- О, ну конечно. По состоянию твоих ушей сразу ясно, кто в доме хозяин. Вернее, хозяйка.
- А тебя волнует их состояние? - Гарри, улыбаясь, подошёл ближе.
- Само собой, - невозмутимо ответил Люциус. - Не великое, знаешь ли, удовольствие: целовать поклёванные кем-то уши. Свободна, нечисть, - это Элоизе.
Беседа приняла интересный оборот, а Гарри ещё не задал один важный для него вопрос. Он сунул Люциусу бокал и решился:
- Я хотел спросить насчёт твоей… насчёт Н… насчёт мадам Малфой.
- О, - Люциус пригубил коньяк, посмаковал и довольно прищурился. - И что именно?
Можно подумать, он не понимает. Гарри было жутко не по себе - ещё никогда не приходилось вести подобных разговоров, но он не сдавался.
- То… То, что мы делаем, это ведь… нехорошо по отношению к ней?
Н-да, лексика на уровне восьмилетнего ребёнка. Но зато всё понятно. Гарри ждал. Люциус покатал в ладонях бокал, принюхался к согретому коньяку и сделал ещё один маленький дегустаторский глоток.
- Я бесконечно ценю и уважаю Нарциссу, - сказал он наконец.
Конечно, конечно.
- Я… - тут Люциус запнулся и зачем-то заглянул в бокал. - Я был бы последним, кто захочет причинить ей боль, - он одним глотком прикончил коньяк и чуть поморщился. - И я точно знаю, что наши с тобой… что то, что мы делаем, её не огорчит. Не больше, чем всегда.
- Чем всегда??
- Мы давно уже независимы друг от друга в интимном плане.
- В смысле? - Гарри казалось, что они говорят на разных языках.
- В смысле, у каждого из нас свои любовники, мы знаем об этом и ничего не имеем против, - чуть раздражённо пояснил Люциус. - Так понятно?
- О. Вполне.
Действительно, куда уж проще.
- Но почему же вы тогда не разведётесь? - ляпнул Гарри. У него не укладывалось в голове, что каждый из супругов спит где-то на стороне, и они не видят в этом ничего особенного.
Люциус закатил глаза.
- Если следовать твоей логике, люди женятся и живут вместе исключительно из-за секса, а когда его нет, то брак обречён. Так? А где же хвалёный гриффиндорский идеализм? Я поражён до глубины души! - язвительность, разлитая в голосе, зашкаливала.
- Э-э… Да нет, просто это, ну… Ну вообще, да. В смысле, я понял.
- Неужели?
- Ага. Понял, но не представляю. Уж извини, - Гарри развёл руками, чуть не расплескав позабытый коньяк.
- Ничего, - Люциус усмехнулся и кивнул на его бокал. - Почему ты не пьёшь?
- А? Да я, вообще-то, не люблю коньяк, - признался Гарри, улыбаясь.
Люциус покачал головой, выхватил бокал из его рук и поставил на стол рядом со своим - опустевшим.
- В таком случае, если ты выяснил, всё, что хотел, - начал он самым светским тоном. - Могу я тебя трахнуть?
Гарри ошалело хлопнул глазами, ещё раз. Этот благопристойный тон и легко слетевшее с губ Люциуса словечко составили невероятное сочетание. Невероятно возбуждающее.
- Спальня наверху, - выдавил он.
Они чинно поднялись по лестнице - Гарри впереди, Люциус следом. В комнате плескалось закатное летнее солнце. Гарри шагнул к огромному окну.
- Я задёрну…
- Зачем? - удивился Люциус.
Что тут можно ответить? Что он так привык? Действительно, бывшим подругам было бесполезно втолковывать, что раз уж парень ложится с девушкой в постель, то его не смутят лишние дюймы на бёдрах или складочка на животе. Но нет, всегда темнота или полумрак, они настаивали. И Гарри, в общем, это вполне устраивало. Он и сам-то себя красавцем не считал.
