - процедил Снейп. - Не по делу, значит. Хорошо, могу и сидя… - он опустился на стул. - Между прочим, вопрос у меня деловой, не личный. Не понимаю, по какой причине вы решили, будто я явился с пустыми разговорами.
- Подумал, ты явился просить, чтобы я не давал разрешения Грамматиковой на перевод в другое подразделение.
- Разумеется, я не хочу терять опытного пулемётчика перед скорым наступлением. Должна же быть в армии какая-то дисциплина! Одному не нравится командир, второй соскучился по жене, третий боится пули… почему бы не устроить вольницу, как в Гуляй-поле?
- Не передёргивай. - Шмелёв откинулся в кресле, маленькими глотками прихлёбывая чай из надтреснутой фарфоровой чашки с розанами. - Хочешь чаю? Я распоряжусь.
Его благодушие приблизило комиссара к точке кипения.
- Я не пью чай, только водку! - рявкнул он.
- Учись себя сдерживать, Ксаверий. Хотя я тебя понимаю - любовь, любовь… У меня в юности тоже была большая страсть. - Шмелёв поставил чашку на стол.
- И чем она закончилась?
- Я выбрал борьбу за народное дело.
- Если Грамматикова останется в отряде, от народного счастья не убудет, - фыркнул комиссар. - Причём тут любовь? С чего вы взяли, что я в неё влюблён? Если хотите знать, второй такой занозы во всей Красной армии не сыщешь!
- Тогда тебе будет лучше от неё избавиться, - любезно сказал Шмелёв.
Север засопел.
- Это моё дело, личное.
- Нет сейчас личных дел, все дела у нас народные.
- Странно услышать подобный упрёк от вас, Альберт Петрович, - сказал Север холодным, дореволюционным голосом. - Разве что вы уже успели сделать все свои тайны достоянием республики.
- К слову, о тайнах. Не догадываешься, почему Нагинин на тебя ополчился?
- Наверное, лицо моё не понравилось. - Север усмехнулся.
- Мне стало известно, что некогда он служил охранником на Нерчинских рудниках, на прииске Торицком. Тебе это ни о чём не говорит?
Снейп задумчиво потёр подбородок.
- Название прииска - разумеется, что касается фамилии… среди политических его не было. Сидел по уголовному делу? Ему подходит.
- Он был офицером конвоя.
- Ах, так, - комиссар пожал плечами. - Имён <i>этих</i> я не спрашивал.
- Его уволили со службы в тот же год, что ты бежал, - подсказал Шмелев.
- Нет, Альберт Петрович, ничего не припоминаю.
- Зато он тебя запомнил. Тебя, Ксаверий, трудно забыть, особенно тем, с кем ты имел удовольствие побеседовать. Обрати внимание: я говорю об удовольствии твоём, а не собеседника.
- Он злится, что его когда-то обидел каторжанин? - уточнил Снейп.
- Ты же умный человек, - сказал Шмелёв с укором. - Разумеется, дело не только в этом. Ты бежал в его смену, и карьера его рухнула из-за тебя.
- Что старый режим, что новый, а служба одна - тащить и не пущать, - процедил Снейп. - Его товарищи знают, кем он был раньше?
- Мы тоже не без прошлого, - мягко ответил Шмелёв.
- Бросьте, Альберт Петрович. Одно - Родину защищать, другое - заключённых караулить. В семнадцатом на моих глазах городового толпа разорвала, а он только на углу стоял, следил за порядком. А этот - сатрап, тюремщик…
- Нет, они не знали. Он подправил свою биографию.
- Брали бы пример с «охранки», с теми подобных казусов не случалось, - Север скривил губы. - Расстреливать пленных офицеров легче, чем проверять собственных работников.
- Надеюсь, ты сумеешь удержаться и не повторить это кому-нибудь из чекистов. К тому же, согласись, они делают нужное дело. Республика в опасности, враги её деятельны и разнообразны. Взять только что разоблачённую группу: хорошо законспирированные шпионы собирали информацию для Врангеля - ты знаешь, что барон планирует отбить Новороссийск. Вероятно, нападение произойдёт в ближайшее время. * 28 Связным группы выступал Злоклятов. Его отец нашёл себе тёплое местечко в штабе Врангеля. Помимо них, в городе действуют разведчики Антанты: ведут пропаганду среди рабочих, на железной дороге, выходят на связь с затаившимися в городе «добровольцами», вербуют краскомов - жаль, но встречаются случаи предательства… и в нашем случае без такового не обошлось
- Квирин?
- Нет, Квирин, скорее всего, англичанин. Доббс показал, что капитан парохода называл его Квирреллом. Обе разведгруппы - английская и доморощенная - действовали сообща. Чека взяло почти всех, но Квирину удалось бежать. И Нагинину тоже.
Снейп издал невнятный возглас.
- Да, он предатель. При обыске его комнаты обнаружили письмо с той стороны, изобличающее его как убийцу Кристалевского. Квартирная хозяйка показала также, что видела у постояльца золотые монеты и ювелирные украшения; впрочем, все ценности Нагинин успел забрать. Благодаря твоему Горшечникову удалось вывести его на чистую воду.
- Этот мне Горшечников! - произнёс Север с досадой. - Хуже козы. На верёвку его привязать, что ли?
- Характер у юноши живой, - согласился Шмелёв. - Почти как у тебя. Мертвец, обнаруженный в лодке, должен был передать Квирину книгу с новыми шифровальными ключами - ту самую, которую ты с таким интересом читал… и даже, кажется, делал пометки? Я их стёр. Надеюсь, ты не обидишься. Не думаю, что чекистам следует их видеть.
- Зачем им понадобилось убивать коммунистов? - спросил комиссар после сердитой паузы. - Хотели создать панику в городе?
- Это совсем другая история, - Шмелёв вздохнул. - Здесь действовала обыкновенная уголовная банда, отличавшаяся, впрочем, размахом и превосходной организацией. У них был свой человек в губкомовской типографии, печатавший дополнительные хлебные карточки; ещё часть карточек они похищали, не брезгуя прямым разбоем. Лохов-Златоверхов поставлял информацию о людях, получающих усиленный паёк, доставая её по знакомству или через знакомых пишбарышень. Бандиты убивали несчастного, а контрреволюционную надпись делали для отвода глаз.
- Это они в меня стреляли?
- Вряд ли.
- Нагинин?
- У него теперь не спросишь. Возможно, это был Квирин - он ведь знал, что книга с кодами у тебя. Увидев, как ты читаешь её, он выстрелил в тебя из опасения, что ты разгадаешь шифры.
- Он не мог увидеть из окна, что именно я читаю, - сказал Север, подумав.
- Хорошо. У тебя есть какие-нибудь соображения на сей счёт?
