Две истории про оборотня

сколько лет, а по новому, доработанному, то это очень долго и очень дорого. Такое зелье варят индивидуально, на заказ, для этого нужна соответствующая квалификация. У нас таких специалистов нет, это раз. А если бы и были, то сами подумайте: после войны у нас элементарно не хватает рук, палаты переполнены, не хватает места. Всех, кого можно, мы отправляем долечиваться домой. Наши зельевары варят снадобья в три смены, потому что зелья нужны и для пациентов, и для аптеки, и надо отправлять зелья тем, кто лежит дома.А Аконитовое зелье — одно из сложнейших в приготовлении. Старый рецепт удобен тем, что там в составе более простые в приготовлении и более дешевые аналоги, а не забывайте, что карман Министерства не бездонный. Конечно, побочных эффектов много, но свою главную функцию оно выполняет, а большего и не требуется. Хотя, если у вас есть возможность, можете обратиться к зельевару, который сварит для вас хорошее Аконитовое зелье, только такого мастера придется поискать, да и заплатить ему придется немало. Вы готовы каждый месяц выкладывать кругленькую сумму? — колдомедик скептически хмыкнул.

Люпин к таким тратам готов не был. А целитель продолжал:

— Я бы не советовал вам рисковать, потому что зельеваров, способных сварить требуемое вами зелье, крайне мало. Я понимаю, что наше зелье имеет много минусов, к тому же, с вашей непереносимостью некоторых компонентов, но поверьте, в данный момент лучшего вы все равно не найдете. Тем более, по такой приемлемой цене. В конце концов, не так уж и страшно потерпеть неудобства раз в месяц. Впрочем, дело ваше. Если вам так невмоготу, то можете вообще ничего не принимать, если считаете, что болезненная трансформация и неконтролируемый разум лучше, чем недостатки зелья. Только хорошо подумайте, что вы живете в обществе, значит, вы имеете кое-какие обязательства перед окружающими. Впрочем, мистер Люпин, вы взрослый человек. Надеюсь, вы решите свои проблемы, поверьте, мы и так делаем все возможное. А теперь извините, пациенты не могут ждать.

Из кабинета колдомедика Люпин вышел крайне подавленным, не представляя, как переживет очередное полнолуние.

Дора не находила себе места, глядя как мучается муж. Она надеялась, что после войны они с Ремусом и Тедди наконец-то заживут счастливо, и никто и ничто не сможет помешать им, а уж с ликантропией они справятся, ведь они любят друг друга. Но на деле все оказалось далеко не так радужно. С каждым месяцем Ремус чувствовал себя все хуже, седых волос у него становилось все больше, а дней, когда он чувствовал себя нормально, шутил и играл с Тедди — все меньше.

Ремус почти не выходил из спальни во время приема зелья, постоянно лежа на кровати и уклоняясь от прямых ответов на все вопросы жены, а после трансформации был настолько разбит, что еле держался на ногах и потом отлеживался еще неделю, в течение которой не мог нормально есть и спать. Доре было больно на это смотреть, ей казалось, что она угасает вместе с мужем, и теперь она невольно частенько вспоминала Снейпа и Аконитовое зелье, которое он варил Ремусу. От того зелья не было ни болей, ни головокружения, ни дурноты. Но Снейп погиб, и теперь таким, как Ремус, зелье варят зельевары из Мунго по заказу Министерства Магии, заботясь лишь о том, чтобы их варево оказывало нужный эффект, ничего лишнего.

Втайне от Ремуса, не желая расстраивать любимого, Дора пробовала обратиться к Гермионе, ведь она отличница и столько всего знает, может, она сможет сварить зелье по тому рецепту, что варил Снейп. Но Дору постигло разочарование: Гермиона, виновато посмотрев Доре в глаза, сказала:

— Это слишком сложная рецептура. У меня нет таких навыков. Прости, Тонкс. Если бы я смогла, я бы сделала все, что в моих силах. Но за такое зелье я даже браться не буду, потому что трезво оцениваю свои силы. Я не профессиональный зельевар. Поверь, то, что Ремусу предлагают в Мунго — это действительно лучший вариант.

Но Дора так не считала. Мысль, как можно облегчить мужу его болезнь, зрела в подсознании давно, и вот теперь в одну минуту оформилась в ясное и, как казалось Доре, абсолютно верное решение. Они с Ремусом семья, значит, надо уступать и чем- то жертвовать. А мужа она будет любить, не смотря ни на что. И если от этого ему будет легче — она согласна. Главное, чтобы сам Ремус не упрямился и согласился. После он поймет, что это было хорошее решение.

Когда Ремус впервые услышал то, что ему предлагала жена, он подумал, что она сошла с ума:

— О чем ты говоришь, Дора? Ты понимаешь, в каком я буду состоянии, если не выпью зелье? Я буду абсолютно невменяем, я не буду помнить, кто я, будет только дикий, жаждущий пищи зверь. Это исключено! Ваша с Тедди безопасность превыше всего. А я буду принимать лекарство, и это не обсуждается… И вообще, я же говорил, что тебе не стоит связывать свою жизнь с оборотнем. Видишь, как все обернулось. Я и вашу с Тедди жизнь превращаю в ад.

Но Дора не привыкла так просто отступать, зная, что ее муж не боец по натуре и раньше в спорах ей частенько удавалось одерживать победу. А сейчас она знала, что в глубине души Ремус и сам этого хочет, надо только проявить настойчивость. Ведь она на все готова ради него.

Ремус скептически осматривал подпол. Предполагалось, что там должны храниться овощи и запасы на зиму, но Дора не любила ковыряться в земле, поэтому подпол пустовал. Люк в комнате был застелен ковром, так что Ремус и забыл уже, что у них в доме есть подобное место, а вот Дора вспомнила. И теперь Ремус рассматривал земляные стены и пол в довольно просторном даже для человека помещении. Чтобы спуститься вниз, ему пришлось достать из кладовки приставную лесенку — подпол был глубоким, а главное — тяжелый люк можно было при желании запереть снаружи на замок. Потом Ремус внимательно изучил толщину досок пола. Но Дора не дала ему высказать ни единого сомнения.

— Ремус, поверь, люк достаточно прочный и замок тоже очень надежный. Я все рассчитала. И доски пола тоже в порядке, посмотри, какие толстые. Они все выдержат! Тем более, мы с Тедди будем ночевать в дальней комнате, ты нас не услышишь и вряд ли учуешь. А даже если учуешь — этот подпол сделан на совесть, мы будем в безопасности, ты не сможешь добраться до нас. А утром я тебя выпущу, и все будет замечательно. Пойми, что это зелье, которое не зелье, а дешевый суррогат, погубит тебя. А ты очень нужен нам с Тедди. Так что лучше одна ночь в подполе, чем ты будешь травить себя. Давай хотя бы попробуем. Если не захочешь — в следующее полнолуние будешь опять принимать зелье. Но давай хотя бы попробуем по-другому. Ремус, я аврор, я сумею позаботиться о себе и о сыне.

И Ремус согласно кивнул.

Вопреки заверениям, Дора не могла сомкнуть глаза. Тедди, чувствуя нервозность матери, тоже не хотел засыпать и хныкал. Тишина в подполе оказалась недолгой: вскоре послышался шум, возня, а затем рык, душераздирающий вой, и Дора услышала скрежет когтей под полом, будто скребли ей по сердцу. Конечно, она аврор и не должна бояться, но сейчас, в темном доме, с маленьким ребенком на руках и с превратившимся оборотнем, который где-то там, под полом, ужас накатил на нее предательской волной.

Может, Ремус был прав, и не стоило все это затевать? И тут же одернула сама себя: это ее муж, он болен, и если эти меры ему помогут, то она привыкнет. Ремус предлагал ей провести эту ночь у матери и аппарировать домой под утро, или хотя бы отправить к Андромеде Тедди, но Дора твердо решила, что раз они семья, то и трудности будут преодолевать сообща. Тем более, Андромеда явно не одобрила бы план дочери. Но она, Дора, уже взрослая, она сама мать и в состоянии разобраться с проблемами в собственной семье. Это ее муж, и она останется с ним.

… Зверь не знал, как он попал в эту яму и что он здесь делает. Он вообще ничего не знал, кроме одного: близко, очень близко пульсация теплой крови, запах пищи и страха. Запах жертвы. Это где-то наверху, но разве сильному, яростному, голодному зверю существуют помехи, когда то, что он так вожделеет, совсем рядом…

Внезапно наступившая тишина напугала Дору сильнее, чем рыки и завывания. «Это затишье перед бурей», — пронеслась ясная и четкая мысль. А в следующую секунду раздался самый ужасный звук, который она только могла себе представить — треск ломающихся досок. А потом Дора как будто оцепенела, и смотрела на себя со стороны, словно это не она, а какая-то другая женщина сидит на кровати, забившись в угол и прижимает к себе ребенка, не она видит, как слетает дверь с петель, не на нее смотрят желтые глаза, в которых нет ни капли человеческого, не она открывает рот в беззвучном крике, не она ощущает незнакомый, омерзительный запах звериного дыхания, не ее опрокидывает и прижимает страшным весом к постели какой-то дикий, невиданный, чудовищный и абсолютно незнакомый зверь, не из ее горла течет что-то теплое и не ее окутывает тьма…

Ремус открывает глаза и не может понять, где он находится. Он в комнате, хотя точно помнит, что Дора закрывала его в подполе. Он почему-то лежит на кровати, одеяло на полу, а простыни мокрые и залитые чем-то темным и липким. Он с трудом поворачивает голову и прямо перед собой видит застывшие, широко раскрытые глаза жены. И через секунду понимает, что произошло ночью. А потом он начинает кричать.

КОНЕЦ

Файл скачан с сайта Фанфикс.ру - www.fanfics.ru