- Не нужно, - с мягким нажимом повторил Люциус, расстёгивая манжеты. - Я… - он окинул замершего у окна Гарри внимательным взглядом и чуть улыбнулся. - Я хочу видеть то, что беру.
В личном рейтинге самых возбуждающих фраз, Гарри бы поставил это на второе место. Он потянулся было к пуговицам на рубашке, но Люциус опять остановил его.
- Нет. Я сам, - он шагнул к кровати и, глянув на него, тихо произнёс: - Иди сюда.
О, гран-при рейтинга. А бывает в рейтингах гран-при? Примерно такие дурацкие мысли бродили в голове Гарри, когда он принял первый - лёгкий - поцелуй. Ладони Люциуса спустились по его спине, чуть задержались на ягодицах, огладили бёдра, а потом легли на грудь. Не прерывая поцелуя, он занялся рубашкой Гарри. Тот и сам не заметил, как оказался на кровати, полураздетый, и настойчивые губы скользили по его шее, а пальцы нежно пощипывали маленькие чувствительные соски. Он судорожно выдохнул, ощущая, как поцелуи влажной змейкой стекли ниже: Люциус увлечённо исследовал его ключицы, грудь и…
- А почему не лев? - горячее дыхание обожгло живот.
- Что? - Гарри приподнялся на локтях. - А, ты про татуировку, - с недавних пор над его пупком вздымался в прыжке маленький бирюзовый дельфинчик. - Сделал неделю назад, в память о море. Я там впервые побывал прошлым летом. На тёплом, в смысле.
Гарри было очень тяжело говорить связными фразами, но Люциус не спешил.
- Первый раз на море, вот как, - задумчиво произнёс он, поглаживая дельфинчика. А потом нагнулся, и Гарри ощутил росчерк острого кончика языка по контуру рисунка. Он закрыл глаза.
- И правда солёный, - выдохнул Люциус.
В следующие несколько минут, Гарри узнал о наличии у себя ещё одной эрогенной зоны - где-то там, в районе дельфинчика. Он изо всех сил сдерживался, чтобы не вцепиться Люциусу в плечи, умоляя, требуя большего, и тот, конечно, заметил.
- Нравится? - дразнящий след языка протянулся над кромкой джинсов. - Хочешь ещё?
- Иначе бы… я здесь не лежал, - его пока хватало на иронию. Люциус одобрительно хмыкнул. Его ладонь тяжело опустилась на пах Гарри, сквозь ткань сжимая напряжённый член - сильно, почти грубо. Так, как надо.
- М-м…
- А если я захочу того, от чего ты так мило шарахнулся позавчера - позволишь? - промурлыкал Люциус, слегка двинув рукой.
- Я… да.
- А если захочу большего - тоже? - хватка ослабла, но ладонь сползла ниже, чуть надавила, заставляя развести ноги.
- Да…
- Прекрасно, будем считать, что я поймал тебя на слове, - Люциус игриво чмокнул его в пупок и стёк с постели. Гарри, перевернувшись на живот, наблюдал. Сначала на спинку кресла аккуратным облаком опустилась рубашка, и Люциус повернулся у нему. Стройный, ближе к худощавому; удлинённые мускулы плавно перекатываются под сливочной кожей; несколько тонких шрамов, словно от Режущего. Хотя, почему «словно»? Скорее всего. Прежде чем сбросить брюки, Люциус извлёк из карманов палочку и нечто маленькое, блестящее. Гарри прищурился.
- Энгоргио, - на постель плюхнулся флакон с чем-то прозрачным.
- О-о-о! - Гарри был в восторге. - Неужели пальмовое масло?
- Именно. Очищенное и обогащённое, рекомендую, - Люциус выскользнул из брюк.
- И давно ты его с собой носишь?
- С первой встречи, - невозмутимо. Гарри прыснул. А потом Люциус разделся полностью, и стало не до смеха. Солнечные лучи тёплой охрой рассыпались по его коже, золотили невидимые светлые волоски на руках, груди и ниже - там, где тяжело качнулся крупный налитой член. Красиво, чёрт. Это было… красиво.
