Леди Финч рылась в шкатулке с драгоценностями, которую принесла с собой.
– А, вот оно.
Одна из горничных ахнула, увидев, как леди Финч извлекла из бархатных глубин потрясающее бриллиантовое ожерелье.
– Для невесты годится, – объявила леди Финч и приложила ожерелье к шее Аманды.
Никогда прежде Аманда не видела таких роскошных, сверкающих драгоценностей.
– Миледи! – Она поднесла руки ко рту, чтобы удержать вздох изумления. – Я не могу это надеть.
– Ерунда, – ответила леди Финч, застегивая ожерелье на ее шее.
Самый крупный камень сиял как раз над тем местом, где, как сказала бы ее мать, платье становится «неприличным», остальные камни в затейливой золотой оправе искрились вокруг ее шеи.
Леди Финч взглянула на отражение Аманды в зеркале и улыбнулась:
– Это не простое ожерелье, это бриллианты Финчей. Я получила их на свадьбу. Говорят, это подарок Генриха Восьмого жене одиннадцатого барона, которую король хотел совратить, – расхохоталась леди Финн, поправляя замочек. – Но мудрая леди сумела сохранить свою честь, жизнь мужа и бриллианты, избежав постели короля.
Пробежав дрожащими пальцами по ожерелью, Аманда снова запротестовала:
– Миледи, я не могу это надеть. Что, если…
– Вздор! – воскликнула баронесса. – Они созданы для молодых и красивых. И у вас есть оба этих достоинства. Говорят, ожерелье приносит счастье, и я вам желаю того, что желает ваше сердце.
Желание ее сердца. Если бы только баронесса знала, что это значит.
Чувство вины охватило Аманду. Как она могла принять такой дар? Она потянулась расстегнуть замочек ожерелья и возвратить этот незаслуженный подарок. Но леди Финч остановила ее.
– Пожалуйста, порадуйте старую женщину и наденьте его, – мягко сказала она. – У меня нет дочери, чтобы вывести ее в свет, а сын не склонен найти жену. Доставьте мне удовольствие увидеть достойное применение.
На глазах Аманды выступили слезы. Леди Финч за последние сорок восемь часов сделала для нее больше, чем родная мать за всю жизнь. И чем она собирается отплатить баронессе? Тайком улизнуть прочь и нарушить сделку, которую Финчи свято соблюдают.
– Леди Финч, я… я… я не знаю, как благодарить вас за вашу доброту.
– Нет нужды благодарить меня. Вы сделали больше, чем понимаете. – Леди потрепала ее по плечу и вытерла повлажневшие глаза кружевным платочком. – А теперь хватит слез. Иначе я превращусь в фонтан, и гадкая леди Миттон до конца сезона будет болтать всему свету, что я впала в старческое слабоумие.
Аманда рассмеялась, вытерла слезы и задумалась, станет ли баронесса сожалеть о своем великодушии, когда пробьет полночь и выяснится, что гостья давно сбежала из Финч-Мэнор… из единственного настоящего дома, который она когда-либо знала.
Звучный голос Аддисона все больше хрип, пока дворецкий продолжал объявлять прибывавших гостей, а лорд и леди Финч приветствовали старых и новых друзей.
Джемми не мог припомнить, когда в Финч-Мэнор собиралось столько гостей. Его выставили из сторожки, где устроился лорд Уэрледж с семейством и прихлебателями, поскольку главный дом трещал по швам. Их соседка, леди Керквуд, великодушно распахнула двери своего дома, чтобы дать ночлег непоместившимся гостям: кажется, весь свет пустился в долгое путешествие из Лондона в Брамли-Холлоу ради беспрецедентного бала леди Финч.
По совету Эсме Аманда не встречала гостей. Хитрая сваха хотела, чтобы она осталась невидимой, дабы возбудить предположения и ожидания.
К большому огорчению Джемми, план свахи сработал. Благодаря тайне, окутывавшей невесту, в Финч-Мэнор слетелись искатели состояний, богатые аристократы и нетитулованные дворяне, надеющиеся поживиться благодаря доброжелательности леди Финч. Ему предстоит вырвать Аманду из жадных лап, как только объявят о ее появлении на балу, и он это сделает. Джемми был очень рад, что она укрылась в музыкальном салоне. Он бродил перед дверью, с целеустремленной решимостью поглядывая па слоняющихся рядом гостей.
– Привет, Рейберн, – окликнул его старый знакомый. Джемми безуспешно пытался вспомнить его имя. Бемли? Нет, Денли. Нет, не то.
Если приятель и прежде ему не слишком нравился, то дальнейшие вопросы не вызывали горячего желания возобновить знакомство.
– Ну и где эта девушка на выданье? – Он повертел головой, оценивающим взглядом окидывая толпу. – Говорят, она наследница. – Он подтолкнул Джемми локтем. – Она стоящая кобылка? Красивая? Мать меня запилила, чтобы я сюда приехал за одной из этих девиц, но они лишь юлят, да не кусают, не будь я Фентли.
Фентли! Да, это он. Наследник графского титула, если Джемми правильно помнил. О, баронесса немало потрудилась, приглашая «нужных людей».
Напыщенный тип засунул за лацканы большие пальцы.
– Я, конечно, потанцую с ней, но только потому что мать этого ждет, а потом сбегу поразвлечься, если только невеста не будет заслуживать дальнейших усилий.
Джемми выпрямился. Неужели он сам в свое время тоже был таким же мелочным и грубым?
Нет, лучше не отвечать на этот вопрос. Если и есть какое-то облегчение, так это то, что Аманда не знала его в лондонские дни. Теперь Джемми стыдился того, как обходился с бедными дебютантками на балах в «Олмаке».
Но от его лихих дней была польза: он знал, как ответить приятелю на его языке и какими словами выпроводить нежеланного холостяка.
Джемми поманил пальцем Фентли: чтобы привлечь внимание, нет ничего лучше конфиденциальной беседы.
Когда Фентли принял беспечную позу, дабы не привлекать к себе слишком большого внимания, но тем самым подобно магниту притягивая любопытных, Джемми мрачно покачал головой и наклонился ближе.
– Я говорил матери, чтоб она не вмешивалась в эту неприятность, но разве она послушает?
– Дело плохо, а? – Шепот Фентли привлек еще троих потенциальных женихов, по всему прочему заядлых сплетников. – Вам лучше послушать, – поманил их Фентли.
Да, подумал Джемми, этот прием сработает. Он огляделся с нарочито таинственным видом.
– За этой дверью, – он указал большим пальцем себе за спину, – скрывается на редкость косолапая особа. – Джемми говорил достаточно громко, чем
