Он осторожно поднимает колпак и обращается к воображаемой публике:
— Пожалуйста, почтеннейшая публика, настоящий котенок!
Котенок озирается и прыгает со стола.
Фотэрингей. Стой! Кис-кис-кис!
Он бросается за котенком, но тот прячется под кровать.
Фотэрингей (в замешательстве скребет в затылке). Только бы не удрал. Ох, уж эти котята! Если он там что-нибудь натворит, мне житья не будет от матушки Уилкинс! Пойди сюда, кис-кис! Шалунишка. (Он наклоняется и зовет.) Кис-кис-кис! (Лезет под кровать. Торчат одни его ноги.) Иди сюда, тебе говорят. (Слышно, как котенок шипит на него.) Черт тебя возьми! Вот бесенок.
Он вылезает из-под кровати совершенно расстроенный и, стоя на коленях, внимательно разглядывает царапину на руке.
— Подушка для булавок, а не котенок!
Вдруг в голову ему приходит новая идея. Он ползет на четвереньках. Вытягивает руку вперед.
— А ну-ка ты, колючка! Превращайся в подушку для булавок. Ага, попался!
Он вытаскивает из-под кровати подушечку для булавок в форме котенка. С любопытством смотрит на нее, потом прячет под колпак.
— Сгинь! Раз, два, три!
Фотэрингей (обращаясь к волшебному колпаку). А теперь и ты снова стань обыкновенным колпачком для свечи, и дело с концом. Вот так.
Фотэрингей (в раздумье лижет царапину). Надо быть осторожней. (Новая мысль.) А ну-ка, царапины, заживайте!
Фотэрингей. Ба! Так, пожалуй, вся ночь пройдет с этими чудесами.
Часы бьют одиннадцать.
Фотэрингей. Пора спать, Джордж Макрайтер, спать пора.
Он садится на кровать и начинает расшнуровывать башмак.
Фотэрингей. Ничего подобного со мной не бывало.
Следующий кадр — та же спальня. Фотэрингей уже в постели. Свеча догорела до подсвечника. На кровати несколько кроликов, букеты цветов, трость, множество пар часов, два фарфоровых котенка. Сам Фотэрингей, не веря своим глазам, объедает гроздь винограда (сотворенного с помощью чуда).
Часы на церкви бьют два.
— Скандал! Уже два часа, я просплю, опоздаю на работу. Куда же мне девать все это барахло? Пусть сгинет все, что я тут сотворил. (Все исчезает.) Бог мой! Свеча совсем сгорела. Ну и достанется мне утром от старой матушки Уилкинс.
Он дует на мигающую, совсем оплывшую свечу. Но она не гаснет, пока он не догадывается сказать:
— Потухни.
Тут же становится темно, только окно видно. Поскрипывает кровать.
5. Мистер Фотэрингей в замешательстве
Звонит будильник. Церковные часы бьют семь. Звучит бодрая музыка.
Фотэрингей просыпается. Потягивается. Протирает глаза. Садится на кровати.
— Все это мне приснилось.
Недоумевает. Почесывает щеку.
Делает рукой магический жест. Шевелит губами.
На одеяло выскакивает зайчик и тут же исчезает.
— Вот те на! Значит, правда.
Принимает решение.
— Хватит чудес, во всяком случае, на сегодня. Хватит. Надо все обдумать… Куда это годится? Не успеешь с мыслями собраться, а чудо раз-два и готово. Довольно, мистер Джордж Макрайтер Фотэрингей, если вы не поостережетесь, неприятностей не оберешься.
Фотэрингей за завтраком.
Яйцо оказывается тухлым. Он его нюхает, разглядывает с негодованием. Превращает в хорошее. Получает чудом еще два. Приходит в замешательство.
— А вдруг хозяйка пожелает узнать, откуда лишняя скорлупа? Куда бы ее деть? О господи, вот задача! Есть! А ну, скорлупа, превратись в мух и фьюить отсюда… Неплохо придумано, а?
Часы на церкви бьют восемь. Фотэрингей встает и уходит. Он все так же задумчив.
Магазин «Григсби и Блотт». В большой витрине Билл Стоукер, он украшает витрину. Это видный, красивый молодой человек, пожалуй, чуть фатоватый, но уж куда привлекательней Фотэрингея. В глубине, в дверях, ведущих в служебное помещение, стоит Эйде Прайс, молоденькая манекенщица, и разговаривает (слов не слышно) с Биллом Стоукером. Это высокая брюнетка в длинном, облегающем фигуру платье из примерочной. Держится она кокетливо. Стоукер наклоняется, словно хочет сказать ей что-то по секрету. На улице появляется Фотэрингей. В нем вспыхивает ревность. Они его замечают. Тут же Эйде Прайс принимает вид недотроги. Обмен приветствиями. Фотэрингей входит в магазин.
Галантерейный отдел. За прилавком мисс Мэгги Хупер, весьма чувствительная блондинка с голубыми мечтательными глазами, одна рука у нее на перевязи. Ее помощница, веснушчатая Эффи Брикмэн, спрашивает:
— Мисс Хупер, как рука?
— Пока на перевязи и неподвижна, болит меньше. Для того и перевязь, чтобы не тревожить ее. Я сегодня что-то ужасно голодна, скорей бы завтрак.
Эффи. А мне совсем есть не хочется.
Мисс Хупер. Заболели?
Эффи. Нет, это из-за веснушек, я вся в веснушках. Выскочили еще две. Пудра не помогает. Ах, Мэгги, скоро я буду вся запудрена. А он этого терпеть не может. Да ладно, все равно теперь ничего не поделаешь. Кто это там крадется сюда из «Тканей»?
Мисс Хупер. Ничего, я окажу ему холодный прием.
Эффи. Не выйдет у вас, я уверена.
Мисс Хупер. Выйти-то выйдет. Только я не хочу.
Эффи. Где двое, там третий лишний. Я пошла.
Мисс Хупер. Это не обязательно.
Эффи. Но желательно. Согласны?
Она исчезает, а за прилавком появляется мистер Фотэрингей. Вообще-то не в его привычках покидать свой отдел, но сейчас мертвое время перед наплывом вечерних покупателей.
Мисс Хупер. В последние дни вы что-то не часто заглядываете к нам, мистер Фотэрингей. Не новое ли увлечение в примерочной? Ну-ну, мы уже все знаем.
Фотэрингей (с глупой улыбкой). Нет, сердце мое в этом отделе, мисс Хупер.
— Неужели?
— Да, это так. Я весь день искал случая поговорить с вами. Вернее, все утро.
— Неужели?
— Серьезно, Мэгги! Со мной произошло что-то… что-то невероятное. До сих пор в себя не приду.
Мисс Хупер. Забыли получить деньги с покупателя или выиграли в лотерею?
Фотэрингей качает головой.
— Что-то невероятное… Влюбились, значит?
— Уже давно, и вы это сами знаете, мисс Хупер.
— Неужели?
— Да.
