солнышко пригревало всё сильнее. Снеговики сделались сонными и рассеянными и на уроках слушали невнимательно. Снеговички то и дело капризничали.
— Прямо не знаю, что с ними делать, — сказала деду Снегурочка. — Сегодня я сделала замечание Брошкиной, так она расплакалась и выбежала из класса…
— Весна, — заметил Дед Мороз.
— Дедушка, я уже давно думаю, что будет с нашими учениками, когда… — Внучка замолчала и внимательно на него посмотрела.
— Я тоже думаю, — сказал Дед Мороз. — Это вопрос серьёзный, тут важно всё взвесить и найти правильный ответ.
Вопрос о том, что будет, когда придёт лето, конечно, тревожил снеговиков. И если они не задавали его учительнице, то только потому, что боялись показаться смешными или — хуже того — трусливыми.
— Слушай, Чайников, — спросил как-то Морковкин. — А ты не боишься, что весной мы, как сосульки…
— Растаем? — Чайников задумался. — С одной стороны, по законам природы, обязательно должны.
— А с другой?
— А с другой, технический прогресс. Сейчас всякие холодильники есть, морозильные камеры…
— И мы полгода будем сидеть в этой морозильной камере?
— Совсем не обязательно. Может быть, дедушка изобретёт для нас какие-нибудь жаропрочные костюмы, как у сталеваров, или солнцезащитный крем.
— Волшебный крем? Это было бы здорово. Намажешься им — и можно на каникулы отправиться в Африку!
Морковкин поделился своими сомнениями с Варежкиным. Но тот как-то легкомысленно отмахнулся:
— Наш дед — волшебник, он что-нибудь придумает. Меня другое волнует, летом сосулек не будет…
— Балбес ты! — хотел сказать Морковкин, но промолчал.
Был замечательный выходной день. Воробьи весело чирикали, принимая солнечные ванны. Но у Морковкина на душе было муторно. Снеговичок брёл по лесу и думал: «Вот растаю я и никогда больше не увижу ни этих берёзок, ни ёлочек…»
— Привет! — послышался знакомый голос. И из кустов появился заяц Федька. — У тебя, случайно, ничего с собой нет?
Под «ничего» Федька подразумевал свёклу или капустный лист, которые Морковкин иногда таскал для него из погреба.
— Извини, забыл! — сказал снеговичок.
— Ладно, — махнул лапой Федька. Из его белоснежной шкуры почему-то торчали серые клоки.
— Тебя что, собаки подрали?
— Нет, линять начинаю. Мы весной всегда линяем. Эх, скоро здорово будет, тепло, всё растает, заячья капуста появится…
— Я, может быть, тоже растаю, — сказал Морковкин.
— Извини, — смутился Федька. — Я думал, а вдруг у вас, у снеговиков, спячка, как у медведей? Только наоборот — не зимняя, а летняя.
— Ничего, — вздохнул снеговичок. — Знаешь, если я растаю, я попрошу дедушку, чтобы он отдал мою морковку тебе.
— Спасибо, — окончательно смутился Федька и быстро исчез в кустах.
«Летняя спячка, — думал Морковкин, возвращаясь в деревню. — Это было бы здорово!»
С каждым днём становилось всё теплее. Дед Мороз отменил утреннюю зарядку, а Снегурочка посоветовала ученикам меньше бегать и находиться на солнце.
Снеговики совета, конечно, не послушали. И на каждой перемене, как обычно, выбегали играть в волейбол. А снеговички крутили обруч и прыгали через скакалку… Пока с Сорокиной — самой крепкой и плотной снеговичкой — не случился обморок.
— Что со мной? — пробормотала Сорокина, приходя в себя. Лицо у неё посерело, а с носу капало.
— Тепловой удар, — сказала Снегурочка. — Ты просто перегрелась на солнце.
Вечером Дед Мороз собрал снеговиков в школе. Вид у него был необычно серьёзный:
— Я хотел с вами поговорить вот о чём. Приближается лето. Через полтора месяца во всех школах начнутся летние каникулы. Но у нас школа особая, и занятия закончатся раньше.
— Ура! — крикнул Кроссовкин.
— Тихо, — сказала учительница. — Вы учили природоведение и знаете, что летом…
Все затаили дыхание.
— Мы растаем? — робко спросила Синичкина.
— Нет, — покачал головой Дед Мороз. — У меня есть одна идея. Но вы уже взрослые, и я хотел бы обсудить её с вами…
Идея заключалось в том, что снеговики будут спать все летние каникулы, а проснутся в сентябре, когда выпадет первый снег.
— Спать всё лето? — спросил кто-то.
— В этом нет ничего необычного, — сказала Снегурочка. — Белки, ежи, медведи спят всю зиму. А у вас получится наоборот…
— Летняя спячка? — спросил Морковкин.
— Подходящее название, — одобрил Дед Мороз. — Какие у вас будут вопросы и соображения?
Все дружно зашумели: когда начнутся каникулы? И где они будут спать? А у снеговичек будет отдельное помещение или нет?
Дедушка объяснил, что под летнюю спальню переоборудуют большой погреб. Продукты оттуда перетащат в новый холодильник. А в погребе сделают ремонт и поставят кровати…
— Я боюсь, что не усну. Некоторые мальчишки так храпят, особенно Ведёркин, — пожаловалась Сорокина.
— Поэтому ложись к нему поближе, — сказал Мерзлякин.
— Почему? — не поняла Сорокина.
— Потому что он своим храпом будет в погребе крыс отгонять!
Несколько снеговичек нервно взвизгнули.
— Успокойтесь, — сказал Дед Мороз. — Никаких крыс в погребе нет. И спать вы будете крепко, обещаю. Есть ещё вопросы?
Руку поднял Старометёлкин. Свою фамилию он получил, так как из головы у него торчали прутья от старой метлы. Снегурочка хотела дать ему более благозвучную фамилию — Прутков. Но пришлось бы начисто переписывать классный журнал. Поэтому он так и остался — Старометёлкиным. А другие снеговики называли его кто как: и Прутковым, и Ёжиковым, и даже Лысенко. Но Старометёлкин не обижался:
— Важно не то, как тебя называют. А то, что ты есть.
Он вообще был очень спокойный и рассудительный снеговичок. С философским складом мышления, как говорил Дед Мороз. И хотя учился неважно, но иногда ставил своими вопросами учительницу в тупик: «Что было раньше: яйцо, курица или петух?» или «Что важнее в жизни — быть умным или счастливым?»
— А сам ты как думаешь? — спросила Снегурочка.
Старометёлкин почесал в затылке:
