Его язык смело дразнил ее губы, и она думала, что впадет в неистовство, изголодавшись по нему, пробуя его на вкус и уступая его ласкам.
Аманда даже не представляла, что поцелуй может быть таким интимным, таким восхитительным. Она ликовала, обняв за шею Джемми. Ее тело безудержно прижималось к нему. Прочь тревоги и опасения. Другого шанса ей не представится…
Его рука легла на ее бедро, прижимая ближе. Она чувствовала его крепкий торс. Вот что значит жить.
Сердце Аманды опасно застучало, и она задавалась вопросом, не остановиться ли. Остановиться прежде…
Но как она могла? Джемми, возможно, изменился, но в его поцелуях чувствовался тот же пылкий повеса, которого она помнила со своего первого сезона.
Повеса, способный воплотить в жизнь все ее мечтания прямо сейчас, этой самой ночью.
Сердце в ее груди стучало все неистовее и опаснее, и Аманда высвободилась.
Она не должна этого делать, нет, если это означает…
– Нет, – прошептала она. – Не теперь.
Он устремил на нее пристальный взгляд:
– Почему?
– Я должна уехать. – Она отпрянула. – Я должна быть далеко отсюда. – «Подальше от вас».
Джемми снова схватил ее:
– В чем дело? Что вас так напугало?
– Я не боюсь, – солгала она. Да, она не боится, она просто в ужасе.
– Нет, боитесь. – Джемми притянул ее в теплые надежные объятия. – Я чувствую себя глупо, я даже не знаю вашего имени.
– Аманда, – порывисто ответила она. – Меня зовут Аманда.
Она глубоко вздохнула, потом еще раз. О Господи, если бы только ее сердце перестало биться так яростно, если бы только она могла отдышаться! Тогда она, вероятно, сможет рассуждать здраво. Что она наделала, сообщив ему свое имя!
– Аманда, – повторил он, словно пробуя имя на вкус, как делал это, целуя ее. – Оно вам подходит. Честное и красивое.
– Едва ли, – только и сумела выговорить она, изо всех сил пытаясь сдержать восхищение от звуков, слетающих с его губ, от его похвалы.
– Еще как подходит, моя милая Аманда.
О, это было хуже, чем она воображала. Поцелуй – это одно, но когда Джемми обнимает ее, нашептывает на ухо нежности и просит остаться…
Нет, когда…
– Я не могу, – сказала она, толкнув его в грудь.
– Чего не можете – остаться? – Он удержал ее и поцеловал в лоб. – Я не знаю, как и почему, но вы вернули свет в мою жизнь. Не бойтесь, утром я займусь своей матушкой и этим дурацким балом. А потом мы найдем выход…
– Нет! – высвободившись, ответила Аманда. Ее глаза наполнились слезами. – Я не могу здесь остаться.
– Почему? – настаивал он.
– Просто не могу. – Как глупо она говорит. Но что еще она может ему сказать? Правду?
– Из-за меня? – спросил Джемми. – Знаю, я вел себя развязно и все такое прочее, но, черт побери, я… никогда ничего подобного не чувствовал.
– Нет, не из-за вас. – Она посмотрела в небо.
«Ни в коем случае не из-за вас».
– Тогда почему? – не унимался он. – Или есть кто-то еще?
– Нет! – мгновенно ответила Аманда.
– Тогда почему вы не останетесь? – спросил Джемми, поймав ее прежде, чем она сообразила, что он сделал. Не колеблясь он припал к ней страстным поцелуем. Горячим, требовательным, от которого снова затрепетало ее сердце. Когда он оторвался от ее рта, она задыхалась. – Побудьте со мной, Аманда. Брайтон никуда не денется.
– Да, но меня там не будет, – прошептала она, вырвавшись из его рук, и побежала к двери.
– Останьтесь со мной, Аманда, – молил он. – Станьте моей жизнью.
Она замерла у двери, давясь рыданиями, разрывавшими ее сердце, потом открыла тайну, которую так старалась сохранить:
– Я не могу остаться с вами, потому что не могу отдать вам жизнь. Я скоро умру.
Глава 6
На утро Джемми все еще ругал себя за то, что не последовал за Амандой в дом и не потребовал объяснений.
Аманда умирает? Женщина, которая вновь вдохнула в него жизнь, вот-вот расстанется со своей собственной? Это было непостижимо.
И что он сделал? Стоял в саду и таращился ей вслед как последний болван. А когда пришел в себя, оказалось, что боковая дверь заперта, как и парадная.
Вскарабкаться к ее окну ему не по силам, поэтому оставалось ждать до утра, чтобы выяснить, что можно для нее сделать.
– Я этого не позволю, – пробормотал он, на следующее утро входя в дом мимо, как всегда, невозмутимого Аддисона.
– Чего не позволите, сэр? – спросил дворецкий.
– Ничего, Аддисон. – Джемми запустил руку в волосы. – Все завтракают?
